Больная слабо улыбнулась ему, она поняла все правильно: врач не хотел лишать ее надежды на выздоровление:
— Мой муж сказал мне, что вы очень довольны работой мисс Браун.
— Да, она показала себя прекрасным специалистом, — заверил доктор Морригам и бросил на Хелен короткий ласковый взгляд, не укрывшийся от внимания леди Элизабет.
Тонкая улыбка тронула губы женщины и, прощаясь, она задержала руку доктора дольше обычного.
Доктор попросил сестру милосердия проводить его до холла, чтобы поговорить наедине. Он был серьезен и сосредоточен:
— Состояние леди Элизабет сильно ухудшилось. У меня есть контакт с известным французским кардиологом, я очень рассчитываю на его помощь. К сожалению, время работает против нее. Я хотел бы попросить вас еще активнее поддержать леди Элизабет: она должна твердо верить в свое выздоровление.
— Я постараюсь, но она очень умна и все так тонко чувствует…
— И тем не менее… А сейчас мне надо поговорить с сэром Генри.
Хелен попрощалась с доктором кивком головы. Ей очень хотелось рассказать ему о странной ссоре между майором и ласкаром, но момент был неподходящим.
Когда Хелен вернулась в спальню леди Элизабет, та лежала с закрытыми глазами и, казалось, спала. Девушка взяла несколько пузырьков с лекарствами и поставила их на тумбочку возле постели больной. Леди Элизабет открыла глаза и напрямик спросила Хелен:
— Мисс Браун, я заметила, что вы относитесь к доктору Морригаму с симпатией, не так ли?
Щеки девушки залил румянец:
— Мы удачно сотрудничаем. Надеюсь, вы не поняли это превратно…
— Вы не должны меня бояться. Напротив. Я очень ценю вашу заботу обо мне…
Больная на минуту прикрыла глаза. Хелен заметила ее волнение.
— Пришло время поговорить с вами откровенно, мисс Браун. За последние недели мы с вами сблизились, даже если вы так и не думаете. Я должна сказать вам кое-что важное.
Хелен застыла от удивления. Конечно, превосходно воспитанная богатая дама общалась с ней дружелюбно, но всегда держала дистанцию. Аристократка по рождению, она никогда не забывала о социальной пропасти между собой и простой сестрой милосердия, вынужденной работать, чтобы прокормить себя. Но сегодня леди Элизабет попыталась разрушить стену между ними, увидев в Хелен не прислугу, а подругу.
— Мой муж и Махата очень доверяют друг другу. Ласкар служит лично ему уже много лет, но это объясняет не все, — медленно начала больная, тщательно подбирая слова.
— Миледи, вам нельзя волноваться! У нас еще будет время поговорить.
— Нет, я должна сейчас…
Но леди Элизабет замолчала, так как в комнату вошел сэр Генри. Хелен поднялась и, повинуясь знаку майора, вышла из комнаты. Что же собиралась рассказать леди Элизабет? Какую тайну раскрыть? И зачем? Сердце девушки бешено колотилось. Ей очень хотелось поговорить сейчас с доктором Морригамом, но его экипаж уже отъехал.
Сэр Генри подошел к постели жены и взял ее холодную изящную руку. Его взгляд выражал глубокую любовь и заботу.
— Вот тебе доктор Морригам сказал правду, и это написано у тебя на лбу, дорогой, — сказала больная притворно веселым тоном, который не только не обманул мужа, но лишний раз напомнил ему о ее тяжких страданиях.
— Элли, дорогая, я так волнуюсь за тебя и чувствую себя таким беспомощным.
Он глубоко вздохнул и нежно поцеловал ее прозрачную тонкую руку. Она ласково погладила мужа по голове и прошептала:
— Я знаю, Генри. Я плохая жена. Мне бы так хотелось, чтобы наша семейная жизнь прошла иначе.
— Не говори, дорогая, так, будто все уже позади!
— А разве нет? Мне недолго осталось. Доктор Морригам делает все возможное, но ведь медицина не всесильна!
— Ты будешь еще долго жить!
В глазах сэра Генри появился странный чужой блеск, испугавший его жену, а слова прозвучали как клятва:
— Я не допущу твоей смерти. Моя любовь спасет тебя!
— Но, Генри, что ты можешь сделать? Я не понимаю…
— Верь мне, дорогая! Моя любовь победит твою смерть!
Леди Элизабет испытующе посмотрела на мужа. В последнее время ее часто посещало чувство, что есть какая-то тайна, разделяющая их:
— Послушай, Генри, посмотри же, наконец, правде в глаза. Когда меня не станет, твоя жизнь будет продолжаться. Ты еще не стар и должен снова жениться. Молодая жена подарит тебе наследников, и твой древний род не прервется. А ведь это твоя святая обязанность. Из-за меня у нас нет детей. Но я хочу уйти с сознанием, что ты не впадешь в отчаяние и сделаешь все правильно.
Сэр Генри Хэмли спокойно выслушал жену, не перебивая ее, но его ответ стал для нее загадкой:
— Мы еще долго будем вместе, дорогая, ты не умрешь! Моя любовь — препятствие для твоей смерти! В моей жизни никогда не будет другой женщины, ты навсегда останешься для меня единственной. И мне наплевать на продолжение рода. Ты будешь всегда рядом, Элли. Клянусь тебе!
Когда через некоторое время сэр Генри вышел из ее комнаты, она обессилено, со смятением в душе и сердце откинулась на кружевные подушки. Что крылось за словами мужа, кроме отчаянного желания утешить ее? Что-то здесь не так! Что же происходит на самом деле? Леди Элизабет охватило смутное предчувствие беды. Ей захотелось немедленно поговорить с Хелен. Но когда сестра милосердия вернулась в комнату, больная уже спала: волнения сегодняшнего дня оказались ей не по силам.
* * *
Хелен открыла глаза и удивленно огляделась: пейзаж ей незнаком. Как она здесь очутилась? Ночь. Лунный серп сияет серебристым светом. Знойный воздух напоен пьянящим ароматом экзотических растений. Слышится громкое кваканье лягушек. Хелен взмокла, но не от жары, а от охватившего ее страха: где она и почему здесь оказалась?
Хелен озиралась вокруг. Справа от себя она заметила водоем, от которого исходил тяжелый запах водных растений. С другой стороны вдалеке светились слабые огоньки человеческого жилища. Она решила направиться туда: возможно, жители деревни смогут ей что-нибудь объяснить.
Идти было тяжело: влажный воздух затруднял дыхание, и каждое движение требовало двойного усилия. Она вдруг заметила, что не обута. Ее длинные платиновые волосы развевались под легким ночным ветерком. Хелен с удивлением оглядела себя: на ней было черное шелковое платье лаконичного кроя, которого не было в ее гардеробе.
Внезапно все звуки стихли, словно по команде. И эта наступившая гробовая тишина пугала еще сильнее. Воздух стал прохладнее. Ветер усилился, теперь он шевелил кроны могучих деревьев, шумевших громко и страшно. Ужас сковал сердце и душу девушки. Она попыталась бежать из этого кошмарного места, но… не смогла ступить и шагу — ноги не слушались ее!
Ветер снова усилился, клоня к земле ветви деревьев и ломая их с громким хрустом. Листья падали к ногам Хелен, дрожавшей от страха и холода в своем тоненьком платьице. Вдруг в воздухе раздался странный звон. Постепенно он стал напоминать настоящую мелодию. Хелен узнала звуки цимбал, барабана и восточной флейты.
Небо разорвала вспышка света, напоминавшая молнию, но от нее вокруг распространился холодный синий свет. И в центре этого свечения постепенно вырисовалась странная фигура с шестью руками — по три руки с каждой стороны. В каждой руке была зажата рукоятка кинжала со слегка изогнутым клинком.
Странная экзотическая мелодия и внезапно спустившиеся сумерки слились в единый мистический фон для выхода на сцену этого таинственного призрака. Охваченная леденящим ужасом, Хелен ждала, что же произойдет дальше. Призрак приближался все ближе и ближе. Это была стройная женщина с округлой грудью, тонкой талией, пышными бедрами и… шестью гибкими руками. Одетое в традиционное индийское полупрозрачное сари женское тело и все его шесть рук грациозно двигались. Лицо призрака, словно выкованное из меди, казалось окоченевшим и мертвым. И только в его миндалевидных глазах сосредоточилось подобие жизни — той темной ее стороны, которая зовется Злом…
Чем ближе призрак приближался к Хелен, тем беспомощнее она ощущала себя. Слезы градом катились по ее щекам, всё ее существо сковал безмерный ужас. Гибкие руки с изогнутыми клинками тянулись к девушке, в окружавшем ее синем свете металл сиял матовым блеском. Хелен с отчаянием осознала, что спасения не будет. Покорная безжалостной судьбе, она зажмурила глаза в ожидании смертельного удара.
Но ничего не произошло. Некоторое время Хелен казалось, что она находится между адом и раем, свободная от всего земного. А когда она снова решилась осторожно открыть глаза, то увидела окно своей комнаты в Хэмли-Холле, за которым виднелась непроглядная черная ночь.
— Опять этот проклятый сон! — с облегчением выдохнула Хелен, и словно гора свалилась с ее плеч.
Но почему с тех пор, как она приехала на Лайвинг-Айсленд, ей стали сниться кошмары? Никогда прежде ее сны не были такими жестокими и пугающими. Весь остаток ночи она мучительно стонала и металась, вспоминая колдовской образ шестирукой женщины. Что же все это значило?
