Фотография, которая выглядела не старше пары десятков лет, изображала мальчика, учащегося в школе — аккуратного ученика с новой стрижкой и застывшей, натянутой улыбкой. На фотографии справа была женщина, обнимающая девочку в платье с рюшками.
Райли в шоке осознала, что мальчик и девочка выглядят на одно лицо. Более того, это был один и тот же ребёнок. Девочка на фотографии с женщиной была на самом деле мальчиком в платье и парике. Райли затрясло. Выражение лица переодетого мальчика говорило о том, что это не безобидная игра в переодевание. На этой фотографии улыбка была мученическая и несчастная, и даже злая и ненавидящая.
На последнем снимке мальчику было лет десять. Он держал куклу. Сзади него стояла женщина с улыбкой совершенно неуместной и какой-то недоумённой. Райли наклонилась, чтобы получше рассмотреть куклу, и ахнула.
Вот она — кукла, которая была на картинке в книжке из магазина. Она была в точности такая же, с длинными светлыми волосами, яркими голубыми глазами, розами и розовой лентой. Много лет назад эта женщина дала мальчику куклу. Она наверняка навязала её ему, заставляя его её любить и лелеять.
Измученное выражение лица мальчика говорило, как всё было на самом деле. В этот раз он не смог подделать улыбку. Его лицо выражало отвращение и ненависть к самому себе. Фотография поймала момент, когда в нём что-то сломалось, чтобы никогда больше не склеиться. Именно тогда образ куклы остался в его несчастном детском воображении. Он не мог избавиться от него уже никогда. Это был образ, который он воссоздавал с помощью убитых женщин.
Райли оторвалась от фотографий. Она пошла дальше к закрытой двери в конце коридора. Она с трудом сглотнула.
«Это должно быть здесь», — подумала она.
Она была в этом уверена. Эта дверь была преградой между мёртвой, искусственной, нереальной красотой этого сельского домика и той кошмарной, уродливой реальностью, которая скрывалась под ней. В этой комнате фальшивая маска счастливой нормальности падала раз и навсегда.
Держа пистолет в правой руке, она открыла дверь левой. В комнате было темно, но даже в тусклом свете из коридора она видела, что она совершенно не похожа на остальной дом. Пол здесь был завален мусором.
Райли увидела выключатель рядом с дверью и щёлкнула им. Единственная свисающая с потолка лампочка осветила развернувшийся перед ней кошмар. Первое, что она отметила, была металлическая труба, стоящая посреди комнаты, соединяя пол и потолок. Следы крови на полу указывали на то, что здесь происходило. Никем не услышанные крики женщин оглушительным эхом отозвались в её голове.
В комнате никого не было. Райли постаралась успокоиться и шагнула вперёд. Окна были заколочены, внутрь не проникал солнечный свет. На покрашенных в розовый стенах были нарисованы картинки из книги, однако они были испорчены пятнами и кляксами.
Куски детской мебели — кресла и стулья с рюшками, предназначавшиеся для маленькой девочки — были перевёрнуты и сломаны. Повсюду валялись обломки кукол — оторванные конечности, головы, куски волос. К стенам были приколочены маленькие кукольные парики.
С колотящимся от страха и ярости сердцем, вспоминая своё собственное заточение, Райли сделала шаг глубже в комнату, загипнотизированная сценой, яростью, страданиями, которые она здесь ощущала.
Вдруг сзади неё раздался шорох и свет неожиданно погас.
Райли в панике развернулась и выстрелила, но промахнулась. Руку ударило что-то тяжёлое и сильное, причинив невероятную боль. Её оружие упало в темноту.
Райли постаралась увернуться от следующего удара, но твёрдый тяжёлый предмет опустился ей на голову, отчего её череп хрустнул. Она упала и поползла в дальний угол комнаты.
Удар всё ещё эхом отзывался у неё в ушах, искры мелькали перед глазами. Она была ранена и знала об этом. Она изо всех старалась держаться в сознании, но оно ускользало, как песок между пальцев.
Снова оно — шипящее белое пламя, прорезывающее темноту. Мало-помалу в мерцающем свете стало видно, кто его несёт.
На этот раз то была мать Райли. Она стояла прямо перед Райли, роковая рана от пули кровоточила прямо в центре её груди, её лицо было бледным и мертвенным. Однако когда мама заговорила, Райли услышала голос отца:
«Дочь, ты всё делаешь неправильно».
Райли почувствовала тошнотворное головокружение. Перед её глазами всё закружилось. Мир потерял весь смысл. Что делает её мама с этим ужасным пыточным инструментом? Почему она говорит голосом отца?
Райли крикнула: «Почему ты не Петерсон?»
Неожиданно пламя погасло, оставив от себя лишь тающий след.
Она снова услышала голос отца, прорычавший в кромешной темноте: «Это твои проблемы. Ты хочешь бороться со всем злом в мире одновременно. Ты сделала свой выбор. По одному монстру за раз».
С всё ещё плывущей головой, Райли постаралась понять сообщение.
«По одному монстру за раз», — пробормотала она.
Её сознание гасло и утекало, дразня её последними проблесками ясности. Дверь была слегка приоткрыта и против тусклого света она видела силуэт мужчины. Она не могла разобрать его лица.
В руках он что-то держал — теперь она поняла, что это ломик. На ногах у него были носки — должно быть всё это время он был в доме, выжидая правильный момент, чтобы войти и застать её врасплох.
Её рука и голова ужасно болели. Она почувствовала на волосах липкую тёплую жидкость. Она истекала кровью, и очень сильно. Она изо всех сил пыталась не потерять сознания.
Раздался смех мужчины, и голос его был ей незнаком. Её мысли безнадёжно спутались. Этот голос принадлежал не Петерсону, такому жестокому и издевающемуся в темноте. А где его горелка? Почему всё так отличается?
Она ощупью искала в своей голове правду.
«Это не Петерсон, — сказала она себе, — это Дирк Монро».
Она громко прошептала: «По одному монстру за раз».
И этот монстр собирался её убить.
Она пошарила по полу. Где её пистолет?
Мужчина пошёл в её сторону, покачивая ломиком в руке, разрезая им воздух. Райли почти встала на ноги, когда он снова опустил его, на этот раз ей на плечо, снова сбив её с ног. Она приготовилась к следующему удару, но тут услышала, что лом падает на пол.
Вокруг её левой ноги что-то обвязалось, дергая её. Он завязал на ней верёвку и теперь медленно тащил её по заваленному мусором полу по направлению к трубе в центре комнаты. Месту, где страдали и погибли четыре женщины.
Райли старалась понять его мысли. Он не выследил её, не выбрал. Он никогда не видел, как она покупает одну из тех кукол, которые он так сильно ненавидел. Но несмотря на это, он пытался извлечь максимум из её прихода. Он собирается сделать её своей следующей жертвой. Он твёрдо намеревается заставить её страдать. Она умрёт в боли.
И всё же перед Райли забрезжило предчувствие скорого восстановления справедливости. Билл и его команда скоро приедут. Что будет делать Дирк, когда ФБР начнёт штурмовать его дом? Он убьёт её, конечно же, и очень быстро. Он никогда не позволит ей быть спасённой. Но он обречён на то же.
Но почему Райли должна быть его последней жертвой? Она увидела лица тех, кого любила — Эприл, Билла, даже своего отца. Теперь Райли делила с ним тяжёлые оковы тёмной мудрости, понимание бесконечности зла в мире. Она подумала о работе, ради которой жила каждый день, и в ней медленно возникла новая решимость. Она не даст ему легко убить себя. Она умрёт на своих правилах, а не на его.
Она стала шарить по полу рукой и наткнулась на что-то твёрдое — не часть кукольного тела, а тяжёлое и острое. Это была рукоятка ножа. Очевидно, это был именно тот нож, которым он наносил ранения четырём женщинам.
Время замедлилось, пока не стало ползти умопомрачительно медленно. Она поняла, что Дирк завязал верёвку вокруг центральной трубы. Теперь он привязывал к ней её ноги.
Он отвернулся от неё, уверенный, что она достаточно ранена, и был занят привязыванием её к опоре — и мыслями о том, что сделает с ней потом.
Благодаря его неосмотрительности у Райли появился момент, один-единственный момент, пока он не смотрел на неё. Всё ещё распростёртая на полу, она рывком села. Он заметил это и стал поворачиваться к ней, но она действовала быстрее. Она упёрлась своей свободной правой ногой в пол и встала, оказавшись лицом к лицу с ним.
Она воткнула нож ему в живот, повернула его, вытащила и стала колоть снова и снова. Она слышала его стоны и вопли. Она продолжала бить его ножом, как сумасшедшая, пока сознание не покинуло её.
Райли открыла глаза. Всё её тело ныло, особенно плечо и голова. Перед её глазами появилось лицо Билла. Сон ли это?
— Билл? — спросила она.
