Миссис Вайстрах перекрестилась и встала:
– Я на минутку. – Она засеменила из комнаты, бесшумно перебирая ногами в домашних шлепанцах. Вернулась быстро, прижимая к груди коробку. – Мы хотим кое-что вам показать. Это связано с Рут.
Она поставила коробку на журнальный столик, открыла, взметнув облачко пыли с крышки, и принялась перебирать содержимое – в основном, отметил Роберт, газетные вырезки. Луиза наклонилась, приглядываясь, и солнечные лучи, не остановленные грязной занавеской, заплясали на ее волосах.
– Вот она, Рут. И вот еще. И еще.
Роберт с Луизой едва не утонули в потоке вырезок и снимков, а миссис Вайстрах в порыве возбуждения суетливо совала им в руки пожелтевшие газетные листки.
Взгляд Роберта был прикован к одному из снимков, явно из школьного альбома: девочка-подросток с безжизненным лицом и отрешенными глазами, на незатейливом бледно-голубом фоне. И всего два слова сверху: «Пропала школьница».
Затаив дыхание, с болью в сердце, Роберт смотрел на совсем юную Эрин. Ошибки быть не могло: эта девочка выросла и стала его женой. И что теперь? Раскрыть объятия чете Вайстрах как неожиданно обретенным родственникам – или оставить свое открытие при себе, чтобы они не дай бог не замкнулись? Глядя на них, Роберт не сомневался, что старики знают больше, чем говорят, и не хотел бы опускать перед ними шлагбаум, если они все же рискнут пойти на откровенность.
Нет, он не станет торопить события. Понадобится – лучше свяжется с ними еще раз.
Куда сильнее, чем загадка польской четы, Роберта терзал страх за Эрин и Руби. Воображение рисовало жуткие картины: это его жена и дочь исчезли, это на их поиски брошена полиция, это их фотографии печатают газеты, призывая весь народ помочь найти его пропавшую семью. Роберт взмок, по спине поползла струйка пота.
– Мне очень жаль, – пробормотал он, отводя взгляд от снимка. Он действовал на него хуже наркотика. – Нелегко вам, должно быть, пришлось.
Луиза вчитывалась в статью под снимком пропавшей девочки, а Роберт улавливал лишь ключевые, ужасающие слова: пропала, похищена, полиция…
– Ей было всего пятнадцать. Совсем ребенок. – В голосе миссис Вайстрах неожиданно прозвучала надежда, как будто Роберт, совершенно чужой ей человек, призван восполнить их потерю. – Мы все ее обожали, нашу малышку. – Она провела ладонью по спине мужа. – У нас была дружная семья.
Старик вздрогнул и поднялся. Гигантская, хоть и согбенная годами фигура заслонила окно.
– Она просто исчезла. Вот вчера была с нами, а на следующий день сбежала.
Миссис Вайстрах присоединилась к мужу, оставив гостям ворох газетных вырезок – несколько экземпляров одной и той же газеты, датированных разными числами, одна вырезка из центральной газеты, но вся пресса от января 1992 года.
– Ну? Что думаешь? – Роберт понизил голос, хотя в такой маленькой комнате это было бессмысленно: старики не могли не слышать его слов.
– Как раз собиралась задать тебе тот же вопрос.
– Родинку видишь? Скулы? Волосы другого цвета, верно, но черты бесспорно те же!
– У меня тоже родинка, – шепотом отозвалась Луиза, ткнув пальцев в висок. – Скажешь, это я на фотографии?
– Эта девочка никак не могла с возрастом превратиться в тебя. – Роберт снова взял в руки выцветший снимок. – Но она определенно могла вырасти в Эрин.
Будь он сейчас один – заговорил бы с этим ребенком. Казалось, девочка хранила какой-то секрет: в глазах ее таился испуг, а губы приоткрылись – не от тех ли слов, что она хотела произнести? Знала ли она о том, что попала на страницы газет?
– Неужели? Прошу прощения, Роб, но в девяносто втором девочке было пятнадцать. Следовательно, сейчас двадцать семь или двадцать восемь, смотря в каком месяце она родилась. А сколько Эрин?
– Тридцать два. Ладно, Шерлок. Я ничего не утверждаю, просто говорю, что вижу.
А вижу я поразительное сходство между этой девочкой и моей женой.
– Ты делаешь преждевременные выводы. Как и старики при виде медальона. – Луиза со вздохом откинулась на спинку дивана. – Нет, Роб, ты меня не убедил. Поверь, этот след заведет нас в тупик.
Роберт оставил ее скепсис без ответа. Глянув на спины супругов Вайстрах, он быстро отобрал несколько газетных страниц, сложил их и сунул за пазуху.
– Быть может, она еще найдется, – громко сказал он, обращаясь к хозяевам. – Не надо терять надежды.
Оба как по команде повернулись.
– А что же с медальоном? – всхлипнула миссис Вайстрах. – Скажите, откуда он у вас? Рут его бабушка подарила, на день рождения, в десять лет. И с тех пор она носила его на шее. Там и снимок бабушки. Эта женщина на фотографии в медальоне – Эдита Вайстрах, мать моего мужа Васила и его брата Густава…
– Хотелось бы узнать подробности исчезновения вашей дочери, – прервала ее Луиза.
Миссис Вайстрах так и вскинулась:
– Рут не просто так убежала из дома!
– Ирена, не надо. – Васил Вайстрах покачал головой и схватил жену за руку.
– А что? Хуже-то все равно не будет. Газетчики еще тогда на весь свет раззвонили. – Она выдернула руку. – Полиция считает, что Рут украла младенца!
– Да что вы? – Луиза достала из сумки блокнот и ручку. – А зачем пятнадцатилетней девочке понадобился младенец?
Помедлив в нерешительности, миссис Вайстрах передумала говорить правду.
– Мы так и сказали полицейским, а у них вроде свидетели были, и все улики против нашей Рут. – Краска схлынула со сразу постаревшего лица Ирены Вайстрах. Она несколько раз сглотнула. – Но мы не верим, что наша дочка могла такое сделать, правда ведь, Васил?
– Свидетели говорили то, что устраивало полицию и несчастную мать младенца, которого украли, – медленно, взвешивая каждое слово, вставил старик.
– И какие же у полиции были улики против вашей дочери? – Луиза что-то черкнула в блокноте. – Не волнуйтесь, я не из газеты. Мы просто думаем, что ваша пропавшая дочь может быть как-то связана с тем человеком, которого мы хотим отыскать. – Ее улыбка пришлась очень кстати.
Ирена вернулась к коробке и достала вырезки из более поздних газет.
– Вот, прочитайте и сами увидите, что за улики. Если уж они обозвали нашу Рут преступницей, то хотя бы искали как следует.
Луиза сняла очки, Роберт придвинулся к ней, и оба уткнулись в статью, где обычная, увы, история пропавшего подростка принимала иной оборот.
УКРАДЕННЫЙ МЛАДЕНЕЦ И СБЕЖАВШАЯ ИЗ ДОМА ДЕВОЧКА: ЕСТЬ ЛИ СВЯЗЬ?
Полиция подозревает наличие связи между Рут Вайстрах, которую родители Васил и Ирена в последний раз видели дома 4 января, и похищенным младенцем Наташей Варни.
Двухмесячная Наташа была похищена 4 января из «рено-5» ее матери, припаркованного у супермаркета в Нортгемптоне.
По сведениям полиции, несколько очевидцев утверждают, что заметили девочку-подростка, по приметам похожую на пропавшую Рут Вайстрах. Два свидетеля смогли назвать точное время и подробно описать девочку, которая бежала через парковку с младенцем на руках. Еще один свидетель заметил подростка с младенцем на шоссе M1.
Инспектор уголовной полиции Джордж Ламли, в чьем ведении находится дело Наташи Варни, сказал: «Мы проверяем все возможные варианты, но особенно хотели бы поговорить с Рут Вайстрах, чтобы исключить ее из числа подозреваемых. Мать похищенного младенца, естественно, вне себя от горя и вскоре выступит с заявлением. Любую информацию по этому делу просим сообщать полиции Нортгемптона по телефону…»
– Ничего себе, – выдохнул Роберт.
– Довольно расплывчато, тебе не кажется? – отозвалась Луиза, возвращая газету миссис Вайстрах, и после паузы вонзила нож в самое сердце Роберта: – Видимо, обнародовали не все, что было известно полиции.
– Так где вы взяли медальон? Он был у Рут, а она ни за что с ним не рассталась бы. – Васил Вайстрах нацелил угрожающий взгляд на Луизу.
– Скорее всего, – поспешил встрять Роберт, – моя жена купила его на блошином рынке в подарок дочери. – Он пытался вытащить нож, но тот накрепко застрял в сердце. – Вам не приходило в голову, что Рут могла продать медальон, когда ей понадобились деньги? – Боль в сердце не стихала. – К примеру, на наркотики. Ваша дочь была наркоманкой, мистер Вайстрах?
– Роб! – вырвалось у Луизы.
– Может, у вашей девочки была какая-то страшная тайна? Иначе что толкнуло ее на преступление? Вам не приходило в голову, что Рут совсем не такая славная девочка, какой казалась?
Васил стиснул громадные кулаки и подался вперед, но жена остановила. Тень дочери мелькнула перед ней впервые за тринадцать лет, и миссис Вайстрах не допустила бы, чтобы ее надежду разрушила драка.
– Взгляните еще разок, пожалуйста. Вот, взгляните на Рут. – Она размахивала газетой с другой, но не лучшего качества, фотографией перед лицом Роберта.
Придержав листок, Роберт увидел на снимке тот же отрешенный взгляд. Посмотрел на дату вверху страницы – 11 января 1992 года, суббота. Что он мог делать в тот день? Не помнит. Да и кто вспомнил бы?
