— Но… кто из жильцов умер?
— Мужчина, из квартиры 8А.
— Это же квартира мисс Кинг! Что случилось?
Киллиан старался контролировать эмоции, чтобы реакция не показалась преувеличенной. Но, судя по поведению женщины-полицейского, можно было не стараться: она даже не смотрела на него. Вся его театральная игра оказалась ненужной.
— Лейтенант вам расскажет.
Киллиан только сейчас осознал, что держит в руках пакеты с покупками.
— Мне что, идти с этими пакетами? Можно, я быстро занесу их домой?
Не прекращая жевать, она показала подбородком в угол:
— Оставьте здесь, потом заберете.
Они поднялись на восьмой этаж. Было уже понятно, что эта сотрудница полиции даже не намекнет, как именно силы правопорядка интерпретировали произошедшее. Уставшая женщина рассматривала свои ногти, покрытые красным лаком. Киллиан не удержался — он провел рукой в перчатке по борту пальто и убедился, что айфон Марка лежит во внутреннем кармане.
Было удивительно видеть столько людей, собравшихся на лестничной клетке и одновременно соблюдающих тишину. Уважительную, исполненную почтения тишину. Соседи с разных этажей собрались, чтобы своим угрюмым присутствием выразить сочувствие бедной хозяйке квартиры. Женщина-полицейский провела его сквозь толпу.
Киллиан чувствовал на себе взгляды соседей — и вдруг понял, что кого-то не хватает. Действительно, на лестничной площадке не было ни миссис Норман, ни ее собак.
Примерно за метр до двери в квартиру была натянута черно-желтая лента, которая огораживала небольшую площадку, как перед входом в элитный ночной клуб. За лентой никого не было; агент, стоявший рядом, приподнял ленту, пропуская Киллиана и женщину в полицейской форме.
Дверь квартиры 8Б была открыта, но, неожиданно для Киллиана, Урсулы в поле зрения не было. В прихожей Клары виднелись пожарные и судебные медики в темно-синих костюмах.
— Сюда, пожалуйста.
— Сюда?
Полицейские пригласили его в квартиру 8Б, в дом Урсулы, ничего не объясняя, просто ожидая, что Киллиан последует за ними.
Консьерж подчинился. В безнадежной попытке понять, что происходит в квартире напротив, он оглянулся, но не увидел ничего, кроме пола, покрытого впитывающим белым полотном.
— Сюда.
Наконец он лицом к лицу встретился с Урсулой и ее братом. Дети выглядывали в коридор из своей комнаты, и было похоже, что им строго-настрого запретили оттуда высовываться. Девочка посмотрела на него очень серьезно, без обычной улыбочки. Она выглядела потрясенной.
Из какой-то комнаты дальше по коридору послышались отчаянные рыдания женщины. Резкие всхлипы, с трудом вырывающиеся из горла.
— Клара… — тихо пробормотал Киллиан, возбужденный осознанием того, что она рядом.
— Проходите сюда!
Киллиан остановился на пороге гостиной, а женщина прошла дальше, чтобы поговорить с двумя мужчинами, которые находились в этой комнате. На одном была форма полицейского; на другом гражданская одежда — обычный серый костюм и белая рубашка.
Женщина говорила очень тихо, но основное Киллиан расслышал:
— Это консьерж. Он ходил за покупками; похоже, очень удивлен. Сказал, что больше не исполняет обязанности — не знаю, что он хотел этим подчеркнуть. В остальном ничего особенного.
— Спасибо, агент, — ответил мужчина в штатском.
Инспектор подозвал Киллиана жестом, а женщина в полицейской форме удалилась туда же, откуда пришла.
— Мне сказали, что вы консьерж в этом доме. — Инспектор выглядел лет на пятьдесят и был в отличной физической форме. Спортивный, подтянутый, с короткими темными волосами.
— Был, но последние несколько дней — нет.
— Объясните, что это значит.
— На меня были жалобы от одного из жильцов. И меня уволили.
— А что вы такого сделали, что на вас пожаловались?
Разговаривая с профессионалом, работа которого — распознавать ложь, Киллиан предпочел быть честным. По крайней мере, частично.
— Я не ухаживал за цветами, они погибли. — Полицейский приподнял брови в удивлении. Киллиан углубился в подробности: — Диспладении… Вроде они очень дорогие.
Этот комментарий вызвал у следователя улыбку, кажется не лишенную симпатии.
— Вы знаете, что здесь произошло?
Киллиана пронзила нервная дрожь.
— Несчастье в квартире 8А… больше не знаю ничего.
— Да, произошло несчастье. Вы знали мистера Марка Куната?
— Жениха мисс Кинг? — Он изобразил скорбь. — Да, мы познакомились вчера… Что произошло?
— Это мы и пытаемся выяснить. — Мужчина рассматривал его, но Киллиану не было страшно. Он думал о том, что так рассматривают каждого. Просто у инспектора такая работа.
— Мы нашли его мертвым в ванной. Вода затопила всю квартиру, поэтому мы и находимся здесь.
Киллиан опустил голову, сделав вид, что поражен услышанным.
— Вы не видели, чтобы в дом сегодня утром входил кто-нибудь незнакомый?
— Я больше не работаю консьержем. Меня не было в будке…
— Да, я в курсе. Кстати, где вы находились?
— В первой половине дня я был у себя дома. А… нет, я выходил позавтракать в кафе на Семьдесят пятой улице. Потом вернулся, занимался домашними делами, потом пошел за продуктами. И вот вернулся только что…
— А мисс Кинг? Вы ее видели сегодня утром?
Киллиан решительно помотал головой.
— Точно?
— Точно.
Инспектор улыбнулся. «Стратегия, — подумал Киллиан, — чтобы завоевать мое доверие. Делает вид, что проглотил все, что я рассказываю».
— У вас есть доступ к копиям ключей от всех квартир этого дома, верно?
Из дальней части квартиры донеслась серия всхлипов, еще более мучительных, неконтролируемых. Киллиан слышал, как какая-то женщина пытается успокоить Клару. Он откинул голову назад, пытаясь представить себе, что там происходит. «Лицо… хочу видеть твое лицо…» — подумал он.
— Отвечайте на вопрос, — напомнил полицейский.
— Уже нет. Все ключи хранятся в будке, в закрытом ящике. Ключ от ящика — у администратора здания.
— В таком случае, копия ключей от квартиры 8А должна быть… — Он остановился. В гостиную вошла Урсула. — Извини, детка, — ласково сказал ей инспектор, — я понимаю, что мы оккупировали твой дом, но мне нужно еще немного поговорить с этим мистером наедине.
— Я хочу пить! — запротестовала девочка и пошла на кухню.
Судя по взгляду, брошенному девочкой на Киллиана, она бы отдала все деньги, которые когда-то выпросила у него, и даже диск с порнофильмом, лишь бы только услышать его разговор со следователем.
— Итак, вы говорите, что копия ключей от квартиры 8А должна находиться в этом ящике?
Киллиан напрягся. «На столе в моей комнате», — подумал он.
— Да, в ящике, закрытом на навесной замочек, в привратницкой будке.
Инспектор подозвал второго полицейского, в форме:
— Спуститесь вместе с ним вниз и убедитесь, что ключи от квартиры лежат в ящике. — Он улыбнулся консьержу: — Спасибо, что уделили нам время. — И он откинулся на спинку стула и стал делать пометки в записной книжке, давая понять, что разговор окончен.
Полицейский в форме вышел из гостиной, но увидел, что Киллиан не идет за ним, и остановился в коридоре:
— Пойдемте со мной, пожалуйста.
— Мне бы хотелось… — Киллиан смотрел на полузакрытую дверь дальней комнаты. — Мне бы хотелось выразить соболезнования мисс Кинг… если можно.
Инспектор оторвал взгляд от блокнота, но ничего не сказал. Урсула тихо, медленно шла из кухни через гостиную, неся полный стакан воды и стараясь не расплескать ее. Когда она наконец скрылась в детской, инспектор тихонько, чтобы она не услышала, сказал:
— Вот любопытный маленький нос! — И повернулся к Киллиану: — Не сейчас, попозже. В настоящее время мисс Кинг не в том состоянии, чтобы с кем-то разговаривать. Ею занимается хозяйка этой квартиры.
Киллиану пришлось смириться с тем, что в день своего триумфа лица Клары он не увидит.
Пока они спускались на лифте, он пытался выудить хоть какую-нибудь информацию из молодого полицейского:
— Слушайте, раз они расспрашивают, не было ли незнакомых… Это что, убийство?
Агент посмотрел на него, но промолчал. Они вышли в вестибюль. Женщина в полицейской форме снова заняла позицию у лифтов.
— Где находится этот ящик?
Киллиан показал на будку.
— Вы можете идти, мы вызовем администратора и дождемся его здесь.
— Сказать вам номер его телефона?
— Моя коллега уже позвонила. Он в дороге.
Киллиан кивнул:
— Что же… Если я понадоблюсь, я буду у себя дома, в конце коридора в подвале.
Он спокойно взял пакеты с покупками и пошел вниз.
По пути в свою квартиру он остановился, замер в коридоре, между лестницей и комнатой для стирки. Он пытался убедить себя, что вышел победителем, смог уничтожить Клару, и только это должно иметь значение, пусть даже его разоблачат. Он победил, и этого у него никто не отнимет; тот факт, что ключи лежат не там, где они должны быть, ничего не значит по сравнению с его главным достижением. Тем не менее он никак не мог подавить злость, растерянность и страх от того, что идеальность его преступления нарушена такой маленькой, но существенной деталью. Страдали его гордость, его уважение к самому себе.
