— Ну, хорошо, между нами только скажу — убийца от расплаты не ушел. Есть на свете справедливость. Понял меня? Нет?
Кирилл неопределенно кивнул.
— Вот так-то, Латынин! Ну, ладно, бывай!
И напоследок еще раз взглянув на Дашу, Горлов исчез в толпе.
Прав был капитан, справедливость на свете все же существовала. Ее жизнь с Кириллом — разве это не награда за все многолетние мучения в Кривом Роге с вечно пьяной матерью и безумной бабкой?!.
Отца Даша вообще не помнила, а Светка свалила пять лет назад, бросила ее одну, совсем маленькую. Зато теперь все это позади.
И Кирилл достался ей!
Светка, если б только могла это предвидеть, ни за что бы не померла! Она и сейчас небось в гробу переворачивается.
Даша вздохнула, подошла к окну, пошире раздвинула шторы. Сегодня, первый раз за долгое время, был полноценный ясный день. Беспросветный темно-серый покров на небе, который казался вечным, бесследно пропал, и неожиданно открылось огромное, чистое голубое пространство, в центре которого зазолотилось слепящее солнце.
Она прищурилась, улыбнулась, даже через стекло чувствуя на лице горячие, нежные прикосновения. Не переставая улыбаться, докурила утреннюю сигарету и после этого наконец критическим взглядом окинула квартиру.
Она задумала для Кирилла настоящий сюрприз — пока его не будет, решила устроить генеральную уборку, так все вымыть и выдраить, чтобы квартира просто заблестела, заиграла! Сейчас он в театре, на репетиции, сказал, раньше вечера не придет, так что времени у нее полно, она все прекрасным образом успеет.
Репетиции возобновились совсем недавно, пару дней назад, когда в театр назначили нового режиссера, кажется, Александра Слободского (если только она не путает фамилию, но вроде нет, не должна!). Тот первым делом решил отдать дань покойному худруку (Кирилл говорил об этом с большим уважением!) и возобновил так и не выпущенный спектакль Роговой «Горе от ума». Кирилл играл там главную роль — Чацкого, постоянно работал над нею. Дома то и дело пробовал разные куски роли, проверял на Даше, как звучит тот или иной монолог.
Ей все нравилось, любые варианты, которые он демонстрировал. Он даже сердился, ведь он показывал ей совсем разные трактовки, но она ничего не могла с собой поделать — ей все нравилось, как бы он ни читал.
Особенно когда вставал в позу, горестно произносил:
…пойду искать по свету
Где оскорбленному есть чувству уголок!
Карету мне! Карету!
Тут она просто чувствовала, что погибает, готова была так слушать его бесконечно!
Ладно, нечего дурака валять, пора приступать!
Первым делом надо все перебрать, вытереть пыль. А потом уже она пропылесосит, натрет пол. Кухню оставит напоследок, сначала с комнатой полностью разделается.
Даша засучила рукава, вооружилась ведром и мокрой тряпкой. В последний момент перед влажной уборкой решила сначала сложить все вещи, убрать в стенном шкафу, в ящиках.
У стены напротив окна стоял комод, который Кирилл, как он рассказывал, купил в комиссионке. Чем-то он ему понравился, значит.
Ему видней. Сама бы Даша вряд ли на него позарилась. Видно было, что комод старый. Здоровенный, как слон, с четырьмя выдвижными ящиками. Единственный антик во всей квартире.
Вот с него-то она и начнет!
В первом ящике чего только не было — какие-то старые фломастеры, карандаши, разнокалиберные батарейки, неработающий фонарик, перочинный ножик с кучей всяких функций и одним сломанным лезвием (она все же не удержалась, все их пооткрывала!), потертый кожаный кошелек, рулетка, потом неизвестного предназначения провода, скрученный телефонный кабель и еще много всякой всячины, накопившейся у Кирилла за его жизнь.
Даша все аккуратно переложила, распределила — батарейки к батарейкам, фломастеры тоже все вместе, провода отдельно, и так далее. Резиночками (которые нашла там же, очень кстати!) все перетянула, получилось совсем хорошо, даже места в ящике стало побольше.
Во втором лежала одежда — нижнее белье главным образом. Всякие там майки, носки, трусы. Тут же валялись носовые платки, плавки и две ношеные кепки-бейсболки, одна с орлом спереди, другая с двумя белыми (вернее, бывшими белыми, одни воспоминания об этой белизне!) буквами — NY. Причем буквы сидели прямо друг на дружке. Даша не сразу сообразила, что они означают, а потом доперла — Нью-Йорк, ну, конечно, она же в кино эту эмблему не раз видела.
Она и тут навела полный порядок. Сначала все вещи вывалила на пол, вымыла-вытерла ящик, попрыскала дезодорантом, застелила газетой. Потом все тщательно сложила обратно, разрозненные носки соединила в пары, трусы, майки рассортировала. Кирилл будет очень доволен, теперь ничего искать, перерывать не надо, все на виду! Светка ведь аккуратностью никогда не отличалась, так что вряд ли она за ним так ухаживала!
В третьем ящике находились постельное белье, салфетки, запасные полотенца — кухонные и для ванной. Тут все выглядело более-менее сложенным. Даша даже подумала, что, может, и трогать не стоит, но в последнюю секунду перерешила.
Убирать — так убирать, без халтуры!
Поступила так же, как в предыдущем случае, — все выложила, ящик вымыла, потом стала складывать вещи обратно. Сложила полотенца, простыни, а когда клала назад пододеяльники, что-то вдруг упало на пол.
Оказалось, что маленькая картонная, обклеенная чем-то мягким коробочка, наподобие тех, в которые кольца кладут, только поменьше, и не круглая, а прямоугольная. Коробочка эта явно попала сюда по сущему недоразумению, ей самое место было в первом ящике, куда Даша и решила ее переместить. Однако, перед тем как отправить коробочку по назначению, все же полюбопытствовала, открыла ее.
То, что она там обнаружила, вид имело очень странный, жутковатый. Это было нечто очень небольшое, сантиметра в полтора-два диаметром, и, похоже, человеческое. Чем дольше Даша разглядывала находку, тем больший ужас ее охватывал.
А когда окончательно поняла, что это, то помчалась в туалет, где ее тут же и вырвало.
Потом вернулась в комнату и снова уставилась на свою находку.
Это была мочка.
Отрезанная мочка уха, о чем красноречиво свидетельствовала засохшая кровь с одной ее стороны. Очевидно, что она принадлежала Кириллу. Даша заметила его поврежденное левое ухо в первый же день, как только он снял шапку. Непонятно только было, зачем он хранит мочку в этой коробочке.
И еще она вспомнила, что, когда спросила Кирилла про его ухо, он ответил, что его порезали хулиганы, от которых он еле спасся. Но если он тогда убежал от них, то получается, что потом он специально пришел назад, чтобы разыскать свою мочку?
Очень может быть. Кирилл — актер, внешность в его профессии ужасно важна, так что он, скорей всего, вернулся и нашел мочку, надеялся пришить ее назад на место. Ведь медицина каких только чудес сейчас не творит! А оказалось, что все-таки пришить мочку невозможно. Или денег с него заломили такую кучу, что он решил этого не делать. Ну, а выбрасывать мочку не стал, положил в коробочку. Так оно, скорей всего, и было.
Рассудив таким образом, Даша несколько успокоилась и даже повеселела. Чего это она так испугалась, в самом деле?
Дура провинциальная!
Подумаешь, мочка!
В любом случае следовало поговорить об этом с Кириллом. Вот он придет и сразу все объяснит.
Она возобновила уборку, но все валилось из рук. Проклятая мочка почему-то не выходила из головы.
Нет, ждать целый день, пока он вернется, она не может.
Она должна переговорить с ним немедленно!
Понятно, что у него репетиция, он, наверное, даже рассердится, что она его тревожит по пустякам, но потом, конечно, простит ее. Поймет, что она испугалась, поэтому и звонит. Главное же, что все разъяснится.
Она никогда раньше не звонила ему на работу, так что один раз простительно. Правда, номера театра она не знает, но это легко поправимо.
Даша сняла с книжной полки толстую телефонную книгу «Желтые страницы», открыла раздел «Театры». Московский театр драмы «Авангард» под управлением Эльвиры Роговой нашла сразу же, он был в начале списка.
Все очень просто!
Оставалось позвонить и разыскать Кирилла. Или все-таки стоит подождать его возвращения?
Нет, это невозможно!
Даша решительно направилась к телефону. И только тут вспомнила, что он не работает. Телефон отрубился на следующий день после акции. Кирилл говорил, что уже несколько раз сообщал в ремонтную службу, но это долгая песня. Какой-то кабель чинят, что ли.
