Вадим Карину Туманян знал только по фотографии. Однако надеялся, что узнает девушку — если только здесь и в самом деле находится похищенная бендитами и чудесным образом исчезнувшая помощница Штихельмахера, в чем полной уверенности у него не было.
Когда две дюжие санитарки ввели в кабинет девушку, Вострецов в первое мгновение решил, что и в самом деле произошла ошибка и что эта больная никакого отношения к разыскиваемой не имеет. Вместо веселой озорной кокетливо одетой смугляночки, которая глядела на него с фотографии, сделанной всего лишь три недели назад, он увидел какое-то бледное бесполое существо в просторной хламиде, с пустыми, ни на что не реагирующими глазами. И только потом разглядел в этом существе знакомые черты. Это была Карина. Но как же она изменилась!..
Всего лишь несколько дней назад на глазах у Вадима умер ее руководитель, старик-изобретатель. Что именно он открыл, кому понадобилось его убивать, если, конечно, рабочая версия верна, еще предстояло узнать. Помочь в этом деле, скорее всего, могла только Карина. И этот факт сильно угнетал Вадима. Потому что он боялся опять сделать что-то не то, из-за чего вновь могло произойти непоправимое…
— Карина! — громко обратился к ней Георгий Шалвович.
Вадиму показалось или действительно у нее в глазах что-то дрогнуло, появилась какая-то осмысленность?.. Нет, наверное, только показалось. Или все-таки нет?..
— Вас зовут Карина Туманян, — пристально вглядываясь в ее глаза, продолжал врач. — Вы работаете лаборанткой в лаборатории электромагнитных полей биологического происхождения вместе с Ароном Абрамовичем Штихельмахером… Помните — Арон?.. Арон Штихельмахер… Вашу маму зовут Асмик… Асмик… — медленно, размеренно выдавал Иукуридзе информацию, которую получил от Вадима. — Вы меня слышите? Вы меня понимаете?..
Она по-прежнему была безучастной, никак не реагируя на слова врача. Смотрела прямо перед собой, просто в пространство. Иукуридзе вздохнул и откинулся на спинку кресла. Кивнул санитаркам. Те бережно подхватили девушку под руки и вывели в коридор. Карина им безропотно повиновалась.
— Увы, простым наскоком тут, как я понял, к сожалению, не обойтись, — повернулся он к Вадиму. — Что же ей пришлось перенести, что вот так, скажем, напрочь отказала память?..
Вострецов вспомнил фотографии, которые были сделаны в лаборатории, расстрелянной бандитами. Лежащие вповалку трупы, широко растекшиеся потоки крови, изрешеченные пулями стены… Такое и в самом деле не забудешь… Кроме того, неизвестно, что с ней произошло потом, до того, как она оказалась одна в лесу, кто и при каких обстоятельствах ее изнасиловал…
— Но шансы есть? — не отвечая на вопрос, спросил он. — Я имею в виду, память у нее может восстановиться? Нам просто необходимо получить у нее нужную информацию…
Вадим не закончил фразы, осекся. В самом деле, тут у человека голова не в порядке, а он ведет речь об информации…
— Пока трудно сказать что-либо определенное, — не акцентируя внимания на бестактности собеседника, пожал плечами Иукуридзе. — Психика — скажем, самая ранимая и непредсказуемая человеческая материя… Даже не материя, а, как бы это сказать, некая субстанция, находящаяся на границе, на стыке материи и духа… У человека может мгновенно восстановиться память, скажем, от одного только какого-то запаха, который у него ассоциируется с неким воспоминанием. Сейчас был шанс, что девушка может среагировать на свое имя… Как видите, не вышло. Ну а так… Будем надеяться, молодой человек, будем надеяться!.. У нас есть, скажем, определенные наработки, опытные специалисты… Простите, если это не секрет, а в связи с чем к ней такой интерес у вашего, скажем, ведомства? — не выдержав, второй раз спросил он.
Говорить — не говорить? Пришла пора или пока еще рановато?.. В конце концов, «вертушка», скорее всего, уже в воздухе… Ребята будут тут максимум в течение часа — во всяком случае, так планировалось, когда Вострецов сюда спешно выезжал.
— Видите ли, — Вострецов счел возможным слегка приоткрыть карты. — У нас есть основания предполагать, что эта девушка принимала участие в разработке какого-то уникального прибора. А за этим прибором идет большая криминальная охота. Наверное, все эти беды на нее и свалились из-за этого…
Напрасно он это сказал! Потому что реакция доктора… м-м-м… как бы это сказать… оказалась, мягко говоря, неадекватна информации.
— Но ведь тогда… — направление мыслей врача мгновенно изменилось. — Но ведь тогда бандиты, скажем, могут и здесь до нее добраться…
— В принципе, наверное, могут, — не стал отрицать Вострецов. — Но, во-первых, бандиты не знают, не могут знать, где находится девушка. — Откуда ж было знать Вадиму, что работавший на мафию милиционер уже сообщил Аргуну, куда отправили Карину. — Во-вторых, даже если бы они это и узнали, добраться до вашей клиники они никак не успеют, потому что сюда уже должен вылететь вертолет, который заберет Карину и перебросит ее в закрытую клинику, где она будет под надежной защитой…
Словно в подтверждение его слов, откуда-то издалека послышался звук приближающегося вертолета.
— Оперативно, — хмыкнул Вадим. И пробормотал: — И чего-то без извещения…
Иукуридзе тоже прислушался.
— Они что же, собираются прямо на территории больницы приземлиться? — всполошился врач.
— Да не должны бы…
Вострецов отозвался с некоторым сомнением, однако поднялся с места и подошел к окну. Вертолет грязно-зеленой расцветки, с тусклой звездой и закопченным номером, и в самом деле уже завис над лужайкой, раскинувшейся посреди территории больницы. Он, медленно развернувшись вокруг своей оси, начал аккуратно опускаться на землю. По лужайке волнами потекли серебристо-зеленые волны пригибаемой потоком воздуха травы. Еще недавно мирно прогуливавшиеся по дорожкам люди в пижамах в панике разбегались в разные стороны.
— Здесь же больные! — воскликнул Георгий Шалвович, срываясь с места. — Что же вы делаете, менты тупорылые!..
Вадим тоже ничего не понимал. Он смотрел на происходящее сквозь могучую решетку и мелкую металлическую сетку, которые двойной преградой закрывали оконный проем. За его спиной громко хлопнула дверь.
Между тем грузная машина коснулась травы, овальная дверь на грязно-зеленом боку раскрылась и в проем, не дожидаясь пока выбросят трап, на траву один за другим спрыгнули несколько вооруженных человек в камуфляже. К ним навстречу бежал врач.
И тут Вадим понял, что происходит. Бандиты-таки отыскали следы Карины и прилетели. За ней! Сейчас они захватят рыжего врача, заставят его указать, где находится девушка, и увезут их обоих. И тогда уж точно никто и никогда не увидит ни одного из них. Во всяком случае, живыми.
Вадим бросился к двери. Но ведь здесь нет дверной ручки! Выбить ее? Вострецов попытался налечь на дверь плечом, потом ударил ее обутой в кроссовку ногой… Дверь не поддавалась — сделана на совесть. И открывается она внутрь… К тому же он не оперативник, он следователь, он не умеет вышибать двери ногой… И пистолета с собой нет!.. И в зарешеченное окно не вылезешь…
Вострецов выхватил из кармана коробочку своей слабенькой рации.
— Эй, кто-нибудь, кто меня слышит! — заорал он в нее. — На психбольницу номер… совершено вооруженное нападение. Срочно, кто слышит, на помощь!..
Следователь еще продолжал кричать, когда из рации раздался громкий треск. Вадим не сразу понял, что это где-то поблизости — да что там гадать, где именно: на вертолете — включили «глушилку». Он подскочил к окну иувидел, как двое громил держат врача под руки, а перед ним стоит человек и хлещет его наотмашь ладонью по лицу. Ошеломленный происходящим, Георгий Шалвович, конечно же, не выдержит и тут же все выложит своим мучителям.
Увидел Вадим и другое — в сторону корпуса, в котором он находится, бегут еще двое боевиков с автоматами. Наверное, уже поняли, что кто-то пытался вызвать подмогу именно из этого здания. Что же делать?.. Врачу не поможешь. Карине — тоже. Было бы в руках хоть какое-нибудь оружие, можно было бы принять бой, выиграть время, в конце концов попытаться выстрелить в вертолет, подбить его — с такого расстояния это сделать, наверное, было бы не так уж сложно… А руки пустые — только трещит бесполезная рация.
На столе, да и вообще в помещении, нет ничего острого или чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия — сказывалась специфика учреждения. Почему-то подумалось, что у врача в столе может оказаться если не скальпель, то хотя бы какой-нибудь плохонький ножик, которым он режет хлеб или, скажем, колбасу на закуску. Но все ящики оказались запертыми. Вадим схватил стол и с грохотом опрокинул его на пол. Столешница удар выдержала, не отлетела, но зато откуда-то из недр стола посыпались различные предметы — монеты, значки, шариковые ручки, использованные стержни… Ножа среди не было, но среди предметов оказался старинный тяжелый дырокол. Хоть что-то, что можно использовать как оружие… Вострецов схватил его за массивную скобу, наподобие кастета, и прижался к стене возле двери. Если повезет, первого ворвавшегося можно будет огреть этой железкой по черепу, схватить автомат, а там — как получится. В любом случае это будет по-мужски…
