— Добрый день! — сказал седой и добавил по-английски: — Я капитан Густаво Грена, а вы детектив Гарри Босх. Мы разговаривали вчера. — Босх шагнул к столу, и они обменялись рукопожатиями. Грена указал на мужчину в очках. — А это следователь Агильо, с которым вы приехали повидаться. Какие материалы вы привезли с собой из Лос-Анджелеса?
Агильо — тот, кто направил запрос в мексиканское консульство, — был невысоким, черноволосым и удивительно светлокожим для мексиканца. Правда, его лоб и нос, сильно обожженные солнцем, казались красными, но сквозь расстегнутый ворот рубашки Гарри рассмотрел его белую грудь. Кроме сорочки, на Агильо были джинсы и черные кожаные ботинки. Услышав слова капитана, он кивнул Босху, но со стула не встал и руки не подал.
Других стульев в кабинете не было, поэтому Босх приблизился к столу и положил на него дело «Хуана». Открыв папку, он достал сделанные в морге снимки лица и татуировки на груди и протянул их капитану. Тот мельком взглянул на них и положил на стол.
— Вы, вероятно, ищете не только его, но и возможного убийцу? — спросил Грена.
— Не исключено, что его убили здесь, а тело перевезли в Лос-Анджелес, — ответил Босх. — Если это действительно так, то разыскивать убийцу придется вашему департаменту.
Капитан выразил удивление.
— Не понимаю, как такое случилось? Кому это понадобилось? Уверен, вы ошиблись, детектив Босх.
Гарри пожал плечами. Он не собирался настаивать на своей правоте. Во всяком случае — пока.
— Мне бы получить официальный протокол опознания, — сказал он. — И я сразу уеду.
— Прекрасно, — оживился Грена. — В таком случае оставляю вас со следователем. Но прежде я должен информировать вас по поводу того, о чем вы упоминали в телефонном разговоре. Я разговаривал с управляющим «Энвиро брид», и он заверил меня, что ваш «Хуан» никогда там не работал. Так что я, похоже, сэкономил вам время.
Грена кивнул, словно давая понять, что благодарить не стоит, поскольку он с удовольствием оказал Босху эту услугу.
— Откуда управляющий это знает? Мы ведь, кажется, еще не провели опознание?
Капитан глубоко затянулся сигаретой и задумался. Наконец он сказал:
— Я спрашивал о работнике по имени Ферналь Гутьерес-Лоса. По словам менеджера, у них никогда не было такого. В конце концов, вы же понимаете, что, поскольку «Энвиро брид» — подрядчик американского правительства, мы должны проявить крайнюю осторожность… и ни в коем случае не препятствовать международному сотрудничеству.
С этими словами Грена поднялся и, раздавив сигарету в пепельнице, кивнул Агильо. Он вышел, а Босх посмотрел на следователя, стараясь угадать, понял ли тот хоть слово из только что сказанного.
— Не беспокойтесь, — вежливо сказал Агильо, как только дверь за Греной закрылась. — Я говорю по-английски.
Сославшись на то, что опасается оставлять на стоянке не принадлежащий ему «каприс», Босх заявил, что сам поведет машину. На самом деле он хотел быть поближе к своему револьверу, спрятанному в багажнике. На пути через площадь им с Агильо снова пришлось отмахиваться от юных предпринимателей, так и норовивших взять их в кольцо.
Уже в машине Босх спросил:
— Как все же быть с идентификацией тела, не имея отпечатков пальцев?
Агильо взял с сиденья папку.
— Предъявим фотографии жене и друзьям.
— Значит, мы поедем к нему домой? Тогда я сниму там отпечатки пальцев, а в Лос-Анджелесе попрошу кого-нибудь сравнить их. Таким образом мы получим еще одно, более надежное, подтверждение…
— Это не дом, детектив Босх. Это хижина.
Гарри кивнул и завел мотор. Агильо указывал дорогу. Добравшись до бульвара Ласаро Карденаса, они проехали по нему в западном направлении и снова повернули на юг, на авениду Канто Родадо.
— Мы едем в баррио, — пояснил Агильо. — Оно называется Город Погибших Душ.
— Его татуировка обозначает именно это, верно? — спросил Босх. — Призрак, погибшую душу?
— Да.
— А далеко оттуда до баррио Святые и Грешники?
— Нет. Оно тоже находится в юго-западном секторе. Я покажу вам, если хотите.
— Да, может быть, и захочу.
— А почему вы спрашиваете?
Босх вспомнил предупреждение Корво не доверять местной полиции.
— Просто так. Любопытствую. Это связано с другим делом.
Гарри смущало то, что он не говорит Агильо всей правды. Карлос тоже коп, и Гарри чувствовал, что с ним можно поделиться сомнениями, хоть Корво и придерживается на сей счет иного мнения.
Некоторое время они ехали молча. «Каприс» удалялся от центра города — от его оживленного движения и современных зданий. Коммерческие центры, рестораны и магазины понемногу сменялись обшарпанными лачугами и картонными хибарами. На обочине Гарри увидел даже коробку из-под холодильника, служившую кому-то домом. Люди, сидевшие на заржавленных металлических конструкциях, деталях моторов и бочках из-под масла, провожали «каприс» пустыми, ничего не выражающими взглядами, и Босх отвел глаза, стараясь следить за пыльной дорогой.
— Почему вас называют в управлении Чарли Чаном? — спросил Босх, желая установить со следователем неформальный контакт. Кроме того, он начинал нервничать и надеялся, что беседа отвлечет его от неприятных мыслей о возможной опасности, которую Босх не мог ни предвидеть, ни предотвратить.
— Потому что я китаец, — ответил Агильо.
Босх бросил взгляд на своего спутника. Теперь, когда Агильо сидел к нему в профиль, он увидел, что его глаза за стеклами очков действительно имеют миндалевидную форму. Агильо не шутил.
— Во всяком случае — частично, — пояснил детектив. — Китайцем был мой дед. В Мехикали довольно большая колония мексиканских китайцев, детектив Босх.
— Вот как?
— Мехикали был основан примерно в 1900 году компанией «Колорадо риверленд». Ей принадлежал довольно большой участок земли по обе стороны границы, но не хватало дешевой рабочей силы для его обработки. Нужно было собирать хлопок и выращивать овощи, — пояснил Агильо. — Компания и основала поселок Мехикали — через границу от Калексико. Один город был как бы зеркальным отражением другого, во всяком случае, по первоначальному плану. Потом компания привезла сюда из Китая десять тысяч рабочих-мужчин и заселила ими поселок.
Босх кивнул. Он никогда не слышал этой истории, и она показалась ему любопытной. Проезжая через город, Босх заметил множество китайских вывесок и ресторанчиков с китайской кухней, но в глаза ему не бросилось ни одного лица с характерными азиатскими чертами.
— И все они, то есть китайцы, осели здесь? — уточнил Босх.
— Большинство из них — да. Но, как я уже сказал, это были только мужчины. Десять тысяч мужчин, и ни одной женщины. Компания не хотела, чтобы женщины отвлекали работников от плодотворного труда. Позднее китаянки все же появились в этих краях, но большинство мужчин уже породнились с мексиканскими семьями. Чистокровных китайцев здесь почти не осталось; смешанные браки распространились очень широко, но китайская культура, как вы, должно быть, заметили, в основном сохранилась. Если не возражаете, то, когда начнется сиеста, мы зайдем в китайский ресторан и попробуем наши национальные блюда.
— С удовольствием.
— Между тем работа в полиции всегда оставалась прерогативой чистокровных мексиканцев, — продолжал Агильо. — Таких, как я, там немного. Потому-то меня и прозвали Чарли Чаном, потому-то и не считают своим.
— Понимаю, как вы себя чувствуете, — сочувственно заметил Гарри.
— Уверен, детектив Босх, пройдет еще немного времени, и вы поймете, что мне можно доверять. Впрочем, я готов подождать, пока вы решитесь обсудить со мной второе дело, о котором только что упомянули.
Гарри кивнул. Ему стало неловко и стыдно, и он сосредоточился на вождении. Минуты через две Агильо указал ему на узкую немощеную улочку, проходившую через центр баррио. По обеим ее сторонам стояли прямоугольные бетонные коробки домов с плоскими крышами и занавешенными одеялами дверями. Вокруг каждого такого дома теснились пристройки и навесы, кое-как сколоченные из фанеры и листов гофрированного алюминия. Вокруг кучами валялись мусор и разнообразные отбросы. Между ними бродили изможденные, худые люди, тараща глаза на калифорнийские номера на машине Босха.
— Вон туда, к зданию, где нарисована звезда, — указал Агильо.
Босх повернул голову и увидел звезду, начертанную от руки на стене одного из бетонных кубов. Над звездой было изображено привидение — герб Персонас Пердидос, — а ниже красовалась надпись: «Почтенный Алькальд и Шериф».
Босх припарковал машину у дверей и повернулся к Агильо, ожидая указаний.
— Он вовсе не мэр и не шериф, как вы, вероятно, подумали, — пояснил следователь. — Арнольфо Мунос де ла Крус выполняет здесь функции мирового судьи, восстанавливает справедливость и порядок там, где их нет. Во всяком случае, старается восстановить. В широком смысле его, пожалуй, все же можно назвать шерифом Города Погибших Душ. Это он сообщил нам об исчезновении Гутьереса-Лосы, который жил здесь.
