Начальник Рузского райотдела был слишком опытным профессионалом. И потому мгновенно зацепился за возможность заполучить какую-то информацию о разгроме, равных которому еще не было в округе.
— Где? — быстро спросил он. — И когда?
— Прямо сейчас, — отозвался голос. — Только предупреждаю вас: без фокусов…
Ох уж это "без фокусов"… А как же обойтись без фокусов? Какой-то ублюдок по телефону хвалится, что он что-то знает важное, и в то же время предупреждает, чтобы к нему подходили "без фокусов"…
— Слушай, ты!.. — начальник был на грани того, чтобы сорваться и заорать на телефонного собеседника, опять же при подчиненных. — Если ты что-то знаешь, говори, если нет — пошел ты…
Оказавшиеся рядом люди с недоумением оглядывались на своего шефа. Обычно корректный и сдержанный, подобный стиль разговора он позволял себе нечасто.
— Знаю! Я много чего знаю, — не дал ему закончить ругательство человек с кавказским акцентом. — Не злись, а не то вообще разговора не получится… Я тебе сейчас такое сообщу, что у тебя сразу настроение поднимется.
Поднимется… От чего бы это в данной ситуации могло бы подняться настроение?.. Только если бы он вдруг проснулся и выяснилось, что вся эта картина — только жуткий кошмарный сон… "Скрути себя! Скрути!.."- вещал изнутри голос, который уже неоднократно выручал в прошлом.
— Ну… — сквозь зубы процедил Андрей Васильевич.
— Подковы гну… — по-прежнему спокойно, едва ли не добродушно, хмыкнул собеседник. — Я совсем рядом с тобой, за углом, так что мы с тобой можем встретиться прямо сейчас, через пять минут. Только, повторяю, без фокусов, а то вообще ничего не узнаешь… И побыстрее, пока бандиты не разбежались. Я ведь тебе наводку дам.
Начальник милиции уже отошел чуть в сторону, чтобы никто не слышал разговора. Заместителю махнул рукой — занимайся, мол, ты и сам все знаешь, что делать.
— Все, уговорил… Куда мне идти и кого можно взять с собой?
— Бери кого хочешь, — безмятежно отозвался голос. — Пару-тройку человек… Только не всю свою кодлу… И меня задержать не пытайся — все равно бесполезно… Иди в сторону роддома, я тебя там встречу…
Андрей Васильевич отключил аппарат, привычно сунул его в карман. Мгновение колебался, но потом решил и в самом деле ничего не предпринимать против звонившего. В конце концов, если будет нужда, уж его перехватить возможность будет. А так, кто его знает, вдруг испортишь дело и ничего не узнаешь… Что же касается покушения на себя самого — такую версию он сразу отбросил. Во-первых, не такая уж он значимая для бандюг птица, чтобы его трогать, а во-вторых и в-главных, если бы он кому и встал поперек горла, в столь маленьком городке его можно было бы убрать куда тише и незаметнее и не на фоне сгоревшего райотдела…
Андрей Васильевич быстро оглядел оказавшихся поблизости людей. Махнул двоим — пошли со мной — и зашагал в указанную сторону. Не оборачивался, знал, что те идут за ним… Плохо, что нет того парнишки из области, мелькнула мысль, тот бы сейчас мог оказаться кстати. Он не знал, что Жерар уже примчался и уже сейчас расспрашивает свидетелей о подробностях происшедшего погрома.
…Метрах в ста за поворотом виднелись две машины, возле которых прохаживались двое крупных парней откровенно «телохранительного» вида. Подполковник привычно обратил внимание на номера автомобилей. Местные. Тем не менее сразу понял, что именно в них его ждут. Скорее всего, эти машины «зафрахтовали» на пару часиков у кого-то из местных жителей… Обычное дело… Надо запомнить номера, чтобы потом допросить владельцев "с пристрастием".
Так оно и оказалось: едва милиционеры приблизились к автомобилям, им навстречу шагнул один из мордоворотов.
— Тебя ждут, подполковник, — сказал он, распахивая дверцу "Жигулей".
— Мы на «ты» не переходили, — пробурчал начальник, однако развивать тему не стал, втиснулся на указанное место.
Мордоворот тут же захлопнул дверцу, отсекая начальника от подчиненных. Те так и остались на улице, переминаясь с ноги на ногу, чуть в сторонке, настороженно поглядывая на "шкафов".
В салоне сидел мужчина дет пятидесяти с внешностью жителя Северного Кавказа. Это был Аргун. Он не поздоровался, не протянул руку, сразу заговорил деловито.
— Значит так, Андрей Васильевич. Все это, — кивнул он за спину, в сторону разгромленного райотдела, — натворил тот самый человек, на даче которого вы сегодня делали обыск. Звали его Ваха Султанов…
— Звали? — мгновенно отреагировал на ключевое слово начальник райотдела.
— Именно звали, — твердо заверил Аргун. — Именно поэтому я сейчас здесь… Так вот, Андрей Васильевич, я хочу, чтобы вы лично и все ваше ведомство знали следующее. Можете расценивать это как официальное заявление… Ваха все это натворил сам, по своей инициативе и никто никаких санкций на подобное ему не давал. То есть это не некая планомерная акция, а его личная дурь. Завтра же все наши московские диаспоры народов Северного Кавказа — осетинская, дагестанская, ингушская — короче, все, и в первую очередь чеченская… В общем, повторяю, все мы, в том числе и наше духовенство, признаем, что это натворил наш земляк и решительно осудим эту провокационную выходку, направленную на то, чтобы обострить межнациональные отношения в Подмосковье. В вашем городе мы за свой счет отстроим новый райотдел, да такой, что тебе вся Россия завидовать будет. Погибших похороним честь по чести, пособие семьям, памятники, все такое прочее по полной программе… Честное слово, Андрей Васильич, — он не выдержал избранного полуофициального тона, которого старался придерживаться все это время, и заговорил иначе, по-человечески, едва ли не задушевно. — Поверь: мы и в самом деле ничего этого не хотели…
— Кто это "мы"? — подполковник попытался подловить его на оговорке.
Однако мафиози не смутился, отозвался, спокойно глядя ему в глаза:
— Мы — это мы. И все. Как говорится, без комментариев… А Ваху можете не искать. Его уже нет.
— Где же он? — искренне не понял офицер. — Куда так быстро девался?
И снова Аргун сказал четко, твердо глядя собеседнику в глаза:
— Ваха Султанов только что казнен по приговору шариатского трибунала. А его могилу можешь даже не искать, все равно не найдешь… К слову, можешь «списать» на него сколько угодно нераскрытых преступлений, на тебя никто не обидится… Так я могу быть уверенным, что ты доложишь о нашем разговоре начальству? И прессе?
Скрывать содержание такого разговора… Правда, еще не ведомо, как это самое начальство посмотрит на сам факт переговоров… Однако в любом случае скрывать их Андрей Васильевич не собирался.
— Обязательно, — твердо сказал он.
Аргун выглядел удовлетворенным.
— Ну вот и ладно, — сказал он. — Официально мы все это сделаем сегодня же… — И тут же перешел к другому разговору. — Сколько человек погибло?
— Шестеро, — сумрачно отозвался Андрей Васильевич — начальнику о потере своих подчиненных говорить всегда тяжело.
— Все ваши? — спокойно, стараясь не выдать ни голосом, ни взглядом, что задает вопрос не просто так, поинтересовался Аргун. — Или были посторонние?
— Все наши… — не понял вопроса милиционер. — Не считая, конечно, трех бандитов… А какие могут быть посторонние?
Трое бандитов Аргуна, естественно, тоже не интересовали.
— Ну, я не знаю… — под видом того, что стушевался, мафиози постарался скрыть свою радость. — Просители-посетители какие-нибудь… Или кто в «обезьяннике» сидел…
— Все наши. В камере никого не было, да и так…
Опытным оком бывалого сыщика он уловил, что вопрос задан неспроста. Однако акцентировать внимание на этом факте не стал — сейчас есть дела поважнее. Просто сделал зарубку в памяти, чтобы потом обдумать. Да и Аргун снова поторопился перевести разговор в другое русло.
— Теперь второй вопрос, — заговорил он деловито. — Сам Ваха в акции участие, как вы понимаете, не принимал. Не тот уровень… Акцией непосредственно руководил некто Самурай. Русский. Больше я о нем ничего не знаю. Даже имени-фамилии… Поймаете его — он всех остальных знает и сдаст без зазрения совести, я в этом уверен. С совестью у него напряженка… Ну а как его найти, тут уж, я думаю, вы и сами справитесь — Самурай, насколько я знаю, в своих кругах личность достаточно известная… Группа боевиков, насколько я знаю, скрывается в дачном поселке километрах в десяти на запад от Рузы… У меня все, Андрей Васильевич.
— Погоди, — остановил его милиционер. — У меня, сам понимаешь, не может не возникнуть вопроса: все, что ты рассказал, это правда или ты «липу» гонишь, чтобы следствие пустить по ложному следу?
Аргун усмехнулся холодно и высокомерно.
— Ты даже не представляешь, подполковник, с кем рядом ты сейчас сидишь, — обронил он. — Поверь: если человек моего уровня снисходит до того, чтобы лично дать информацию начальнику заштатного райотдела… Нет, все это чистейшая правда. Просто мы не хотим начинать разборки. Тем более с милицией. Неужели это непонятно?.. И давай заканчивать!
