— Когда я смогу увидеть его? — поинтересовался Макс.
— Через несколько минут. Он заканчивает процедуру.
— Как его здоровье?
— В целом получше, — туманно пояснил доктор Колк.
Разговор переключился на клинику и раковые заболевания. Доктор спросил Макса, курит ли он.
— Недавно начал.
— Начали? — Доктор недоверчиво уставился на Макса.
— Это длинная история.
— Мистер Ноттидж выкуривает в день четыре пачки.
— А я слышал, что шесть.
— Ох, нам удалось снизить это количество до четырех. — На лице у доктора появилось выражение человека, сила воли которого победила силу воли пациента.
Макс поинтересовался насчет нетрадиционных способов лечения раковых опухолей. Доктор Колк откровенно рассказал о них.
— В нашем методе действительно есть что-то, поэтому и результаты довольно хорошие.
— А почему вы решили испробовать… ну, вы понимаете…
— Баранью сперму? — Доктор Колк улыбнулся. — На самом деле это очень интересная история.
По мере того, как Макс слушал ответ доктора, на лице его появлялось все более сосредоточенное выражение. Терапия доктора Колка полностью основывалась на случайных наблюдениях, связанных с тем, что у баранов очень редко встречается рак легких.
— По сравнению…
Доктор шутливо уставил указательный палец на Макса.
— Вы рассуждаете точно так же, как Управление по контролю за продуктами и лекарствами. — Он сложил руки на груди и наклонился вперед. — Наверное, вам любопытно, как мы собираем сперму.
— Вообще-то да, — вынужден был ответить Макс.
Рядом с доктором появилась медсестра внушительных габаритов. Она сообщила, что послеобеденная процедура у мистера Ноттиджа закончена. Доктор Колк повел Макса в палату старика.
Перед дверью палаты доктор понизил голос.
— Я оставлю вас вдвоем. Последнее время он что-то ругается на меня.
До этого Макс только однажды встречался с Клайдом Ноттиджем, это было на поле для гольфа в Роли. Но тот здоровый, энергичный, голубоглазый скряга, каким он запомнился Максу, совершенно не был похож на этого изможденного, с серой кожей инвалида, лежавшего на больничной кровати.
Но стоило больному открыть рот, и Макс узнал прежнего Клайда Ноттиджа.
— Какого черта ты уставился на меня, сынок?
Макс подвинул стул к кровати и сел, положив портфель на колени.
— Дай мне сигарету, — пробормотал Ноттидж.
Макс вставил «Бронко» между бескровных губ старика и спросил:
— Сэр, доктор предупредил вас о моем визите? Как вы себя чувствуете?
Ноттидж проигнорировал вопрос. Он вытащил сигарету изо рта и с печалью во взгляде уставился на нее.
— То, что они говорят, правда, абсолютная правда. Насчет этих гребаных сигарет, вызывающих рак. Я знаю, что это факт. И ты знаешь. И чертово правительство знает.
Макс почувствовал себя неловко.
— Но люди сами выбирают их, — робко возразил он.
Ноттидж закашлялся в смехе. Дрожащей рукой он снова вставил сигарету в рот, и Макс поднес к ней зажигалку.
— Они тебя хорошо подготовили. Посмотри на меня, сынок… ты слышал о бараньей сперме?
— Да, сэр.
— У меня в груди опухоль размером с плод манго, и меня пичкают бараньей спермой. Это моя последняя земная надежда.
— Доктор сказал…
— Ох, да пошел он к черту. — Ноттидж помолчал, глубоко затягиваясь сигаретой. — Ты приехал насчет рекламы, да? Агентство послало тебя уговорить меня передумать.
— Сэр, доклад Национального института здравоохранения — это, безусловно, плохая новость. Но газеты и журналы просто выполняли свою работу. Они были вынуждены напечатать этот доклад, ведь о нем уже сообщили по телевидению…
Клайд Ноттидж рассмеялся, он смеялся до тех пор, пока из носа не потекли сопли, которые он вытер безволосой, ссохшейся рукой.
— Господи, да ты упускаешь главное. Они все сделали это.
Шутливый тон старика дал Максу призрачную надежду.
— Я отозвал эту проклятую рекламу, — продолжал Ноттидж, — потому что расстроился. Вот в чем истинная причина. А не потому, что они напечатали доклад.
— Но что вас расстроило?
Пепел с сигареты старика упал на простыни. Ноттидж попытался сдуть его, но его вновь охватил приступ смеха, причем такой сильный, что легкие хрипели от напряжения. Отдышавшись, старик продолжил:
— Меня по-настоящему расстроили эти гребаные лицемеры. Они раструбили на весь мир, что мы выпускаем яд, поместили эти сообщения на первых страницах. Но вместе с тем, они с радостью берут наши деньги на рекламу этого яда. Они просто гнусные алчные лицемеры, так можешь и передать всем в Нью-Йорке.
Макс понял, что разговор принимает опасный для него поворот.
— Но это просто бизнес, сэр.
— Да, но я ухожу из этого бизнеса. Прямо сейчас, до своего ухода из этого бренного мира.
Макс с тревогой ожидал, что старик выгонит его, но Ноттидж не сделал этого. Макс почувствовал, как у него все задрожало внутри.
Клайд Ноттидж затушил окурок сигареты в пластмассовой крышке от бутылки с апельсиновым соком.
— С сегодняшнего утра компания «Дарем Гэс Мит энд Тобакко» называется «Дарем Гэс Мит».
— Прошу вас, — взмолился Макс, — подождите, пожалуйста. Вы не слишком хорошо себя чувствуете, чтобы принимать такое важное решение.
— Я умираю, идиот ты гребаный. Три раза в день медсестра, похожая на глыбу, колет мне в живот баранью сперму. Правильно, черт побери, я плохо себя чувствую. Дай мне салфетки.
Макс взял с прикроватной тумбочки коробку с салфетками и передал ее старику. Ноттидж вытащил одну и с силой харкнул в нее.
— Мистер Ноттидж, я прошу вас не принимать сейчас никаких решений.
— Черта с два, дело уже сделано. Я звонил сегодня утром. — Ноттидж снова сплюнул в салфетку, развернул ее и внимательно осмотрел слюну. — У меня пятьдесят один процент акций компании, так что ты напрасно потратился на дорогие авиабилеты, сынок. Решение принято.
Макса Лама охватило отчаяние, он попытался протестовать, но Ноттидж закрыл ладонями лицо и зашелся в спазматическом кашле.
Макс отскочил от кровати.
— Позвать доктора Колка?
Старик посмотрел на свои ладони и произнес:
— Ох, черт.
Макс придвинулся поближе.
— Вы в порядке?
— Похоже, я держу в ладонях кусок моего проклятого легкого.
— Господи! — Макс отвернулся.
— Кто знает, — пробормотал старик, — возможно когда-нибудь этот кусок будет стоить денег. Его поместят в Смитсоновский институт, как член Диллинджера.
Слабеющей правой рукой он размазал содержимое салфетки по стене, где оно прилипло, словно соус.
Макс Лам пулей выскочил из палаты. Спустя несколько минут Клайд Ноттидж-младший положил голову на подушку и с радостным вздохом умер. На лице его застыло выражение полного триумфа.
* * *
Деннис Риди обладал внутренним радаром, чувствующим потенциальную опасность. Его легендарная интуиция в течение многих лет спасала для страховой компании «Мидвест Кэжьюелти» миллионы долларов, поэтому его работа контролера страховых заявлений очень высоко ценилась в штаб-квартире компании в Омахе. И вполне естественно, что именно Риди возглавил бригаду оценщиков, работавших в зоне урагана. По числу мошенничеств в области страхования Южная Флорида занимала первое место, а Риди прекрасно знал этот район.
В доме 15600 по Калуса-драйв его радар начал подавать тревожные сигналы. Травма челюсти у мужчины была старой и залеченной, но возникла еще одна проблема.
— Мистер Торрес, где вы повредили ногу? — поинтересовался Риди.
Сидевший в шезлонге мужчина поднял на него недовольный взгляд.
— Во время урагана, — буркнул он.
Риди резко обернулся к Фреду Дову.
— Вы об этом не упомянули.
— Они не заявляли о травме.
Риди подавил в себе желание рассмеяться прямо в лицо Дову. Тони Торрес представлял собой образец пострадавшего клиента. Покалеченный, подавленный, необщительный — явно несчастный человек, не имеющий намерения обмануть страховую компанию. Да, все вроде бы так, но не совсем.
Деннис Риди спросил, каким образом он получил травму. Мистер Торрес бросил быстрый взгляд на миссис Торрес, стоявшую рядом с Фредом Довом. Риди отметил во взгляде мужа нервозность и злобу.
Торрес только открыл рот, чтобы объяснить, но тут вмешалась жена и ответила за него:
— На Тони упала балка с крыши.
— Вот как?
— Когда он гулял с собаками. В конце улицы.
Фред Дов почувствовал облегчение. Молодец, Иди, быстрая реакция и хороший ответ.
— Значит, несчастный случай произошел не на территории вашего дома? — уточнил Риди.
— Нет, — снова ответила Иди Марш, — но лучше бы он произошел здесь. Тогда мы знали бы, кому предъявить счет.
Все усмехнулись, за исключением Кусаки. Он презрительно уставился на эмблему с изображением барсука, вышитую на груди форменного блейзера Риди.
— Я надеюсь, что вы не возражаете по поводу моих вопросов относительно несчастного случая, — продолжил Риди, — поскольку нам очень важно знать все обстоятельства, чтобы впоследствии не возникло никаких недоразумений.
