– Пошел к черту, – мирно проговорил тот и отъехал немного назад.
Слоун был худым мужчиной с невыразительным лицом, в летнем костюме за сто пятьдесят долларов, коричневых ботинках с желтоватым оттенком и мягкой фетровой шляпе цвета мясной подливки.
– Привет, Лукас, – сказал он и, посмотрев на Дела, добавил: – Дерьмово выглядишь, приятель.
– Где ты взял эту шляпу? – спросил Лукас, – Ее еще не поздно вернуть?
– Жена купила, – ответил Слоун и провел кончиками пальцев по полям, – Она говорит, что шляпа подчеркивает мою кипучую энергию.
– Она все еще держит хвост пистолетом? – спросил Дел.
– Осторожнее, речь все-таки про мою шляпу, – обиженно сказал Слоун и взглянул на Лукаса, – Поехали покатаемся.
– Куда? – спросил тот.
– В Висконсин, – Слоун раскачивался с носка на пятку в своих ботинках странного цвета, – Точнее, в Хадсон. Посмотрим на труп.
– Кто-то, кого я знаю? – спросил Лукас.
– Ты знаком с крошкой по имени Гарриет Уонамейкер?
– Не думаю, – ответил Лукас.
– Скорее всего, жертву зовут именно так.
– И зачем мне это?
– Потому что я так хочу, а ты доверяешь моему мнению? – Слоун превратил свой ответ в вопрос.
– Ладно, – ухмыльнулся Лукас.
Слоун посмотрел вдаль, туда, где стоял «порше» Лукаса.
– Можно, я поведу?
– Там паршиво? – спросил Слоун и, швырнув шляпу на заднее сиденье, поехал к стоп-сигналу у 280-й автострады.
– Его казнили. Выстрелили в рот, – ответил Лукас, – Предположительно «Семена».
– Жалкие кретины, – без особой злости сказал Слоун и, набрав скорость, выехал на шоссе.
– А что случилось с… как ты сказал, ее зовут? Уоннаби?
– Уонамейкер. Она пропала три дня назад. Ее друзья сказали, что в пятницу вечером она собиралась в какой-то книжный магазин, они не знают какой. А в субботу она не пришла в парикмахерскую, куда была записана. Мы зарегистрировали ее в реестре пропавших людей и больше ничего не слышали о ней, пока с нами не связались парни из Хадсона. Там сделали фотографию «Полароидом», получилось не слишком хорошо, но они думают, что это она.
– Застрелили?
– Зарезали. Похоже, ей воткнули нож в низ живота, а потом резким движением распороли его до самого верха. С огромной силой. Вот почему я занимаюсь этим делом.
– А оно имеет отношение к… как зовут ту девицу из Бюро по борьбе с преступностью?
– Меган Коннел, – сказал Слоун, – Да, имеет.
– Я слышал, она очень непростая штучка.
– Можешь не сомневаться. Ей не повредила бы пересадка личности, – Слоун промчался мимо «лексуса эс-си», зацепился за его дверцу и позволил себе мимолетно улыбнуться. Шофер «лексуса» был в очках и перчатках для вождения, – Но если почитать ее отчеты и выводы, которые она делает… знаешь, в них что-то есть. Господи, Лукас, я надеюсь, это не снова тот маньяк. Выглядит очень похоже, только как-то слишком рано. А если все-таки он, тогда, выходит, временные промежутки между убийствами сокращаются.
– Так всегда бывает. Для серийных убийц это как наркотик, – сказал Лукас.
Слоун остановился у светофора, проехал на красный свет по съезду с автомагистрали на 36-е шоссе, прибавил скорость до ста двадцати и заскользил между другими машинами, словно акула в воде.
– Этот тип действовал по довольно жесткой схеме, – сказал он, – Если он, конечно, существует. Совершал в среднем одно убийство в год. Предыдущую жертву он зарезал четыре месяца назад, примерно когда ты был ранен. Познакомился с ней в Дулуте, выбросил тело в заповеднике «Карлос Эвери».
– Зацепки есть? – Лукас прикоснулся к розовому шраму у себя на шее.
– Почти ничего. Все у Меган.
Им потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до Висконсина по лабиринту дорог, проложенных между штатами. Пригороды восточнее Сент-Пола радовали глаз буйством зеленых красок после довольно сырой весны.
– Здесь, за городом, гораздо приятнее, – сказал Слоун, – Господи, репортеры придут в неистовство, когда узнают об убийстве полицейского.
– Да, проблем не оберешься, – согласился с ним Лукас, – Хорошо, что он не наш.
– Четыре трупа за пять дней, – сказал Слоун, – Уонамейкер – пятая за неделю. И возможно, что убийств будет шесть. Мы сейчас расследуем смерть одной старухи, которая преставилась в своей постели. Кое-кто думает, что ей помогли. Но пока официальная версия – естественная смерть.
– Ты занимался бытовухой на Дюпон? – спросил Лукас.
– Да, в ход пошли молоток и долото.
– Какая неприятность, – ухмыльнулся Лукас.
– Прямо между глаз.
На Слоуна это явно произвело впечатление. До сих пор он с такими преступлениями не сталкивался, а новизна в убийствах – редкость. По большей части им приходилось иметь дело с каким-нибудь полупьяным типом, который, почесываясь, заявлял: «Знаете что, она меня вывела из себя».
– Жена дождалась, когда он уснет, и бум! Даже бум-бум-бум. Долото прошло насквозь до самого матраса. Она вытащила его, засунула в посудомоечную машину, включила ее и позвонила в «девять-один-один». Знаешь, я начал опасаться засыпать ночью. Если увидишь, что твоя старушка на тебя уставилась…
– А что с точки зрения самозащиты? Она подвергалась неоднократному насилию с его стороны?
– Пока ничего. Она сказала, что внутри у нее стало горячо и она поняла, что больше не может терпеть того, что он лежит рядом, храпит и пускает ветры. Знаешь Донована из прокуратуры?
– Да.
– Он говорит, что предъявил бы обвинение в убийстве второй степени, если бы был один «бум», – сказал Слоун, – Но, учитывая «бум-бум-бум», намерен классифицировать его как первую степень.
Перед ними неожиданно выскочил грузовик. Выругавшись, Слоун ударил по тормозам и обогнал его справа.
– Дело Луиса Кэппа? – спросил Лукас.
– Мы взяли его, – с довольным видом доложил Слоун, – Два свидетеля, один из них его знает. Кэпп выстрелил в парня три раза и забрал сто пятьдесят баксов.
– Я десять лет гонялся за Луисом и ни разу пальцем его не тронул, – сказал Лукас. В его голосе прозвучало сожаление, и Слоун посмотрел на него и ухмыльнулся, – А что с защитой?
– Ерунда, – ответил Слоун, – «Это сделал кто-то другой». Только на сей раз ничего у него не получится.
– Сукин сын никогда не отличался особым умом, – сказал Лукас, представив себе Луиса Кэппа: громадный, с огромным животом, руки как бревна, штаны висят под брюхом, так что шов болтается почти у самых колен, – То, что он совершил, так бесхитростно, что нужно находиться рядом, чтобы поймать его. Подходит к жертве сзади, бьет по голове и забирает бумажник. Думаю, за свою карьеру он ограбил человек двести.
– Он тупой и очень мерзкий.
– Это еще слабо сказано, – согласился с ним Лукас, – Итак, что у нас остается? Насильник хмонг[4] и пострадавшая от него официантка?
– Не думаю, что нам удастся взять хмонга. Впрочем, у девушки под ногтями обнаружили фрагменты кожи.
– Так-так.
Лукас кивнул с довольным видом. Кожа под ногтями – всегда хорошо.
Его вынудили уволиться из департамента два года назад после драки с сутенером. Он полностью посвятил себя собственной компании, которая изначально появилась на свет для создания игр. Молодые компьютерщики, работавшие с ним, предложили ему еще одно направление, и он начал писать симуляции для полицейской диспетчерской службы. Лукас зарабатывал очень приличные деньги, когда новый шеф предложила ему вернуться.
Он не мог снова стать детективом, поэтому получил политический пост заместителя начальника полиции. Как и раньше, в его обязанности входил сбор информации. Лукас выполнял две задачи: сажал за решетку самых опасных и активных преступников, а также прикрывал департамент в случае нестандартных правонарушений, которые могли привлечь внимание средств массовой информации.
– Постарайся сделать так, чтобы эти придурки не могли напасть на нас из засады, – сказала шеф.
Уговорить Лукаса вернуться было не просто: он отказывался, правда не слишком долго. Впрочем, бизнес ему наскучил, и в конце концов он нанял на полный рабочий день администратора, в обязанности которого входило управление компанией, а сам принял предложение начальника полиции.
Он провел на улицах города месяц, пытаясь восстановить свою сеть, но это оказалось труднее, чем он думал. За два года очень многое изменилось.
– Странно, что у Луиса было оружие, – сказал он, – Раньше он пускал в ход дубинку или кусок железной трубы.
– Сейчас у всех есть пистолеты, – откликнулся Слоун, – У всех. И стреляют из них не задумываясь.
Сен-Круа представлял собой полосу серого бетона под мостом Хадсон. Парусные и моторные лодки усеивали поверхность реки, точно белое конфетти.
– Тебе нужно купить пристань для яхт, – сказал Слоун, – А я бы работал у тебя на заправке. Знаешь, мне кажется, это здорово.
– Мы выйдем здесь, или ты решил прокатиться до Чикаго?
