– Так вы мне все-таки объясните, что происходит?
Бармен поставил на стойку два бокала, налил в них белого вина.
– Мерси, – поблагодарил Маквей, сделал глоток и посмотрел на Осборна.
– То же самое могу спросить у вас. Откуда он знал, что мы встречаемся в кафе? Ответьте-ка. А очень просто: за вами или за мной следили. Или подключились к телефону моего отеля и решили выяснить, кто такой Томми Ласорда? Моего друга, французского детектива, сегодня утром тяжело ранили. Его брата, тоже полицейского, убили. А они всего лишь пытались выяснить, кого еще, кроме вас, интересовал Альберт Мерримэн через четверть века после своего исчезновения. Возможно, в полиции сидит информатор, не знаю. Но мне ясно одно – сейчас очень опасно иметь хоть какое-то, даже самое отдаленное отношение к Альберту Мерримэну. Похоже, самыми близкими друзьями покойного на сегодняшний день являемся мы с вами. Так что разумнее всего залечь на дно.
– Маквей… – Осборн побледнел. – Есть еще один человек, который в курсе всего…
– Вера Моннере! – договорил за него детектив. Под лавиной событий он совсем про нее забыл.
Осборн был в панике.
– Это была моя идея, чтобы она отправилась к бабушке в Кале под присмотром парней из парижской полиции, которые охраняли ее здесь!
– Вы договорились? – с сомнением спросил Маквей.
Осборн не ответил. Он поставил стакан на стойку бара и направился по тускло освещенному коридору, мимо туалетов, к телефону-автомату в фойе. Он был уже почти у цели, когда Маквей догнал его.
– Вы собираетесь звонить ей?
– Да. – Осборн не замедлял шага. Он еще не придумал, что, собственно, скажет Вере. Главное знать, что у нее все в порядке.
– Осборн! – Маквей крепко схватил его за руку и заставил повернуться к себе лицом. – Если она там, значит, все в порядке. Ведь ее телефон наверняка прослушивается. Полиция вычислит, откуда звонок, и мы с вами носа не успеем отсюда высунуть. – Маквей кивнул в сторону входа. – А если ее там нет, сейчас вы все равно ничем ей не поможете.
Осборн разозлился:
– Да поймите же, я должен убедиться, что у нее все в порядке!
– Каким образом?
На сей раз Осборн быстро нашелся:
– Филипп!
Он позвонит Филиппу и попросит его связаться с Верой. Полицейским этот ребус не разгадать.
– Вы имеете в виду швейцара в ее доме?
Осборн кивнул.
– Это он помог вам выбраться из дома?
– Да.
– Но ведь не исключено, что именно он потом навел на ваш след?
– О нет, Филипп не такой… Он…
– Что он? Сообщил же кто-то долговязому, что Вера и есть та самая таинственная девушка, и дал ее адрес. Почему не Филипп? Так что, Осборн, пока вам этот камень с души не снять. – Маквей подкрепил свои слова выразительным взглядом, повернулся и, уже не оглядываясь на Осборна, пошел назад.
* * *
Через час Маквей и Осборн сняли номер из двух комнат в гостинице «Сен-Жак» на авеню Сен-Жак, в миле от «Ля Куполь» и бульвара Монпарнас. Маквей расплатился наличными, дал хорошие чаевые и наплел что-то о багаже, потерянном на вокзале.
Двое американцев, да еще без багажа, не могут не вызвать подозрения, поэтому Маквей решил воспользоваться традиционной французской терпимостью ко всем видам любви. Он дал коридорному сверхщедрые чаевые и смущенно, но в то же время доверительно попросил их не беспокоить.
– Oui, monsieur,[17] – ответил коридорный и с понимаюшей ухмылочкой притворил за собой дверь.
– Я спущусь вниз, надо кое-куда позвонить. Из номера звонить не хочу, боюсь наследить. А когда вернусь, вы расскажете мне вашу историю с начала и до конца – все, что можете припомнить об Альберте Мерримэне, с того самого момента, как он убил вашего отца, и до эпизода у реки.
Сунув руку в карман пиджака, Маквей достал маленький револьвер и протянул его Осборну.
– Не спрашиваю, умеете ли вы с ним обращаться. Ответ очевиден, – резко произнес он, в упор глядя на Осборна, повернулся и пошел к двери. – В номер никого не впускайте. Кроме меня, никто не должен сюда входить, ни под каким видом.
Слегка приоткрыв дверь, Маквей выглянул в коридор. Убедившись, что там пусто, он направился к лифту.
В вестибюле была только группа японских туристов, сгрудившихся вокруг гида с бело-зеленым флажком в руках.
Маквей поискал глазами телефоны-автоматы. Один находился около киоска сувениров. По кредитной карточке, оплаченной в Лос-Анджелесе, Маквей заказал разговор со Скотленд-Ярдом. Он продиктовал сообщение на автоответчик Нобла и повесил трубку.
Затем Маквей подошел к киоску, бегло осмотрел витрину с поздравительными открытками и конвертами и выбрал открытку с большим желтым зайцем и надписью «С днем рождения!». Вернувшись в фойе, он вложил в конверт с открыткой картонку от обложки блокнота, на которую он снял отпечаток окровавленного большого пальца Бернарда Овена. Конверт он адресовал Айану Ноблу на то почтовое отделение, где тот получал свою корреспонденцию, подошел к портье и попросил отправить письмо ночной почтой.
Пока он расплачивался с портье, в вестибюль вошли двое полицейских и остановились, оглядываясь. Слева от Маквея на столике лежали туристические проспекты, и он направился к ним. Один из полицейских не сводил с него глаз, но Маквей с безразличным видом перебирал брошюрки. Отобрав несколько штук, он пересек вестибюль и уселся в кресло неподалеку от телефона. Прогулки на теплоходе. Экскурсия в Версаль. Путешествие в край вина. Сосчитав до шестидесяти, Маквей поднял глаза от проспектов. Полицейские ушли.
Через четыре минуты позвонил Айан Нобл – он с женой был на званом обеде в честь отставного генерала британской армии.
– Где вы?
– В Париже. Отель «Сен-Жак». Джек Бриггс из Сан-Диего. Оптовая торговля ювелирными изделиями, – монотонно перечислил Маквей все, что записал о себе в регистрационную книгу отеля. Какое-то движение слева привлекло его внимание. Непринужденно изменив позу, он оглянулся. Трое мужчин в деловых костюмах через вестибюль направлялись прямо к нему. Один из них, казалось, изучал его, двое других болтали между собой.
– Вы, надеюсь, помните Майка? – поинтересовался Маквей и, изобразив из себя разбитного американского коммивояжера, небрежно сунул руку в карман расстегнутого пиджака, где лежал револьвер. – Ну да, тот самый Майк. Так вот, я приволок его с собой…
– Осборн с вами?
– Ну да.
– У него неприятности?
– Черт, нет. Пока нет.
Мужчины миновали телефонную кабинку и свернули к лифту. Маквей подождал, пока двери лифта закроются за ними, вновь повернулся к телефону и быстро изложил все последние события, добавив, что отпечаток пальца он отправил почтой на имя Нобла.
– Немедленно проверим, – пообещал Нобл и поделился с Маквеем своими новостями.
Нобл уже успел переговорить с французскими коллегами. От него потребовали ответа – какого черта англичане выкрали тяжелораненого парижского инспектора из больничной палаты в Лионе? Более того, они требуют немедленно его вернуть. Нобл разыграл негодование, пообещал разобраться и принять меры. Кроме того, Нобл попытался установить, кто в Великобритании занимается экспериментами в области криохирургии. По его данным, такие исследования не ведутся, по крайней мере, официально об этом ничего не известно.
Маквей еще раз окинул взглядом вестибюль. Ужасная вещь – профессиональная паранойя. Она разрушает человеческую личность, заставляет видеть опасность там, где ее и в помине нет. Но сейчас опасность существовала. И могла принять любое обличье – потому что об этой странной организации пока ничего не было известно. Долговязый пристрелил бы Маквея в вестибюле, не моргнув. Тот, кто заменил его, сделает то же самое. Ну, а если не пристрелит, то уж непременно сообщит кому следует о его, Маквее, местонахождении. Так что терять время попусту не следует.
– Маквей, куда вы пропали?
Он снова повернулся к телефону.
– Вы нашли что-нибудь на Класса?
– Из MI-6 нам передали его досье. Ничего примечательного. Женат, двое детей. Родился в Мюнхене. Вырос во Франкфурте. Капитан Германских военно-воздушных сил. Его взяли на работу в западногерманскую разведку. Зарекомендовал себя выдающимся специалистом по отпечаткам пальцев. Позже работал в Интерполе, в лионской штаб-квартире.
– Это все не то, – прервал его Маквей. – Что-то явно упущено. Копните глубже. Знакомые, сослуживцы, привычки, распорядок дня… Постойте… – Маквей вспоминал тот день, когда получил отпечатки пальцев Мерримэна из Интерпола. Это было в офисе Лебрюна. Кто-то работал вместе с Классом – Хэлл, Холл, Халд… Хальдер!
– Хальдер Рудольф. Интерпол, Вена. Работал над отпечатками Мерримэна вместе с Классом. Постойте, Айан, вы знакомы с Манни Реммером?
