— Так что твои способности говорят? — спросил Гордон.
— Что я часть головоломки. Возможно, даже причина, по которой все это происходит. Что кто-то пробрался в мою голову.
— И использовал энергию черного оккультизма, чтобы это проделать?
— По крайней мере, частично, — Райли нахмурилась. — Я пыталась вспомнить возможного врага с такими знаниями, потому что они по-настоящему специфичны и об этом нельзя прочитать в учебнике. Но я сталкивалась только с двумя людьми, практикующими черный оккультизм во время расследований, и оба они мертвы.
Эш проговорил:
— Ты лишь упомянула об этом, когда мы разговаривали за обедом. В последний раз, несколько месяцев назад, когда ты расследовала возможную оккультную деятельность и обнаружила, что это действует серийный убийца.
Она кивнула:
— Он не был экстрасенсом, но чертовски хорошо знал, как эффективно направлять темную энергию. По крайней мере, вплоть до того, что был способен к… ох, за отсутствием лучшей фразы — затуманить мои чувства.
— Именно этот твой враг, судя по всему, может это сделать, — указал Эш.
— Да, но не говоря уже о том, что я присутствовала при вскрытии того парня, его эффект на мои чувства сильно отличался от того, что я ощущаю теперь.
— Может быть, потому что он был до электрошокера, — предположил Гордон.
Эта перспектива заставила Райли задуматься:
— Ну,… может быть. Если ты перенес искусственное разрушение электрической деятельности мозга, всякий дополнительный вид нападения будет иметь критический результат. С другой стороны…
— Что? — Эш пристально на нее смотрел.
— Мне просто интересно, началось ли всё с электрошокера. Если это тот, кто обладает способностью направлять темную энергию, то, возможно, он оказывал на меня воздействие с самого начала. Как-то блокировал меня, отвлекал. Замедлил мою реакцию, даже затуманил мой разум. Возможно, поэтому у меня было чувство, что здесь что-то не так, несмотря на нехватку реальных доказательств оккультной деятельности — по крайней мере, пока мы не нашли тело Тейта.
Гордон слегка покачал головой и сказал:
— Я видел твои экстрасенсорные способности в действии достаточно давно, чтобы не сомневаться в них, малыш, но на этот раз я начал задаваться вопросом. Если у тебя есть враг настолько беспощадный, чтобы устроить такую приманку, заманивая тебя сюда и затем тратить недели, устраивая беспорядок в твоей голове и твоей жизни, то как ты можешь не знать, кто это?
— На самом деле, я думала, что знаю — призналась Райли. — Особенно, когда я узнала о маньяке, которого искала полиция в Чарльстоне. Но это не может быть он, именно поэтому я не говорила о нем. Он мертв.
«Бишоп так сказал, и значит, я могу этому верить».
— Кого ты подозревала? — спросил Эш.
— Еще одного серийного убийцу, с которым я когда-то сталкивалась, и кто интересовался оккультизмом, — ответила Райли. — Джона Генри Прайса.
На мгновение она подумала, что ее рука, внезапно заледенела, но потом поняла, что это рука Эша, и когда девушка посмотрела на его лицо, холод пробрал ее до костей.
— Ты его знал, — сказала она.
— Все еще не везет?
Ли, подняв глаза от своего стола, удивилась, что шериф подошел к ней, а не вызвал в свой кабинет.
— Проверка данных? Нет, ничто нового. У нас есть подтверждение брака Дженни Коул и Уэсли Тейта и их развода. Точно так же, как она говорила.
— Дерьмо, — Джейк нахмурился. — Должно быть что-то еще.
— Жаль, но пока ничего. Никого из группы не было поблизости, когда произошел поджог, так что мы не можем ни одного из них привязать к тем преступлениям. Пока все проверки данных ничего не дают, точно так же, как предварительные. У нескольких групп, следящих за оккультной деятельностью, эти люди находятся в их списках, но ни о каком насилии никогда даже не сообщали, не говоря уж о доказательствах.
Все еще хмурясь, Джейк сказал:
— Что дала проверка данных по Тейту? Есть причина, по которой кто-нибудь хотел бы убить его?
— Пока ничего не нашли.
— Ничего не нашли, или нашлись мотивы, которые ты не считаешь убедительными?
Ли прищурилась.
— Шериф, насколько мы смогли установить, Уэсли Тейт был уважаем и любим в деловом мире Чарльстона. Он нечасто ходил на свидания, в его жизни не было особенной женщины, а женщина, с которой он встречался в прошлом году или около того, была свободна и без явно ревнивых друзей в прошлом или настоящем. Всем нравился этот парень. Все, с кем мы говорили, казались искренне потрясенными, что он был убит таким образом.
— Никакого интереса в оккультизме, несмотря на образ жизни его бывшей жены?
— Он был баптистом. Был дьяконом в своей церкви и сидел на скамье каждое воскресенье.
— Включая годы, которые они были женаты?
— Да. По утверждению его друзей и семьи, он просто говорил, что она «не религиозна» всякий раз, когда кто-то спрашивал. Казалось, это не имело для него большого значения, насколько любой мог сказать.
— А его завещание?
— Оставил наследство друзьям и семье, но больше всего отдал на благотворительность.
— Ты издеваешься надо мной.
— Нет. Полудюжина благотворительных учреждений, которым он жертвовал, пока был жив, по большей части, разделили все его состояние. И прежде, чем ты спросишь, его бывшая жена не была упомянута. Вообще. Похоже, что Дженни Коул ошибалась, полагая, что он все еще надеялся на примирение.
— Тогда зачем он пригласил их сюда? Задумываясь над этим, почему именно сюда? Он не жил в Касле, на Опаловом Острове. Ни у одного агента по продаже недвижимости нет его в книгах, как прежнего арендатора, так?
— Так.
— Итак, почему сюда? Зачем приглашать их в место, где он сам никогда не был?
— Возможно, он приезжал сюда раньше, в группе, — указала Ли. — Просто никогда не оформлял аренду на свое имя, вот и все.
Джейк хмыкнул.
— Или, возможно, он просто ткнул булавкой в карту, принимая решение, где будет жить в будущем.
Ли откашлялась:
— Ты, как предполагалось, не знал об этом.
— Я знаю все. Что там с распечатками телефонных звонков Тейта?
— Они подтверждают то, что сказал нам Стив Блэнтон. Тейт позвонил в дом, где жила группа, рядом с Колумбией.
— Он звонил кому-нибудь здесь в Касле? На острове?
— Нет, насколько мы были в состоянии установить.
Джейк ругнулся, не очень тихо.
— Сожалею, шериф, но это дохлый номер. Прости за каламбур.
Он развернулся, не сказав ни слова, и зашагал обратно к своему кабинету.
Не слишком стараясь приглушить голос, Ли пробормотала:
— Большое спасибо, помощник Уэллс, хорошая работа. Я уверен, что говорить со всеми этими потрясенными людьми, было не таким уж большим весельем, но, эй, их это сломило.
— Я все слышал!
Она вздрогнула и торопливо схватила свой телефон, закатив глаза, когда один из помощников в участке усмехнулся ей.
Райли вытащив свою руку из руки Эша, тихо повторила:
— Ты его знал.
— Нет. И да.
Она ждала.
Эш поглядел на Гордона, затем его пристальный взгляд вернулся на лицо Райли.
— Я говорил тебе, что ушел из конторы прокурора федерального судебного округа Атланта, потому что устал от политики.
Воспоминание, слабое и неполное, мелькнуло в ее памяти, но Райли не предприняла усилий, чтобы «поймать» его. Она просто ждала.
— Это только часть правды. Я ушел еще, потому что проиграл дело, которое должен был выиграть. До того, как он начал совершать свои преступные «шалости» во многих штатах, Джон Генри Прайс обвинялся по одному делу об убийстве в Атланте. Он был виновен. Я не смог убедить присяжных.
На сей раз, в уме Райли ясно всплыло воспоминание.
— Я ни разу не видела твое имя. В деле. Только примечание, что Прайс был пойман только однажды, в Атланте, более пяти лет назад. Что он предстал перед судом и был оправдан.
Эш сказал, поморщившись.
— Косвенные улики, не такое уж неслыханное дело в суде над убийцей. Я думал, что этого было достаточно. Так и должно было быть. Поскольку я смотрел этому человеку в глаза … и как будто заглянул в ад.
— Я знаю, — сказала Райли. — Я отслеживала его в течение многих месяцев. Стояла над изувеченными телами его жертв. Я даже проникла внутрь его головы. Или он проник внутрь моей. Как бы то ни было, к тому времени, как я подобралась к нему, я не была уверена, что возьму его живым, даже если бы выпал шанс.
Эш резко вдохнул и медленно выпустил воздух.
— Я тоже никогда не видел твоего имени. В газете сообщалось только, что он был застрелен и убил его федеральный агент. После того, как он убил всех этих людей. Людей, которых он никогда не убил бы, если бы я сделал свою работу.
— Это не твоя вина. Он был умен. И осторожен.
— И хороший обвинитель не позволил бы ему ускользнуть, — Эш пожал плечами. — Я живу с этим каждый день.
