— Живите своей жизнью.
«Я и живу, — думала Тоби, сердито глотая кофе в ординаторской. — Черт возьми, живу». Может, это и не та жизнь, о которой ей мечталось в юности, не та, которую она бы выбрала. Но мы не всегда вольны выбирать, иногда приходится считаться с обстоятельствами. У нас есть долг, обязательства.
Элен.
Тоби допила кофе и налила еще — черного и горячего. Это все равно что добавить еще кислоты в желудок, но сейчас ей необходим кофеин. Похороны Роби отняли большую часть дневного сна, она смогла урвать лишь несколько часов отдыха перед очередным дежурством. Было уже шесть утра, и она держалась почти на автомате, периодически разражаясь примитивными эмоциями. Гневом. Разочарованием. В данный момент она испытывала и то и другое, сознавая — когда дежурство закончится и спустя полтора часа она выйдет из больничных дверей, на смену одним заботам и тревогам придут другие.
«Живите своей жизнью», — посоветовал он. Той самой, которая у нее есть, той, что тяжким грузом легла на ее плечи.
Вчера вечером, переодеваясь перед сменой, она взглянула в зеркало и заметила, что некоторые ее волоски стали совсем белыми. Когда это произошло? Когда она миновала молодость и приблизилась к границе среднего возраста? И хотя никто не заметил бы этих волосков, она выдернула их, прекрасно понимая, что на их месте снова вырастут такие же белые. Меланоциты не восстанавливаются. Эликсира молодости не существует.
В 7.30 она наконец покинула отделение и остановилась на крыльце больницы, чтобы глотнуть утреннего воздуха. Воздуха, который не пахнул медицинским спиртом, дезинфектантами и остывшим кофе. День обещал быть чудесным. Туман уже поредел, открыв прогалины голубого неба. Уже от одной этой картины Тоби почувствовала себя лучше. Впереди четыре дня отдыха. А в следующем месяце вообще двухнедельный отпуск. Может, она оставит Элен на попечение Вики и уедет, чтобы отдохнуть по-настоящему. Гостиница на побережье. Горячий песок и холодные напитки. Может, даже небольшой роман. Тоби уже очень давно не спала с мужчиной. Она надеялась, что это произойдет с Двораком. В последнее время она много думала о нем, да так, что невольно заливалась краской. Со дня их совместного обеда они дважды разговаривали по телефону, но несовпадение расписаний затрудняло встречу.
А в последнем их разговоре его голос звучал отчужденно. Скованно.
«Неужели я уже успела его испугать?»
Она заставила себя выкинуть Дворака из головы. Лучше думать о незнакомых мужчинах и тропических красотах.
Тоби пересекла парковку и села в машину. «Я позвоню сегодня Вики, — думала она по дороге. — Если сестра не сможет или не захочет присмотреть за мамой, я найму кого-нибудь на неделю». К черту издержки! Тоби уже несколько лет копила деньги на пенсию. Пора начать их тратить, получать удовольствие уже сейчас.
Она свернула на свою улицу и почувствовала, как затрепыхалось сердце.
Перед ее домом стояли полицейский автомобиль и «скорая». Не успела Тоби подъехать к зданию, как «скорая», сорвавшись с места, с воем и сверканием унеслась прочь. Тоби поставила машину и вбежала в дом.
Стоявший в гостиной полицейский в форме писал что-то в блокноте.
— Что случилось? — спросила Тоби.
Полицейский взглянул на нее.
— Ваше имя, мэм?
— Я здесь живу. А что вы здесь делаете? Где моя мама?
— Ее только что отправили в больницу Спрингер.
— Несчастный случай?
— Нет, — прозвучал голос Джейн.
Тоби обернулась и увидела стоявшую в дверях Джейн.
— Я не могла ее добудиться, — сообщила она. — Вот и вызвала «скорую».
— Не смогли добудиться? Она хоть как-нибудь реагировала?
— Судя по всему, она не могла шевелиться. И говорить.
Джейн с полицейским обменялись взглядами, значение которых Тоби не поняла. Только потом ей пришло в голову: «А откуда здесь полиция?»
Она только попусту теряла время. Тоби развернулась было, собираясь уйти, поехать в больницу вслед за «скорой», но вдруг ее окликнул полицейский:
— Мэм! Если вы немного подождете, с вами побеседуют.
Тоби не обратила внимания на его слова и вышла из дома.
По пути к больнице она успела напридумывать самое худшее. Сердечный приступ. Инсульт. Элен в коме на искусственном дыхании. В окошке регистратуры сидела медсестра из дневной смены.
— Доктор Харпер…
— Где моя мама? Ее привезли на «скорой».
— Она во втором кабинете. Ее сейчас стабилизируют. Подождите, не ходите туда…
Тоби проскочила мимо нее и распахнула дверь кабинета.
Лица Элен не было видно за спинами колдующего над ней медперсонала. Пол Хокинс только что закончил интубацию. Сестра подвешивала к капельнице новую порцию препарата, в руках у другой позвякивали пробирки с кровью.
— Что случилось? — спросила Тоби.
Пол поднял глаза.
— Тоби, подожди в коридоре, ладно?
— Что случилось, в конце концов?
— Остановка дыхания. Сильная брадикардия, но пульс есть…
— Инфаркт?
— На ЭКГ не видно. Ждем результатов анализа на сердечные энзимы.
— Господи, Боже мой… — Тоби протиснулась к матери и взяла ее за руку. — Мама, это я.
Элен глаз не открыла, но шевельнула рукой, словно пытаясь отдернуть ее.
— Мама, все будет хорошо. О тебе позаботятся.
Вторая рука Элен задергалась, забилась на матрасе. Сестра быстро поймала ее запястье и зафиксировала его. Вид этой хрупкой руки, содрогающейся в капкане плотной манжеты, был для Тоби невыносим.
— Неужели обязательно так затягивать? — рявкнула она. — У нее синяк уже…
— Иначе капельница выскочит.
— Но вы ей циркуляцию перекрыли!
— Тоби, — проговорил Пол. — Пожалуйста, подожди за дверью. Мы контролируем ситуацию.
— Мама не знает никого из вас…
— Ты не даешь нам работать. Тебе придется выйти.
Тоби отступила от каталки и заметила, что все смотрят на нее. Она понимала, что Пол прав, она путалась под ногами и мешала им. Когда ей самой приходилось иметь дело с тяжелым больным, она никогда не позволяла членам семьи присутствовать в кабинете. Так же поступал и Пол.
— Я подожду там, — тихо произнесла она и вышла.
В коридоре ее поджидал какой-то человек. Чуть за сорок, на лице ни тени улыбки. Стрижка как у монаха.
— Доктор Харпер?
— Да.
То, как мужчина подошел, как оценивающе посмотрел на нее, подсказало Тоби, что он из полиции. Человек подтвердил это, показав жетон.
— Детектив Альпрен. Можно задать несколько вопросов о вашей матери?
— Это я хочу задать вам несколько вопросов. Откуда взялась полиция у меня в доме? Кто вас туда звал?
— Госпожа Нолан.
— С чего вдруг ей вызывать полицию, если нужна неотложка?
Детектив Альпрен указал на пустой кабинет напротив.
— Пойдемте туда, — предложил он.
Тоби в недоумении последовала за ним. Альпрен закрыл дверь.
— Как давно больна ваша мать? — осведомился он.
— Вы имеете в виду Альцгеймер?
— Я имею в виду нынешнее заболевание. Из-за которого она попала сюда.
Тоби покачала головой.
— Я пока даже не знаю, что с ней…
— У нее были другие хронические заболевания, помимо Альцгеймера?
— А почему вы задаете мне такие вопросы?
— Насколько я понимаю, ваша мать была больна всю последнюю неделю. Постоянная сонливость. Тошнота.
— Она выглядела немного уставшей. Я полагала, что это вирус. Какое-то желудочно-кишечное расстройство…
— Вирус, доктор Харпер? А вот мисс Нолан думает иначе.
Тоби уставилась на него, не понимая, о чем он говорит.
— Что вам сказала Джейн? Вы говорили, она вам звонила…
— Да.
— Я бы хотела с ней поговорить. Где она?
Он пропустил ее вопрос мимо ушей.
— Госпожа Нолан упоминала некоторые травмы. Она сказала, что ваша мать жаловалась на ожоги рук.
— Они давным-давно зажили. Я рассказывала Джейн, как это произошло.
— А синяки на бедре? Они откуда взялись?
— Какие синяки? Я не знаю ни про какие синяки.
