— Он у меня под замком. В безопасности. Пока.
Видя, что Агариас один, я начал обходить вокруг стола. Больше всего мне хотелось дать ему в морду.
— Прошу вас, сядьте, — сказал он и, увидев, что я не останавливаюсь, добавил: — Если вы хотите увидеть мистера Шелла, я бы на вашем месте сел.
Я остановился, разжал кулаки и отступил.
— Сядьте, и я расскажу вам все, что вы хотите знать. Правда. Мне нечего скрывать. Но позвольте предупредить вас на тот случай, если вы не сможете себя контролировать: у меня есть пистолет, и я с удовольствием пристрелю вас. — Он похлопал себя по боковому карману пиджака и сел на диван.
— Как вы узнали, что я здесь?
— После того как вы и Шелл ездили к Стинтсону, я догадался, что вас нужно ждать здесь.
— К Стинтсону? — Я предпринял слабую попытку скрыть правду.
— Да. Бедняга Стинтсон. Похоже, его имя завтра будет на первых страницах газет, крупными буквами. Боюсь, что-то вроде ограбления.
Я закрыл на секунду глаза, поняв, что мы стали причиной гибели этого человека.
— Хорошо, — сказал я наконец. — Все, что мне нужно, это Шелл. Скажите, что я должен сделать, чтобы вы его отпустили, и мы забудем о вас навсегда.
— Очень просто. Мне нужна Морган Шоу. Справедливый обмен.
— Зачем?
— Она необходима для моих исследований.
— Она по закону ваша дочь, не так ли?
Агариас кивнул:
— Я ее удочерил. И ее брата тоже. Близнецы, рожденные от близнецов, рожденных от близнецов.
— А что такого в близнецах?
— Хороший вопрос, — погрозил он мне пальцем. — Мы знаем, что инцест порождает аномалии, верно?
Я кивнул.
— Вот почему запрещены браки между братьями и сестрами, даже двоюродными. Но эту семью я обнаружил в жуткой глуши — никакие законы там не действовали. Я дождался, когда дети подросли, и, скажем так, убедил их совокупиться. А теперь представьте: если простое кровосмешение ведет к мутациям, то к чему может привести кровосмешение между близнецами? Понимаете? Когда я только столкнулся с этими дегенератами, уже первые исследования крови позволили выявить некоторую аномалию. Во втором поколении она стала еще более ярко выраженной.
— Если уж зашла речь о мутациях, что это за существо вы посылали, чтобы убить Паркса, а потом навестить нас дома?
— Это мой сын Мерлин, — с улыбкой сказал Агариас. — Впечатляющая физическая мощь, не правда ли?
— Он урод.
— Ну-ну. Мерлин очень необыкновенная личность. Да, особой красотой он не блещет. Но возьмите, например, его кожу. Он не альбинос. Альбинизм — это отсутствие пигментации. У него белый пигмент. И еще одно очень примечательное свойство: у него кровь, какой нет больше ни у одного человека.
— Что это значит? — спросил я.
— Это значит, что кровь у него уникальная. Если сделать ее анализ, то вы не получите никакой из существующих групп: А, А отрицательная, В, В отрицательная, АВ или ноль. Такая кровь только у него и еще у одного человека.
— У его сестры. У Морган.
— Для мокрозадого[70] вы довольно проницательны.
— Не слишком. Для чего именно она вам нужна?
— Морган, Мерлин — вы, видимо, не уловили связи с артуровским циклом.[71]
Я помотал головой, хотя о связи и догадался.
— Я стал приемным отцом для обоих, но сразу же решил для себя, что работать буду только с мальчиком. Я тренировал его с самого рождения — конечно, физически, как цирковое животное. Его умственные способности оставляют желать лучшего. Но меня больше всего интересовала его кровь… Стране нужна сила, чтобы спасти нас от экономического спада, но, к несчастью, для этого не хватает настоящих мужчин. Те, в ком течет английская кровь, наши законные предки, построят здесь великую цивилизацию. Нам необходимо депортировать или устранить тех, у кого наследственность гораздо слабее. Но часть тех, в ком течет смешанная кровь, могут пополнить ряды рабочих. Моя теория состоит в том, что необычная кровь Мерлина может свести на нет отрицательный фактор, может очистить кровь полукровок, например, девочки Барнса. Иными словами, вымыть еврейскую составляющую ее крови.
— Значит, девочка была частью эксперимента. Вы сделали ей переливание, и она умерла. Сколько еще людей вы погубили вашими экспериментами?
— Поверьте мне, — сказал он, подвигаясь на самый краешек дивана, — мы движемся вперед, прогресс очевиден. Я думаю, что решение проблемы — Морган. Мне не следовало забывать о ней, сосредотачивая все усилия на ее брате. Теперь я уверен, что ее кровь содержит составляющую, необходимую для достижения моей цели.
— Разве человек, который так обходится с детьми, может создать великую цивилизацию?
— Кажется, вы не одобряете моих действий? — В голосе Агариаса прозвучало напускное сожаление. — Моя работа гораздо важнее, чем отдельные жизни.
— А если я пойду в полицию?
— Подумайте хорошенько, мой мальчик. Вы ведь нелегал. Они скорее предпочтут вас депортировать, чем вести с вами беседы. А у меня очень влиятельные спонсоры.
— Но тут есть одна проблема, мистер Агариас.
— Какая же?
— Я не знаю, где находится Морган. Она исчезла на следующий день после того, как мы с Шеллом повстречали ваших друзей у ее домика. Она не хотела, чтобы мы пострадали из-за нее.
— Очень печально, — сказал он. — Бедный мистер Шелл. Похоже, он кинул свою последнюю подружку.
— Но может, нам удастся ее найти.
— Я могу дать вам три дня. После этого я продолжу эксперименты и сделаю переливание Шеллу. Ведь он наполовину еврей — по матери. Вы же знаете.
— Нет, — сказал я. — Он никогда об этом не говорил.
— Три дня, — повторил Агариас. — К концу этого срока я свяжусь с вами. Если вы ее найдете, мы договоримся о встрече. Если нет — то мы прокалываем вену Шеллу, а мой мальчик, Мерлин, нанесет вам еще один визит. На этот раз я попрошу его принести мне голову того тупого верзилы.
— Агариас, — сказал я, когда он поднялся, собираясь уходить. — Знаете, ваше имя что-то не очень похоже на английское. Кто вы?
— Я патриот, — улыбнулся он.
— Позвоните мне, я ее найду, — сказал я, когда он направился к двери.
Прежде чем выйти, он остановился и сказал:
— Три дня, мой друг. Не больше.
Я опасался, что Агариас сообщит охраннику о постороннем человеке в здании, а потому в ту секунду, когда дверь закрылась, я пересек кабинет и запрыгнул на диван, оставив папки грудой валяться на столе. С дивана я открыл окно и снял противомоскитную сетку. Когда я выпрыгнул из окна и приземлился на землю у торца здания, было уже темно. Я не стал оглядываться и проверять, видел меня кто или нет, а просто побежал в сторону улицы. Несколько секунд спустя Антоний подогнал машину, и я забрался на сиденье.
Хал сидел сзади, и я первым делом спросил его, удалось ли ему уйти без проблем.
— Этот тип гнался за мной до самой рощицы, — ответил он. — Но как только я оказался в тени деревьев, он остановился и лишь крикнул мне несколько раз вдогонку: «Грязная дворняга». Не хотел связываться с собакой в темноте леса. Уж я бы отделал его этой дубинкой.
— Грязная дворняга, — смеясь, повторил Антоний. — Может, этот тип и в самом деле решил, что ты — собака.
— Пока я был внутри, меня посетил один интересный визитер, — сообщил я им, и когда они узнали, что это был Агариас, то предложили тут же вернуться и разобраться с ним.
Я попросил моих спутников успокоиться и подробно рассказал все, что узнал.
— Мы должны разобраться с этим шмеком,[72] — сказал Хал.
— Если бы мы только знали, где они держат Шелла, — сказал я, — можно было бы вернуться и разобраться с доктором. Я так думаю, его держат в специальной лаборатории, о которой говорил Стинтсон. Я надеялся найти адрес в этих папках, но Агариас вряд ли афиширует ее местонахождение, учитывая, что он там убивает детей и выращивает уродов вроде этого циркового животного.
— Ты говоришь об этом — бледном и рыхлом? — спросил Антоний.
— Вообще-то эта тварь считается его сыном. Его зовут Мерлин.
— Чем он его кормил?
— Он брат Морган.
— Что? — переспросил силач, на мгновение снимая ногу с педали. Придя в себя, он произнес: — Впрочем, можно было догадаться — они оба белы, как молоко. Но бог ты мой, в этом семействе вся красота досталась ей.
— А вы знаете, где эта женщина, на которую он хочет обменять Томми? — спросил Хал.
— Да, знаем. Она у нас, — сказал я. — Но не думаю, что могу просто обменять ее на него.
— Тебе придется это сделать, — сказал Хал. — Иначе Шеллу придется плохо.
— Я знаю, что Шелл не позволил бы мне это сделать.
— Не совсем так, — возразил Антоний. — Шелл придумал бы какой-нибудь хитрый ход.
— Да, — согласился я. — Но нам для этого нужно преимущество, которого у нас сейчас нет.
