Но где-то в глубине души ее постоянно мучил страх: что произойдет, когда она снова с этим столкнется? Как она себя поведет, оказавшись лицом к лицу со смертельно опасным преступником? А ведь это рано или поздно обязательно случится. Сможет ли она это снова пережить?
А тем временем с каждым новым свиданием Марии приходилось бороться с паникой, когда ей казалось, что мужчина угрожает ее личной жизни. Оскар оставался вежливым до самого конца, до того момента, когда они смогли закончить вечер достойно и без ненужного недовольства. Он довез ее до дома и высадил у дверей. Они обменялись кратким поцелуем, и Мария, пожелав Оскару доброй ночи, не стала приглашать его подняться наверх на чашку кофе. Тот, впрочем, приглашения и не ждал.
Мария избавилась от пальто, бросила ключи в стоявшую рядом с дверью деревянную вазу и уже готовилась снять вечернее платье, когда ее рука вдруг скользнула вниз и пальцы прикоснулись к блестящей шелковой поверхности чуть ниже грудины. Она ничего не чувствовала, но знала, что он там. Шрам. Отметина, которую оставил мерзавец, вонзив клинок ей в живот.
Услышав стук в дверь, Мария вздрогнула. Оскар. А ведь она думала, что этот человек все понял. Сердито вздохнув, она вставила в паз дверную цепочку и лишь после этого приоткрыла дверь. Увидев, что это не Оскар, Мария даже испытала нечто похожее на разочарование. Сняв цепочку, она распахнула дверь, чтобы впустить Анну Вольф и Хенка Германна.
— В чем дело? — спросила она и, не дожидаясь ответа, потянулась к ящику шкафа возле двери, где хранился ее служебный «зауэр».
— Наш друг — любитель литературы снова взялся за дело. Мы имеем труп мужчины. На сей раз в парке Штерншанцен — под водонапорной башней.
— Фабелю сообщили?
— Да. Но он в Восточной Фризии. Шеф приказал мне доставить тебя на место, чтобы запустить машину следствия. Сам он уже в дороге, и мы позже встретимся с ним в Президиуме. — Анна улыбнулась, увидев, как Мария, зажав в руке «зауэр», с недоумением взирает на шелковое вечернее платье, словно не зная, куда повесить кобуру. — Замечательное платье. Мы подождем, пока ты переоденешься.
Мария ответила ей благодарной улыбкой и направилась в спальню.
— Да, Мария, — сказала Анна, — на этот раз все выглядит особенно мило. Этот гад выдавил жертве глаза.
Сотрудники патрульно-постовой службы и люди из команды технических экспертов уже успели соорудить барьер в радиусе пятидесяти метров от места убийства. Само тело было окружено второй линией непрозрачных экранов. Место убийства заливал белый свет дуговых ламп, а откуда-то из темноты доносился гул мобильного электрогенератора. Парк Штерншанцен был полем битвы между молодыми честолюбивыми семьями, переезжающими в этот становящийся все более и более престижным район, и наркоторговцами, наводняющими парк после наступления темноты. Окружающие место преступления деревья в свете дуговых ламп выглядели угрожающе, а за ними в темноте едва виднелась устремленная в небо водонапорная башня из красного кирпича. Мария обратила внимание на то, что окружающая обстановка почти полностью совпадает с обстановкой в парке Винтерхуде. Там тело находилось в тени планетария, который некогда тоже был водонапорной башней. Убийца хотел им этим что-то сказать, и Мария проклинала себя за то, что не способна в отличие от Фабеля дать толкование извращенным мыслям психопата.
Руководителем дежурной команды экспертов был не Браунер, а молодой человек, которого Мария раньше не встречала. Она подумала, что наступила «ночь заместителей», но тут же выбросила из головы эту глупейшую мысль. Когда она вошла в защищенную зону, на ее руках уже были перчатки из латекса, а на ногах — пластиковые бахилы. Руководитель экспертов представился как Грюбер. У Грюбера было бледное лицо и темные, беспорядочно спадающие на высокий лоб волосы. Он носил большие круглые очки, за которыми поблескивали карие глаза. Вид у него был совсем мальчишеский, и Мария про себя тут же окрестила его «Гарри Поттером».
В центре окруженной экранами зоны лежал мужчина. Создавалось впечатление, что с ним уже поработали в похоронной конторе. Покойник был облачен в светло-серый костюм и белую рубашку с золотистым галстуком. Его руки были сложены на груди, а между ладонями находился локон белокурых волос. Мария сразу вспомнила розу в руках Лауры фон Клостерштадт. На белой рубашке под руками покойного расплылось ярко-красное пятно.
Глаз у трупа не было. Поврежденные веки утонули в глазных впадинах и прикрывали их не полностью. Вокруг того места, где должны были быть глаза, образовалась корка запекшейся крови. Но крови было гораздо меньше, чем можно было ожидать. Мария не могла оторвать взгляда от лица мужчины. Ей казалось, что, если она это сделает, то отнимет у покойного последние остатки человечности. В теле, пусть даже с закрытыми глазами, оставалась какая-то частица живого существа.
— Застрелен? — спросила она у Грюбера, показывая на пятно под руками трупа.
Других ран, указывающих на борьбу с применением холодного оружия, на теле не было.
— Я еще не успел посмотреть, — сказал шеф экспертов, обошел тело и опустился рядом с ним на корточки. — Возможно, пуля, однако нельзя исключать и единственного удара ножом. Но чем бы ни извлекали глаза, инструмент не был острым. На первый взгляд представляется, что убийца их выдавил из глазниц большими пальцами рук. Можно сказать, что парень буквально «наложил на него руки». — Эксперт поднялся и, повернувшись к Марии, продолжил: — Жертве на вид примерно тридцать пять — сорок лет, рост — метр семьдесят семь и вес около семидесяти пяти кило. Вокруг носа и губ имеются разрывы капилляров, а на шее — странгуляционная травма, которая, очевидно, и послужила причиной смерти.
— А как глаза? Удалены при жизни или посмертно?
— Сразу определить трудно, но сравнительно небольшое количество крови позволяет предположить, что глаза были изъяты уже после смерти или за несколько мгновений до нее. Хотя массивного кровотечения при удалении глаз в любом случае быть не могло.
Под навес вошли Анна Вольф и Хенк Германн. Анна, увидев безглазое лицо, поморщилась, а Германн опустился на колени рядом с телом.
— Держу пари, что этот локон взят у Лауры фон Клостерштадт, — сказал он и, обращаясь к Грюберу, спросил: — Вы позволите чуть передвинуть его руки? Мне сдается, что под одной из них мы найдем записку.
— Разрешите это сделать мне, — ответил Грюбер. — Как я уже сказал, убийца наложил руки на жертву. Нельзя исключать, что и жертва успела воспользоваться руками, и под его ногтями мы сможем обнаружить следы кожи преступника.
Грюбер осторожно приподнял руку жертвы и отвел ее в сторону. Затем он захватил пинцетом белокурый локон и положил его в прозрачный пластиковый пакет для вещественных доказательств. Лишь после этого эксперт поднял вторую руку. Под ней лежал листок желтой бумаги.
— Вот оно, — сказал Германн.
Грюбер, снова воспользовавшись пинцетом, подцепил листок, опустил его в другой пакет и вручил пакет Германну. Тот поднес прозрачный пластик к дуговой лампе, вгляделся в написанные красными чернилами крошечные буквы и прочитал вслух:
— «Рапунцель, Рапунцель, проснись, спусти свои косыньки вниз…»
— Н-да… — протянула Мария. — Итак, он пополнил свой реестр номером четыре.
— Или номером пять, — сказала Анна, — если мы включим в этот список Паулу Элерс.
Грюбер внимательно осмотрел рубашку покойника, осторожно расстегнул пуговицы на груди, изучил рану и, покачав головой, произнес:
— Очень, очень странно… Его лишь раз ударили ножом. Почему же он не защищался?
— А как понять фокус с глазами? — спросил Германн. — Создается впечатление, что наш друг принялся собирать сувениры.
— Нет, — сказала Мария, подняв глаза на водонапорную башню. — Он не собирает сувениры. Это, — она показала на труп легким движением головы, — …Принц. В сказке «Рапунцель» злая мачеха-колдунья заточила принцессу в высокую башню. Узнав о тайных свиданиях Рапунцель с Принцем, ведьма наложила на Принца заклятие, тот упал с башни, и острые шипы выкололи ему глаза.
Анна и Хенк были явно потрясены столь глубокими познаниями коллеги.
— Фабель не единственный, кто увлекается чтением сказок… — с горькой улыбкой пояснила Мария.
К тому времени, когда Фабель добрался до Президиума, они уже успели идентифицировать человека, тело которого было обнаружено в парке Штерншатцен. Этого человека звали Бернд Унгерер. Он жил в Оттенсене и торговал оборудованием для кафе и ресторанов. Фотографии тела и места его обнаружения были срочно проявлены, напечатаны и доставлены в Комиссию по расследованию убийств. Еще до прибытия в Президиум Фабель позвонил Марии по мобильному телефону и попросил ее собрать всю команду, включая Петру Маас, Ганса Роджера и комиссара Клатта из криминальной полиции Нордерштедта.
