А почему бы не провести геодезическую съемку негласно? – рассудил Криммлер. Какой от этого вред? Меньше будет мороки и задержек, когда наконец из Таллахасси посыплются денежки. К черту это «угомониться»! Роджер сам же потом спасибо скажет, думал Криммлер.
И он отвел геодезистов к старому мосту, а сам забрался на тент грузовика и наблюдал за их работой: как они таскали туда-сюда свой треножник, кричали друг другу данные замеров и оранжевой краской из распылителя рисовали на земле кресты, отмечая основные участки. Все это было нудно и долго, но Криммлер слонялся поблизости, чтобы не торчать одиноко в вагончике, слушая треклятых птиц и наблюдая за взбесившимися белками. Сейчас только геодезическая съемка приближала перемены на Жабьем острове, и Криммлер не мог не присутствовать при этом. А вот уедут геодезисты, и все замрет… Кто его знает, на сколько… Криммлер запретил себе мучиться этой мыслью. Пока он сидит на капоте пикапа фирмы «Рутхаус и сын», слушает, как щелкает треножник и шипят аэрозольные баллончики с краской. Криммлер на минуту закрыл глаза и представил великолепный новый мост: с илистого дна Залива поднимаются громадные бетонные опоры, каждая в обхвате, что твоя секвойя…
– Эй, привет!
Криммлер напрягся и недобро прищурился.
– Вы кто такой?
Перед ним стоял молодой парень с глубоко въевшимся загаром и выгоревшими волосами. В синей рубашке, джинсах и босой. Ступни цвета жженого сахара.
– Просто турист, – ответил он.
– Что-то не похожи вы на туриста.
– Да ну? А на кого же я похож? – ухмыльнулся парень, чем еще больше раздражил Криммлера.
– Я имею в виду ваш загар. Еще чуть-чуть – и ямайский негр. А сюда туристы приезжают бледные, как поганки.
– Я, так сказать, профессиональный турист, – сказал парень. – Все время на солнце. Чего это ребята делают? – Он дернул подбородком в сторону геодезистов. – Шустрят для гольф-курорта, о котором столько разговоров?
– Вы играете в гольф?
– А где, по вашему, я так загорел?
Парень держался непринужденно, и Криммлер подумал, что, вероятно, он проматывает чье-то состояние, либо денежки, накопленные от торговли наркотиками. Криммлер сменил тон: теперь перед ним был не шаромыжник, а потенциальный клиент и будущий член загородного клуба на острове Буревестника.
– Мы сооружаем два поля для чемпионатов. Одно спроектировал Никлаус, другое – Реймонд Флойд.
Парень присвистнул и оглядел остров.
– Два поля? – удивился он. – Где же вы их разместите?
– О, места полно, если убрать несколько деревьев.
– А, понятно. – Парень снова взглянул на Криммлера со странной легкой ухмылкой.
– Здесь будут кондоминиумы и частные поместья, – продолжал инженер. – Прибрежные участки расходятся, как на распродаже «Бини Бэйбиз».[28] Если вас интересует, в торговом вагончике есть цветные проспекты.
– Реймонд Флойд, говорите?
– Да, он работает над южным полем.
– Впечатляет, – сказал парень. – А здесь что происходит?
– Работы для нового моста, – ответил Криммлер. – Четыре ряда, шестьдесят футов высотой.
– Это не про него писали в газетах?
– Нет.
– Вроде бы губернатор наложил вето?
– Да плюньте вы на газеты. Мост – дело решенное, как и курорт. Нам дали добро.
– Точно ли?
– Скоро сами увидите, – подмигнул Криммлер. – Очень скоро.
Послышался вопль, и инженер увидел, как один геодезист, пыхтя, гонится за большой черной собакой. Пес умудрился зацепиться поводком за треножник, и тот тащился за ним по земле, подпрыгивая, как хромой паук.
– Стой! – заорал Криммлер. – Стой, черт!
Парень бросился вдогонку. Он догнал глупого пса, распутал поводок и вернул непроворному геодезисту треножник с разбитым теодолитом. Подошедший Криммлер услышал, как парень извиняется, и заметил, как тот сунул в руку геодезисту хрустящую пачку денег. Затем парень с черной собакой направились по мосту на остров.
– Эй! – весело крикнул им вслед инженер. – Не забудьте заглянуть в киоск и взять проспект!
Вернувшись к своему вагончику, Криммлер с тревогой увидел, что в окнах горит свет.
Он подошел к двери и услышал всплеск возбужденных голосов:
Она меня зарежет! Эта бешеная… ох!.. сука… ай!.. зарежет меня!
Успокойтесь. Пожалуйста, постарайтесь успокоиться.
Успокоиться?! У меня в заднице… ой!.. вилка для фондю торчит! НА ПОМОЩЬ!
Сэр, наряд уже в пути.
Нет, Дебби, сюда не надо! Ты обещала… НЕ СЮДА! Уйййййй!.. Господи, смотри, что ты наделала! Будь ты проклята, сука чокнутая!!!
Криммлер собрался дать деру, но дверь вагончика распахнулась. В мгновенье ока его сграбастали, втащили внутрь и швырнули, словно куль с удобрениями, на вонявший кислятиной ковер. Криммлер ожидал узреть хаос и обезумевшую гарпию с окровавленной вилкой, занесенной над умирающим любовником…
Но в вагончике находился лишь мощного сложения человек с необычными волосами – белесыми и стоявшими торчком. На нем были шерстяной костюм и коричневые кожаные ботинки на «молнии», какие могли носить в 1964 году музыканты группы «Джерри и Пэйсмейкерс».[29]
Следов дикой резни в вагончике не было. Крики и вопли жертвы обезумевшей Дебби доносились из стереодинамиков. Иглоголовый незнакомец выключил звук, расположился в кресле и развернулся к Криммлеру.
– Я работаю на мистера Клэпли, – сказал он.
Голос звучал обманчиво мягко.
– Я тоже работаю на мистера Клэпли. – Криммлер хотел подняться с пола, но ежистый незнакомец вынул пистолет и жестом приказал не шевелиться.
– Утром вы разговаривали с парнем. Босой парень с собакой, – сказал человек. – У моста, помните?
– Конечно.
– Я за вами наблюдал. Кто он такой?
– Просто турист, – пожал плечами Криммлер. – Спрашивал о новых полях для гольфа. Я направил его в киоск с проспектами.
– Что еще?
– Это все. Почему вы ко мне врываетесь? Я могу встать?
– Нет, – ответил человек в шерстяном костюме. – Он спрашивал про мост? – Криммлер кивнул. – И что?
– Я сказал, что это дело решенное.
– Почему вы так сказали?
– Потому что он вел себя как человек с деньгами. Ведь мистер Клэпли еще продает участки, или нет?
Незнакомец вынул кассету из стереомагнитофона Криммлера и положил во внутренний карман пиджака, все время держа пистолет на виду. Интересно, с какой стати Роберту понадобился такой головорез? Может, он врет, что работает на Клэпли? Хотя сейчас это не имело значения, поскольку Криммлер относился к огнестрельному оружию с неизменным уважением.
– Я этого парня раньше не видел, – сказал инженер. – Он не назвался, да мне и в голову не пришло спрашивать.
– Он приехал с женщиной?
– Представления не имею.
– Вчера я видел, как пара в фургоне «бьюик» проезжала по мосту на остров. В машине была собака.
– Вполне возможно. – Криммлер нервничал. – Послушайте, я рассказал вам все, что знаю.
– Похоже, он баламут. Вам так не показалось? – Человек достал пиво из холодильника. – Он не разозлился, когда вы сказали про новый мост?
– Я не заметил. Какое ему дело до моста?
Человек с пистолетом помолчал, потом произнес:
– В вашей уютной консервной банке чертовски классная звуковая система.
– Да, спасибо.
– На записях прямо слышно, как люди задыхаются. Слышишь: сопят, хватают ртом воздух, обделались со страху. У первоклассной системы поразительные возможности.
– Новейшие колонки, – сказал Криммлер. – Немецкие.
Человек открыл банку и глотнул пива.
– Значит, так. Этот баламут с собакой – где он мог остановиться?
– Если не в палатке, то, наверное, в пансионе миссис Стинсон.
– Где это?
Криммлер объяснил. Человек убрал пистолет в кобуру и разрешил инженеру подняться с пола.
– Могу я узнать ваше имя? – спросил Криммлер.
– Гэш.
– Вы действительно работаете у мистера Клэпли?
– Да. Спросите у него сами. – Иглоголовый направился к выходу.
– А пленка, что вы слушали, она настоящая? Это вы там звали на помощь?
Человек рассмеялся. У него был неприятный булькающий смех, от которого по коже ползли мурашки. Криммлер пожалел, что спросил.
– Вот это да! – смеялся мистер Гэш. – Ну, уморил!
– Послушайте, я не хотел…
– Ладно, все нормально. Я смеюсь, потому что мужик с пленки мертв. Дохлее не бывает. На пленке его предсмертные слова: «Будь ты проклята, сука чокнутая!!!» и последний вздох.
Мистер Гэш усмехнулся и вышел в ночь.
В половине десятого вечера Лиза Джун Питерсон сидела одна в своем кабинете, примыкавшем к губернаторскому. Когда зазвонил телефон, Лиза решила, что это Дуглас, адвокат по завещаниям, с которым она встречалась. Каждый раз Дуглас первым делом спрашивал: «Как ты одета, Лиза Джун?»
Пребывая в игривом настроении, Лиза Джун подняла трубку и сказала:
