Напарник, одетый в больничный халат, сидит на столе для осмотра больных, и правая рука у него забинтована. Окинув его взглядом, я говорю:
— Рассказывай, что случилось.
Он заехал в круглосуточный ресторанчик, специализирующийся на блюдах из курицы, где взял навынос кое-что для себя и матери. Потом сел в фургон, включил заднюю передачу, и тут раздался взрыв. Судя по всему, бомба была зажигательной и прикреплена рядом с бензобаком, а в действие ее привели дистанционно из одной из стоявших неподалеку машин. Напарнику удалось выбраться из фургона, и он помнит, как упал на тротуар и как на нем горела одежда. Он отполз в сторону и видел, как фургон превратился в пылающий факел. Вскоре вокруг уже суетились полицейские и пожарные. Свой телефон он найти не смог. Врач разрезал куртку и снял ее, а потом его стали грузить в «Скорую». И в это время кто-то сунул ему телефон.
— Извини, Босс, — говорит он.
— Твоей вины тут нет. Ты же знаешь, наш фургон полностью застрахован как раз на такой случай. Мы купим новый.
— Я как раз думал об этом, — говорит он, скривившись от боли.
— Ты серьезно?
— Да, Босс. Может, имеет смысл взять что-нибудь менее приметное и не такое удобное для слежки. Понимаешь, о чем я? Я тут на днях ехал по шоссе, и меня обогнал белый фургон из службы доставки цветов. Самый обычный фургон размером примерно с наш, и я сказал себе: «Вот что нам нужно. Никто не обратит внимания на белый фургон с названием фирмы и телефоном на борту». И это правда. Нам надо слиться с толпой, а не выделяться в ней.
— И какую надпись мы сделаем на борту нашего нового фургона?
— Ну, не знаю, что-нибудь придумаем. «Доставка Пита», «Цветы Фреда», «Каменная кладка Майка». Не имеет значения, лишь бы не бросалось в глаза.
— Не уверен, что нашим клиентам понравится неприметный белый фургон с фиктивной надписью на борту. Они очень взыскательны.
Он смеется. Последним клиентом, посещавшим мой фургон, был Арч Свэнгер, весьма вероятно, серийный убийца. Неожиданно появляется молодой доктор и молча встает между нами. Проверив повязку, он спрашивает у Напарника, как тот себя чувствует.
— Я хочу поехать домой, — отвечает тот. — Я не останусь тут на ночь.
Доктор не возражает. Он вручает Напарнику бинты, несколько таблеток болеутоляющего и исчезает. Медсестра дает наставления относительно лечения и оформляет выписку. Напарник надевает не пострадавшие от огня носки, брюки и ботинки и выходит, набросив на плечи дешевое одеяло. Мы уезжаем из больницы и направляемся к ресторанчику, возле которого все случилось.
Уже почти два ночи, а рядом с местом преступления по-прежнему стоит полицейская патрульная машина. Вокруг фургона, от которого остался только черный обуглившийся остов, натянута желтая лента полицейского ограждения.
— Оставайся здесь, — говорю я Напарнику, а сам выбираюсь из машины. Пока я прохожу сорок футов до желтого ограждения, появляется полицейский.
— Дальше нельзя, приятель, — говорит он. — Это место преступления.
— А что случилось?
— Не могу сказать. Идет следствие. Вам лучше уйти.
— Я ничего не трогаю.
— Повторяю: уходите. Это ясно?
Я достаю из нагрудного кармана визитку и подаю ему:
— Этот фургон принадлежит мне, понятно? К бензобаку прикрепили зажигательную бомбу. Покушение на убийство. Попросите следователя позвонить мне утром.
Он смотрит на визитку и не знает, что сказать.
Я возвращаюсь в машину, и мы молча сидим несколько минут.
— Хочешь курятины? — спрашиваю я наконец.
— Нет. Что-то пропал аппетит.
— Я бы выпил кофе. Тебе взять?
— Конечно.
Я вылезаю из машины и направляюсь в ресторанчик. В нем ни одного посетителя, кругом полная тишина, и невольно напрашивается вопрос: зачем он вообще открыт круглосуточно? Но меня интересует не это. Возле кассы скучает чернокожая девушка с пирсингом в обеих ноздрях.
— Два кофе, пожалуйста, — прошу я. — Без сливок.
От заказа она явно не в восторге, но все-таки трогается с места.
— Два сорок, — говорит она, разливая кофе по чашкам из стеклянной емкости, к которой явно никто не притрагивался уже несколько часов.
— Тот фургон принадлежал мне.
— Похоже, вам потребуется новый, — отзывается она насмешливо. Остроумное замечание, ничего не скажешь.
— Похоже. А ты видела, как он взорвался?
— Не-е, не видела, зато слышала.
— Могу спорить, что ты или кто-то из твоих коллег побежал на улицу и снял все на телефон, точно?
Она самодовольно кивает.
— А полиция это видела?
Ухмылка.
— Не-е. Чтобы я помогла копам? Да ни в жизнь!
— Я дам тебе сотню баксов, если ты перешлешь мне видео на сотовый, и об этом никто не узнает.
Она вытаскивает телефон из кармана джинсов и говорит:
— Давайте номер и деньги.
Мы оформляем сделку, и уже на выходе я интересуюсь:
— А камеры снаружи есть?
— Не-е. Копы уже спрашивали. Чувак, кому все это принадлежит, — настоящий жмот.
В машине мы с Напарником просматриваем запись, на которой ничего нет, кроме пылающего фургона. На вызов приехали две пожарные машины, но потушить огонь им удалось не сразу. Запись длится четырнадцать минут, и, если не считать того, что горит принадлежащий мне фургон, ничего заслуживающего внимания на ней нет. Когда экран гаснет, Напарник спрашивает:
— И кто это устроил?
— Уверен, что Линк. В понедельник мы приструнили двух его подручных. Око за око. Мы играем во взрослые игры.
— Думаешь, Линк в стране?
— Вряд ли. Слишком рискованно. Но бьюсь об заклад, что он где-то рядом. Там, где его не достать, например в Мексике или на Карибах, и нет проблем с приездом и отъездом.
Я завожу двигатель, и мы уезжаем. Меня поражает разговорчивость Напарника: волнение, связанное со взрывом, точно ему развязало язык. Видно, ему больно, но он ни за что в этом не признается.
— Есть план?
— Да. Я хочу найти Мигеля Запату, брата Тадео. Теперь, когда на многообещающей карьере его брата поставлен крест, он наверняка полностью переключился на наркотики. Я хочу, чтобы ты объяснил Мигелю, что мне нужна охрана и что я защищаю его брата в суде абсолютно бесплатно, поскольку люблю его, а у него нет денег, чтобы мне заплатить; и что на меня наехали двое подручных Линка Скэнлона. Одного из них зовут Фэнго, хоть я и не уверен, что это его настоящее имя.
— Он известен под кличкой Крепыш. Крепыш Фэнго, хотя на самом деле его зовут Дэнни.
— Я впечатлен. А кто второй, которого ты успокоил дубинкой?
— Отзывается на Стилета. Стилет Робилио, настоящее имя Артур.
— Крепыш и Стилет, — повторяю я, качая головой. — Когда ты все это разузнал?
— После той стычки в понедельник я решил навести справки. На самом деле было нетрудно.
— Отличная работа. Сообщи имена Мигелю и скажи, чтобы он велел этим парням отстать. Мигель со своими ребятами торгуют кокаином, а Линк контролировал этот бизнес лет тридцать назад. Не думаю, чтобы Крепыш со Стилетом пересекались с Мигелем раньше, но кто знает. В их помойке возможно всякое. И скажи Мигелю, чтобы никакого насилия — пусть просто припугнут. Все понятно?
— Понятно, Босс.
Мы находимся в районе трущоб. Улицы пустынны и погружены в темноту. Но если я выйду из машины и станет видно, что я белый, то тут же появятся всякие неприятные типы. Я однажды совершил такую ошибку, но, по счастью, со мной был Напарник. Подруливаю к его дому и говорю:
— Наверное, мисс Лейла уже заждалась.
Он кивает:
— Я звонил ей, сказал, что это царапина. С ней все в порядке.
— Мне зайти?
— Нет, Босс. Уже четвертый час. Поезжай домой и постарайся поспать.
— Позвони, если что-нибудь понадобится.
— Ладно. Новый фургон поедем покупать завтра?
— Пока нет. Сначала надо все уладить с копами и страховой компанией.
— Мне понадобятся колеса. Ты не против, если я поищу по Интернету?
— Давай. И будь осторожен.
— Обещаю, Босс.
Поскольку в данный момент сама мысль о встрече с Джудит вызывает у меня тошноту, а она уж точно не жаждет моего общества, мы договариваемся обсудить все по телефону. Разговор начинается довольно мирно — с последних новостей о сыне. С ним все в порядке, никаких травм и желания вспоминать случившееся с ним в выходные. После этого мы переходим к сути дела.
Джудит решила, что не хочет подключать ФБР к расследованию похищения сына Роем Кемпом. На то у нее есть причины, и довольно весомые. Жизнь прекрасна. Старчер в порядке. Если Кемп и его подручные уже зашли так далеко, что похитили ребенка ради информации, неизвестно, на что еще они способны. Не нужно их трогать. Кроме того, доказать, что Кемп к этому причастен, практически нереально. Да и можем ли мы рассчитывать, что ФБР захочет привлекать к ответственности такого высокопоставленного полицейского? К тому же у нее сейчас очень плотный график. Она не хочет, чтобы что-то отвлекало ее от работы. Зачем усложнять себе и без того неспокойную жизнь?
