Он открыл браузер и набрал в адресной строке: «youtube». Выйдя на сайт, он счел, что самый быстрый способ найти нужную запись — набрать в строке поиска: «Дэйтлайн Душитель из Колледж-хилла».
На экране появился список видеосюжетов. Он кликнул на верхнем и подождал, пока загрузится информация. А вот и она на строгом черном фоне, смотрит на ведущую Энн Карри, на ней надета белая водолазка и черная юбка. Он просмотрел этот фрагмент много раз: как она возвращается на первое место преступления Уильяма Саммера, опускается на колени у могилы отца, видел ее детскую фотографию с короткими светлыми хвостиками… Но вот эта часть нравилась ему больше всего.
Не о прошлом. О настоящем. Здесь было видно, какой она стала: умной, уверенной в себе, весело-дерзкой, с этакой лукавой полуулыбкой: «От меня не уйдешь».
— Чем вы объясните тот факт, что полиции Вичиты понадобилось тридцать лет на поимку этого человека? Он что, такой гениальный преступник?
Полуулыбка.
— О, нет. У моего отца был его точный портрет: этот человек жаждал власти, возможно, даже его привлекал полицейский жетон. Он косил под копа, — пояснила она. — Люди, которые с ним работали, отзывались о нем как о человеке мелочном и недалеком. Возможно, у него кто-то был, но он частенько пользовался услугами проституток. Все это оказалось правдой. Проблема была в том, что полиция Вичиты закрыла расследование. Мой отец не мог справиться один — ему приходилось работать и по другим делам, а никакой поддержки не было. Так что не был этот человек гениальным преступником.
— Но если полицейское управление опустило руки, как в конце концов поймали убийцу?
— Он сам прокололся. Ему хотелось прославиться, и это его подвело. Ему нравилось дразнить, рисоваться: все эти письма, картинки, стихи были словно указатели, которые вели к нему. Такие, как Уильям Саммер, попадаются из-за своей неуемной гордыни.
Здесь мужчина нажал на паузу. Надо же, какая самоуверенность.
«Такие, как Уильям Саммер, попадаются из-за своей неуемной гордыни», — повторил он про себя.
А вот здесь он не сможет согласиться. Саммер попался, поскольку был глуп. А он — нет.
Тем не менее мужчина надеялся, что не совершил ошибку, избавившись от оружия, из которого он стрелял всего три часа назад. Он считал, что в прямой схватке он всегда одержит верх над девицей, так что до сегодняшнего дня огнестрельным оружием не пользовался. Слишком оно шумное. Слишком непредсказуемое.
Но, глядя в лицо Элли Хэтчер, он размышлял, не понадобятся ли ему дополнительные средства.
Он вышел в меню и выбрал команду «Очистить личные данные», чтобы стереть следы своих поисков в «ЮТьюб». Скоро уже Рейчел Пек закончит работу и отправится поразвлечься.
К финалу подробного рассказа о событиях в доме Леона Симански Элли успела выцедить половину своего мятного мокко.
— Невероятно. Когда сегодня утром Сьюзан Паркер заявилась в суд с Хайме Родригесом, я думал, все это окажется полной ерундой. Либо лжет Родригес, либо его приятель, либо, возможно, Симански строит из себя чокнутого преступника.
— А на самом деле он и есть чокнутый преступник, утверждающий, что убил Челси Харт. Впрочем, — поспешно добавила Элли, — Роган продолжает учитывать вероятность, что наш преступник — Майерс.
При таком раскладе Элли испытывала смешанные чувства, встречаясь с Донованом наедине. Раз уж Рогана с ней нет, она по крайней мере постарается придерживаться нейтральной позиции.
— Признание Симански дает нам возможность предъявить ему обвинение. Другой вопрос — выиграем ли мы этот процесс. — Донован отломил кусочек бананового кекса, который они взяли на двоих. — Скажут, что признание получено под давлением. И даже если мы сумеем это признание использовать, нам нужны улики, чтобы его подтвердить. По крайней мере у нас есть сережка. Мы выйдем с этим к присяжным, однако без веских оснований убедить двенадцать человек не так-то просто.
— Роган считает, хороший адвокат может заявить, что сережку Челси потеряла еще в клубе, а Симански ее подобрал.
— Не очень нам поможет и то, что парень, указавший на Симански, — наркодилер и тусуется с одним из приятелей Джейка Майерса. Заявят, что Родригес дает нам ложную наводку, чтобы выгородить своего дружка.
— Значит, все сводится к признанию Симански в переулке. Либо оно истинное, либо это я заставила его сознаться под дулом пистолета. Ужасно. Теперь я понимаю, почему Экелс отослал меня домой.
— Поэтому Найт и хочет с вами встретиться. Экелс считает нежелательным, чтобы вы продолжали работу по делу после того, что случилось в переулке. А Найт полагает, что все будет выглядеть еще хуже, если вас отстранят. Если полицейское управление будет считать вас «паршивой овцой», присяжные тоже могут так подумать. Значит, вас надо оставить. Вы же с Роганом хорошо сработались, верно?
— Да. Несомненно.
— Отлично. Значит, будете работать вместе. Два хороших детектива, оказывающие друг другу поддержку. В таком случае в ваших показаниях не будет столько нажима. А отстранив вас, Экелс создает нам серьезные проблемы в суде.
— Между нами, Экелсу наплевать, создает ли он проблемы другим.
— Э-э, да не беспокойтесь вы об этом. Найт все уладит. Вы видели статью в «Дейли пост», где сказано, что жертве остригли волосы?
— Только, по-моему, там говорилось, что их обрили. Но все равно погано. — Дома она успела посмотреть новый материал на сайте газеты. Подпись: Джордж Киттри и Питер Морс. Элли спрашивала себя, все ли в этой статье — заслуга Питера.
— Ладно, вы мне так и не сказали, что вы решили. Симански — наш преступник или нет?
— Не знаю. — Нейтральная фраза. Только факты. Она представляет обе стороны. Пусть Донован решит сам.
— Ох, да перестаньте! Он же признался! Каковы ваши ощущения?
«Я задушил ее, порезал и сережку забрал», — вспомнилось Элли. Существовало только два возможных объяснения тому, что случилось в переулке. Либо Элли вынудила Симански произнести эти слова, либо он действительно убил Челси Харт. И, хотят в это верить другие или нет, Элли знала, что он сказал это не просто так. Симански смотрел ей в глаза. Он говорил с такой отчаянной мольбой, что сомнений не оставалось: он действительно хотел, чтобы она ему поверила.
— Я знаю, что не выбивала его признание. Поэтому да, я думаю, что преступник он. — Элли было немного неловко, что она оказывает влияние на Донована, но по крайней мере те старые дела она оставила при себе. Прежде чем посвящать в свои предположения других людей, она еще раз хотела обсудить этот вопрос с Роганом.
— А Джейк Майерс полностью невиновен?
— Выходит так. А вы уверены, что можно снять обвинение?
Донован покачал головой.
— Все так запутано. У меня есть друзья по юридической школе, которые зарабатывают в четыре раза больше и которым приходится думать лишь о том, какая из огромных компаний должна получить кучу наличных. Почему же мы так мучаемся?
— Эй, говорите за себя, господин помощник окружного прокурора. Мне платят еще меньше, чем вам, но мне нужно лишь ловить преступников и передавать их правосудию. А уж ваше дело решать насчет обвинений, сделок и сроков.
— Да, но мне хотя бы не нужно волноваться, что меня пырнут ножом в переулке.
— По крайней мере в рабочее время.
— О, да вы еще и шутница. Просто замечательно.
— Вы что-то имеете против? — удивилась Элли.
— Отнюдь. Я большой поклонник юмора.
— Так в чем же дело?
— Просто это еще одна причина пожалеть, что этот кофе — просто кофе. Ну да ладно. Буду придерживаться строго профессиональной позиции.
— Так дело в этом? Что строго профессиональный кофе — просто кофе?
— Я так полагал, учитывая ваши неназванные «планы» на тот вечер, и все такое…
— На самом деле я не думаю, что у меня сохранятся подобные планы на будущее.
— Значит, тот ваш чрезвычайно корректный отказ…
— Считайте недействительным. Если, конечно, вы позволите мне отказаться от него.
— Думаю, это можно устроить. — Он посмотрел на нее с дерзкой улыбкой, и Элли вдруг вспомнила, как плохо выглядит под верхним освещением «Старбакса». — К сожалению, на этом наш кофе, который был не просто кофе, завершается. Найт меня убьет, если мы опоздаем.
Имя звонящего высветилось на экране, и Роган не стал утруждать себя приветствием.
— Дай догадаюсь. Ты пьешь уже третью, а на мишень для дартса повесила фотку Экелса.
— Одно пиво и один мятный мокко. Дартса нет, но идея отличная.
— Пиво и мятный мокко. Какая гадость.
— Ты где?
— В больнице Сент-Винсент. Симански пришел в себя.
— Сейчас буду. — Элли положила трубку, чтобы он не успел возразить.
Она застала Рогана на третьем этаже больницы Сент-Винсент — Джей Джей сидел в инвалидном кресле, что стояло в коридоре. Дверь напротив сторожил полицейский в форме.
