Когда молодой человек в полном изнеможении распластался на крыше, Цю поднял голову и увидел, что седан все еще стоит возле полицейского управления.
— Ключи! — шепнул Цю, подняв руку с ключами. — Это задержит их ненадолго.
— Спасибо тебе, Господи! — всхлипнул Ленни. — Спасибо тебе, Господи! Спасибо.
Но Цю лишь угрюмо взглянул на него.
— За что это?
— Погода, — заявила Джинни с мрачной решительностью, — совершенно отвратительная.
Виной мрачности и решительности была не столько погода, действительно гнусная, сколько отчаянное материнское желание вызвать у Дианы хоть какую-то ответную реакцию. Но дочь сидела, развалившись в плетеном кресле, теребила травянисто-зеленую скатерть и смотрела на море.
— Мне бы лучше уехать в Лондон, — внезапно произнесла она.
— Я не хочу, чтобы ты поправлялась после воспаления желез в этой отвратительной квартире на Риджент-парк.
— Это «Швейцарский коттедж». Он вовсе не отвратителен.
Джинни надулась, но ничего не ответила. Допивая чашку утреннего кофе, она хмуро смотрела на едва видимый берег, окаймленный мокрыми пальмами.
Пенан стал походить на болото. Уже неделю, то ослабевая, то усиливаясь, шли дожди. Женщины сидели на галерее ресторана в отеле «Роза Саян», но в день их приезда начался период дождей, поэтому открытый зал теперь походил на не слишком чистую сауну. Проливной дождь обрушивался плотной серой завесой, отрезая их от окружающего мира, от солнца, от надежды на перемены к лучшему. Где-то вдали, за стеной дождя и ветра, мрачно бурлили и вздымались волны Малакского пролива.
— Ты должна что-нибудь съесть.
— Не могу.
Лицо Дианы, обычно розовое, осунулось, заострилось и стало похоже на мордочку горностая. Глаза ввалились. От прежней девушки, полной здоровья и жизненной энергии, ничего не осталось, кроме густых темно-рыжих волос. Да и те, как с унынием отметила Джинни, были покрыты перхотью.
— «Болезнь от поцелуев», — мрачно произнесла Джинни. — Так выразилась госпожа Го, когда я рассказала ей о тебе. Ты заболела от поцелуев.
Губы Дианы казались зелеными, как скатерть на столике. Девушка состроила презрительную гримасу.
— Ну и что?
Молчание. Джинни собралась было заказать еще кофе, но передумала. Она хотела уже встать, но Диана неожиданно произнесла:
— Прости, но сейчас мне приходится делать усилия, чтобы произнести хотя бы два слова.
— Это из-за болезни? Тебя больше ничего не беспокоит?
— Не понимаю, что, — поморщившись, ответила Диана.
— Воспаление железок — это не все, что можно подхватить, целуясь с мужчиной, особенно когда тебе всего девятнадцать. — Джинни принялась считать, загибая пальцы. — Горечь, радость, мания суицида, сердечная боль, жар в сердце, разбитое сердце… Ты хочешь, чтобы я продолжала?
— Ради Бога. Хватит! — Диана подставила кулачок под подбородок. — Скажем, жар в сердце. Может быть…
— С этим покончено?
— Да. — Диана тяжело вздохнула, словно до конца излив душу. — Покончено, как с династией Мин.
— Сочувствую. Хочешь, поговорим об этом?
— О, Господи помилуй, мама, неужели похоже, что мне хочется говорить об этом?
Джинни так стиснула зубы, что у нее свело челюсть.
— Обидно, что погода не улучшается. — Неужели этот спокойный голос принадлежит ей? — Управляющий сказал, что в тысяче миль отсюда сильно штормит, и вот результат. Обычно в январе здесь прекрасно.
К ним подошел мальчик-слуга.
— Такси ждет, мадам.
Джинни взглянула на Диану.
— Полагаю, ты слишком утомлена, чтобы ехать.
Диана задумалась.
— Нет, я хочу поехать.
— Чудесно. Спасибо, дорогая.
Поездка из Бату-Ферринхи до Джоржтауна заняла меньше получаса. К тому времени, когда такси подъехало к дому, дождь прекратился, но небо оставалось мрачным. Диана вышла из машины, потянулась и перешла на противоположную сторону Нортэм-роуд, чтобы получше рассмотреть дом. Она нашла, что место ей очень нравится, особенно прекрасные деревья.
— Мило, — сказала она наконец. — Хотя дом слишком большой. Я имею в виду, для тебя с папой. Вы же не собираетесь покупать его для всей семьи, верно? Откровенно говоря, мне не хотелось бы провести в Малайзии остаток своих дней.
— Я знаю. Но, может быть, Мэт будет приезжать иногда.
— Не рассчитывай на это. Он любит спокойный, непритязательный Тайвань. Там он далеко от отца, и нет такой конкуренции. — Диана еще раз окинула дом задумчивым взглядом. — А это что за кошмар?
— Забор? Ради безопасности.
К дому подъехало еще одно такси, из которого вышел дородный джентльмен — индус, с портфелем в руках.
— Это и есть агент? — спросила Диана.
— Да, мистер Радж.
— Господи. Да у него же вид настоящего шарлатана.
— Диана, прошу тебя!
— Хорошо, хорошо.
Мистер Радж направился к женщинам, лихорадочно соображая, как одновременно помахать обеими руками в приветственном жесте, но при этом не выронить портфель. В результате ни то, ни другое не получилось.
— Дамы… Это, полагаю, мисс Диана?
— Как поживаете? — чопорно отозвалась девушка.
— Я очарован, восхищен!
— Моя дочь только что сделала замечание по поводу забора, мистер Радж. Мрачновато, не правда ли?
Мистер Радж всплеснул руками, и портфель шлепнулся на землю.
— Гуси, — объяснил он с важным видом.
— Что?
— Гуси, мисс Диана, гуси… — Он отчаянно замахал руками, имитируя летящую птицу. Диана нахмурилась. Мистер Радж засопел, но, казалось, уже ничего не мог добавить.
Ему на помощь пришла Джинни.
— Это двойной забор, дорогая. Нынешние владельцы обычно пускают в загон гусей, чтобы отпугнуть взломщиков.
— О! — На лице Дианы неожиданно вспыхнул румянец.
Джинни пришла к выводу, что мистер Радж хорошо подействовал на дочь, и пошла через дорогу. Агент по продаже недвижимости, подхватив свой портфель, затрусил вслед за ней. Диана шла рядом с ним.
— Вы хорошо знаете Пенан, мисс Диана?
— Нет. Я здесь впервые.
— Вы знаете, как называют Нортэм-роуд?
Диана знала и уже хотела сообщить об этом, но мистер Радж опередил ее.
— Улица миллионеров! Идемте, я покажу вам.
Дом с участком, занимавшим акр заброшенной земли, выходил окнами на частный пляж. На территории располагался плавательный бассейн, на четверть заполненный стоячей водой и почти сплошь усыпанный листьями, гараж на четыре машины, людская, теннисный корт, на котором кое-где виднелись трещины, очаг для барбекю и открытый бар. Дом был квадратным с шестью эркерами, длинными балконами на обоих этажах и желтыми навесами над окнами.
Не мешало бы все это подкрасить, подумала Диана. Ее шаги гулко отдавались в пустых комнатах с высокими потолками. Каждая из них была снабжена вентиляторами, но когда мистер Радж включил их, оказалось, как он и ожидал в глубине души, что они не работают.
— Почему дом так запущен? — спросила Диана.
— Ах, мисс Диана! — На этот раз мистер Радж вспомнил, что надо сначала поставить портфель на пол, а потом всплеснуть руками. — Отсутствие «витамина Д», понятно?
— Простите?
— «Витамин Д». — На этом способность агента объяснить что-либо иссякла, и Джинни пришлось перевести его слова.
— Денег нет.
— А я думала, здесь живут только очень богатые люди.
— Олово, — мрачно произнес мистер Радж, потирая верхнюю губу. — Плохой рынок. Рынка совсем нет, совсем.
— А цена все-таки невероятно высока.
— На олово? — Мистер Радж нахмурился, раздираемый противоречивыми желаниями: согласиться с потенциальным клиентом или продемонстрировать глубокое знание малазийской экономики.
— На дом.
— Но, мисс Юнг, это Пенан, это Нортэм-роуд. Здесь дома не отдают даром, нет, никоим образом.
— Посмотрим, — рассеянно пробормотала Джинни. — Какие тут соседи?
— Великолепные. Высший свет. Сливки общества, я думаю. Ведь это…
— Нортэм-роуд. Ну да, разумеется…
Они постояли на пороге, пока мистер Радж запирал висячий замок, а потом направились к дороге. Диана, заслышав голоса в северной части сада, отправилась взглянуть, кто там. Она оказалась в том месте, где через поломанную изгородь проглядывал «гусиный» забор. Когда Диана подошла к проему, с другой стороны к ней подбежал маленький мальчик и просунул пальцы в ячейки из проволоки.
— Привет.
— Привет.
Мальчик был китайцем лет шести, довольно пухленький, одетый в ярко-красные шорты и майку. Он с серьезным видом уставился на Диану.
— Как тебя зовут?
— Диана. А тебя?
Мальчик не успел ответить, потому что мать позвала его.
— А-Бой!
Она бесшумно подобралась к нему сзади, и по лукавой улыбке Диана поняла, что это их игра. Женщина схватила сына и стала щекотать. Он залился смехом и поджал ноги, повиснув у матери на руках.
