ничего другого из развлечений не имелось.
Смотря на детей, что находились здесь, я еще раз убеждалась, что нужно как можно скорее придумывать план для побега, иначе будет худо. Пару раз за неделю к нам спускались и забирали определенного человека, они уже не сопротивлялись, не видели в этом смысла. Кто-то, уходя, плакал и бился в истерике, а кто-то же с полным безразличием пялился в стены и спокойно шел к своей смерти.
Прошло немало времени, дети все так же уходили и никто более не возвращался, за это время у меня созрел примерный план, как можно покинуть здание школы, не привлекая к себе внимание как заключенных со мной детей, так и персонала школы. Оставалось только дождаться времени, когда к нам придут закрывать комнаты, а дальше было дело за ловкостью рук.
Все было как обычно, пришедший человек спокойно закрывал двери. Я знала, что права на ошибку нет, либо получится, либо все кончено. Необходимо было дождаться, когда он подойдет к нашей комнате и вырубить его кирпичом, который мы предварительно благополучно извлекли из стены. От Сони требовалось так же немало усилий, необходимо наброситься на него и, сбив с ног, придавить, к полу, как только возможно, а я уж следом нанесу удар кирпичом. Так мы и поступили, было трудно держать его на полу, но мы справились и сев рядом с человеком на пол, посмотрели с Соней друг на друга, я увидела в ее глазах некую искорку надежды на спасение. Забрав ключи, мы заволокли обмякшее тело в нашу комнату и провернули ключ в замке. Остальные ребята с непониманием смотрели на нас, но выпускать их было нельзя, у нас вдвоем больше вероятности пройти незамеченными.
Передвигаясь с особой осторожностью, мы стали выбираться из подвала, периодически оглядываясь по сторонам и дергаясь от каждого шороха. Перед нашими глазами показался первый этаж, первая вылезла я, и, убедившись, что путь свободен, позвала Соню. Кровь била в виски, в глазах темнело от страха. Было ощущение, что перед тем, как мы поднялись на второй этаж, прошла вечность, но вот мы уже там. Вдруг со стороны актового зала послышались шорохи и мы, прильнув к стене и задержав дыхание стали медленно, вдоль нее двигаться по направлению к лестнице, что вела на третий этаж. Услышав, что шорохи переросли в отчетливые шаги, мы начали быстрее, чуть ли не бегом двигаться к лестнице. Чудом, быстро забрались по ней и не попались на глаза проходившему по этажу костюмеру. Теперь мы двигались быстро, но осторожно, туалет был почти перед нами и, почувствовав, что мы практически на свободе, я облегченно вздохнула.
Открыв окно, я вылезла наружу, затем помогла и Соне выполнить этот маневр. Осторожно ступая по крошившемуся от времени выступу, стали продвигаться к пожарной лестнице, путь предстоял не далекий, но довольно опасный. Когда показалась лестница, я, обрадовавшись, сделала неосторожный шаг, и кирпич под моей ногой сорвался вниз, Соня, ухватив меня за руку, придержала, тем самым спася от падения. Таких ошибок мы больше не совершали, ступали быстро, но очень осторожно. Наконец преодолев путь до лестницы, мы приступили к спуску по ней вниз. Мы добежали до забора, и теперь нам предстоял путь через колючую проволоку, сообразив, что так просто перелазить по ней будет не безопасно, решили накинуть на нее мою кофту, а затем стали перелезать через него.
Ощутив землю под ногами и убедившись, что школа осталась по другую сторону забора, мы отправились к свободе. Осознав, что за нами нет погони мы свободно вздохнули и перешли на шаг, стараясь поймать попутную машину. Когда наши силы были на исходе, нам посчастливилось увидеть машину, на наше счастье ехавшая там пожилая пара согласилась подвезти нас до города. Пара была не многословной, почти всю дорогу нас сопровождало радио, и мы с Соней не заметили, как от пережитого стресса, уснули в дороге.
Глава 7. Мы не могли опоздать
– Таких ошибок мы больше не совершали…
При въезде в город нас разбудил мягкий голос старушки: «Девочки, мы приехали, куда вам нужно дальше?». Говорить правду мы не решились, подумав, что даже эти на вид добродушные люди, могли быть связаны со школой и попросили остановить у ближайшего магазина. Поблагодарив их за помощь, мы вышли из машины, когда они скрылись за поворотом, приступили к поиску отделения полиции. Через час были на месте и в предвкушении спасения остальных детей, направились к дежурному.
Перебивая друг друга, мы рассказывали нашу историю, в мельчайших подробностях описывая случившееся. Нам долгое время не верили и задавали совершенно бессмысленные вопросы. Наконец закончив с нудным допросом, они удалились, а мы остались одни, в ожидании дальнейших действий. Вскоре в распахнувшейся двери мы увидели полицейских, они подошли к нам, сказав, что принимают наше заявление и готовы его расследовать.
Нашему счастью не было предела, это же прекрасно, нам поверили, никаких больше глупых допросов, а только расследование дела.
Полиция не стала медлить и в этот же день, пригласив нас к себе снова, посадили в машину и попросили показать дорогу к «Высшей лесной школе». Вначале показали им-то место, где изначально находился палаточный лагерь, но там оказалось пусто, это было странно, о лагере напоминали лишь кучки углей, оставленные нами в то время, и кое-где забытые флажки, украшавшие все деревья. Сообщив это полиции, они переглянулись между собой, как будто передав друг другу какую-то информацию, и поспешили вернуться в машину. Быстро преодолевая дорогу до школы, они то и дело перешептывались, вероятно, что-то поняли, либо знали что-то такое, чего не знали мы.
Подъезжая к школе, мы и тут заметили странности, ворота были открыты, и было чересчур тихо для этого места. Полицейские сказали оставаться в машине, пока они не выяснят безопасно ли их нахождение здесь. Они уверено, но озираясь по сторонам, зашагали к входу школы. Мы наблюдали за ними через окно машины, а они же зайдя вовнутрь, замерли на месте, немного погодя отошли от входа и начали кому-то звонить, поглядывая на нас. Мне стало очень интересно, что же такого они увидели внутри, Соня пыталась остановить меня, но я, прошмыгнув возле них не замеченной и зайдя вовнутрь, застыла от ужаса, по всюду были разбросаны окровавленные тела как взрослых, так и детей.
«Неужели мы опоздали? Что произошло после нашего побега? Остался ли кто-то еще в живых?». Эти и многие другие вопросы возникали у меня в голове.
Полицейские, заметив меня, подошли и спросили, как я себя чувствую. Я же была не в состоянии ответить на поставленный вопрос, тогда, они вывели меня на улицу
