Чуть позже перед домом остановился «таурус» цвета морской волны. Губернатор сказал, что машина из проката – только прокатные агентства покупают автомобили такого оттенка.
Из машины вышли двое мужчин, оба – с нормальными челюстями. Один – помоложе, ухоженный блондин в очках, с коричневым портфелем. Другой – постарше, осанистее, с коротко стриженными темными волосами – держал в руках планшет с зажимом. Начальственная выправка выдавала в нем бывшего военного, по предположению Сцинка – сержанта. Мужчины оставались в доме долго. Наконец вышел один старший. Он сел за руль, не закрывая дверцу, и стал что-то записывать. Вскоре из-за угла дома со стороны заднего двора появился второй мужчина с портфелем, и оба уехали.
Визитеры не походили на отчаянных головорезов, но Сцинк сказал, что в Майами ни в чем нельзя быть уверенным. Августин понял намек и отправился к пикапу за оружием.
И вот теперь губернатор положил голову на подоконник и что-то напевал. Бонни спросила, как называется песня.
– «Мечта номер девять», – ответил Сцинк.
– Не знаю такой.
Бонни хотелось больше услышать о его жизни – чтобы он открылся и рассказал самые потрясающие, завораживающие истории.
– Спойте мне, – попросила она.
– В следующий раз.
Сцинк показал на другую сторону улицы – из дома вышли мужчина и женщина.
– Что это они делают? – уставилась на них Бонни.
Губернатор поспешно поднялся.
– Пошли, дитя, – сказал он.
Программа Салли Джесси закончилась, и Щелкунчик сделал пару телефонных звонков. Эди так и не поняла, что он там улаживал. Видимо, шевелил мозгами, как поступить со стариком, чтобы избежать убийства.
– Помоги-ка, – сказал он и стал обрывать с карнизов шторы – бордельно-розовые, тяжелые от дождевой воды. Потом они с Эди кое-как расстелили гардины на полу и завернули в них Левона Стихлера.
Получилось что-то похожее на огромный клубничный рогалик.
– Он не задохнется? – спросила Эди.
Щелкунчик сунул кулаком в розовый сверток:
– Эй, засранец! Воздух есть?
Старик ответил выразительным стоном из-под кляпа.
– Нормально, – сказал Щелкунчик. – Потащили в джип.
Ноша оказалась нелегкой. Щелкунчик ухватился за толстый конец свертка, но каждый шаг отдавался болью в раздробленном колене. Пока выбрались на улицу, старика несколько раз уронили. При этом измученный Щелкунчик сыпал отборной бранью и на одной ноге отплясывал вокруг розового свертка мучительную джигу. Эди открыла заднюю дверцу джипа, и они как-то умудрились свалить Стихлера в багажный отсек.
Щелкунчик прислонился к бамперу, пережидая, пока утихнет жгучая боль в ноге, и тут увидел высокого незнакомца в хаки. Человек вышел из покинутого дома на другой стороне улицы. Его длинные нечесаные космы походили на прихваченную морозцем пеньку. Поначалу Щелкунчик принял человека за бомжа – вьетнамского ветерана или полоумного неудачника, что обитают под виадуками. Но для бродяги мужик шел слишком целеустремленно. Он выглядел не голодным, крепким и серьезно настроенным. Ярдах в десяти за ним поспешала приличного вида девушка.
– Вот черт! – Эди захлопнула дверцу джипа и велела Щелкунчику помалкивать; говорить будет она.
Незнакомец приблизился, и Щелкунчик встал на обе ноги. От боли в разбитом колене он скрежетнул плохо сходящимися зубами. Рука его скользнула за борт пиджака.
– Просим прощения, – сказал незнакомец.
Девушка остановилась у него за спиной, заметно нервничая.
– Вы заблудились? – приветливо спросила Эди.
Незнакомец широко улыбнулся, обнажив потрясающие зубы кинозвезды. Щелкунчик напрягся – это не бомж.
– Какой отличный вопрос! – ответил человек и повернулся к Щелкунчику. – Сэр, у нас с вами есть что-то общее.
– Ты чё буровишь? – нахмурился Щелкунчик.
– Взгляните. – Незнакомец спокойно выковырнул у себя глаз, похожий на отполированный самоцвет, и протянул Щелкунчику. Бандита качнуло, и он ухватился за машину. Скукоженная глазница человека угнетала сильнее блестящего протеза.
– Стекляшка, – сказал незнакомец. – Легкий недостаток, вроде вашей челюсти. Но мы оба не дружим с зеркалом, нет?
– У меня тут без проблем, – ответил Щелкунчик, стараясь не смотреть в лицо человеку. – Ты проповедник, что ли?
Вмешалась Эди Марш:
– Мистер, не хочу показаться невежливой, но нам пора ехать. У нас деловая встреча в городе.
Человек обладал неуловимым зловещим обаянием – в нем угадывался взбалмошный и опасный ум, и Эди встревожилась. Казалось, он с удовольствием нарывается на драку. Не похоже, что симпатичная, робкая и культурная девушка – его подруга. Может, она его пленница?
Высокий незнакомец запрокинул голову и ловко вставил стеклянный глаз. Проморгался и сказал:
– Ладно, ребятки. Давайте-ка заглянем в ваш навороченный джип.
Щелкунчик выхватил револьвер и, приставив к пуговице на широкой груди человека, рявкнул:
– Залазь!
Незнакомец опять ухмыльнулся: – Мы уж боялись, что вы не пригласите. Девушка вцепилась в его руку, стараясь унять бившую ее дрожь.
Августин увидел светловолосого паренька, напряженно сидевшего в плетеном кресле перед разрушенным домом. Крышу сорвало почти полностью, и под ветром трепыхалась и хлопала на стропилах синяя пленка – единственная тень и укрытие.
Парнишке на вид было лет десять-одиннадцать. Когда Августин проходил мимо, мальчик приподнял «ругер мини-14» из нержавеющей стали и тоненьким голосом крикнул:
– Мародерам – смерть!
Клич соответствовал двухфутовой надписи, выведенной краской прямо на фасаде: «БИРИГИСЬ МАРОДЕРЫ!!»
Августин остановился и посмотрел на ребенка:
– Я не мародер. Где твой отец?
– Пошел за досками. А мне велел постеречь.
– Ты прекрасно справляешься.
Августин разглядывал мощное оружие. Несколько лет назад бандит, грабивший банк в Санилэнде, уложил из этой модели пятерых агентов ФБР.
– Ночью после уры-гана к нам залезли грабители. Мы ночевали у дяди Рика, он живет в другом месте, Даниа называется. Влезли, пока нас не было.
Августин медленно подошел ближе – обойма вставлена, предохранитель снят. Мальчик сурово сощурился, будто Августин стоял за сотню ярдов от него, и поерзал на колченогом кресле. Рот мальчугана зловеще искривился. Августину почему-то показалось, что сейчас заиграет банджо.
– Они унесли наши телевизоры и плейер. Папин ящик с инструментами. Я стою на посту, чтобы застрелить гадов, если вернутся.
– А ты когда-нибудь стрелял из этой винтовки?
– Сколько раз! – Серо-голубые глаза мальчика выдали ложь. «Мини-14» – тяжелое оружие, слабые ручонки устали его держать. – Шли бы вы отсюда.
Августин, отступая, кивнул:
– Только ты осторожнее, ладно? Вдруг не того подстрелишь.
– Папа сказал, что расставил везде мины-ловушки, так что в следующий раз они шибко пожалеют. Он пошел в скобяную лавку. А мама с Дебби пока у дяди Рика. Дебби мне наполовину сестра, ей семь.
– Пообещай, что будешь осторожнее с винтовкой.
– Она на ржавый гвоздь наступила, и у нее заражение.
– Скажи, что не будешь нервничать.
– Ладно. – Капелька пота скатилась по его загорелой щеке. Наверняка было щекотно, но руку с винтовки он не снял.
Августин помахал парнишке и пошел дальше. В доме, где он оставил Бонни и губернатора, никого не было. Стоявший через дорогу черный джип «чероки» тоже исчез.
Августин рванул на другую сторону. На пороге достал пистолет. Окликнул Бонни, но никто не ответил. Он осторожно прошел по дому. Ни души. Затхлый воздух пах плесенью и потом, лишь в одной спальне стоял запах крепких духов и постели. Чулан в прихожей открыт, в нем ничего необычного. Диплом на стене гостиной подсказал, что дом принадлежит торговцу Антонио Торресу. Ураган хорошо прошелся по жилищу. На заднем дворе к разбрызгивателю привязаны две карликовые таксы. Увидев чужого, собаки возбужденно залаяли.
Августин сел в виниловое кресло и постарался представить, что здесь могло произойти за двадцать минут его отсутствия.
Очевидно, что-то заставило губернатора сделать ход. Он, конечно, приказал Бонни ждать на другой стороне улицы, но она, видимо, увязалась за ним. Теперь они, вероятно, в джипе бандита, который увез их в неизвестном направлении.
Августин еще раз прошел по дому, ища какие-нибудь следы. В зловонной спальне среди обломков кирпичей валялся промокший альбом с фотографиями: хозяин, его супруга и множество упитанных родственников. На Бренду Рорк напал не жирный латиноамериканец, и на снимках лицо хозяина не было изуродовано. Это не он, решил Августин и прошел в кухню.
В шкафу над спаренной мойкой он нашел женскую кожаную сумочку, спрятанную в большой кастрюле. В сумочке лежал бумажник с водительскими правами, выданными в штате Флорида Эдит Деборе Марш. Белая женщина, дата рождения – 7 мая 1963 года. В строке «адрес» значилась квартира в Уэст-Палм-Бич. Странно, однако снимок передавал самую суть: симпатичная молодая женщина, взгляд хищницы, глаза с поволокой. Фотограф в отделе выдачи прав превзошел себя.
