— Не только способна. Она в этой области кого угодно за пояс заткнет.
Бублански медленно опустил ручку и нахмурил брови.
— Из ваших слов создается впечатление, что вы питаете к ней уважение.
Арманский опустил глаза, чувствуя, что оказался на распутье. Он всегда знал, что когда-нибудь Лисбет Саландер непременно во что-нибудь вляпается. Он совершенно не мог представить себе, каким образом она могла оказаться замешанной в двойном убийстве в Энскеде (будь то в качестве основного виновника или в какой-то иной роли), однако он не мог не признать, что довольно мало знает о ее частной жизни. С чем же таким она связалась? Арманский припомнил ее неожиданный визит и загадочное заявление, что у нее есть деньги на жизнь и работа ей не нужна.
Единственным разумным решением в этот момент было отмежеваться от Лисбет Саландер, а главное, показать, что она не имеет никакого отношения к «Милтон секьюрити». Арманский невольно подумал, что не знает более одинокого человека, чем Лисбет Саландер.
— Я уважаю ее профессиональные способности. О них ничего не сказано в характеристиках и свидетельствах.
— Так значит, вам известно ее прошлое.
— Я знаю, что у нее есть опекун и что у нее было тяжелое детство.
— И вы все равно приняли ее на работу.
— Именно поэтому и принял.
— Объясните!
— Прежний ее опекун, Хольгер Пальмгрен, был адвокатом старика Ю. Ф. Милтона. Он заботился о ней еще с тех пор, когда она была подростком, и уговорил меня взять ее на службу. Сначала я поручил ей сортировку почты, обслуживание копировального аппарата и тому подобное. Потом выяснилось, что в ней, оказывается, скрыты необыкновенные таланты. А записи в отчетах социального ведомства, что она будто бы занималась проституцией, можете просто забыть. Это полная ерунда. В подростковый период у Лисбет Саландер были трудные годы, и она действительно была несколько бесшабашной, но это ведь еще не преступление. А уж в проститутки она совсем не годится.
— Ее нового опекуна зовут Нильс Бьюрман.
— С ним я ни разу не встречался. У Пальмгрена года два назад случилось кровоизлияние в мозг. Вскоре после этого Лисбет Саландер прекратила на меня работать. Последний раз она выполняла мое задание полтора года назад.
— Почему вы перестали давать ей работу?
— Это было не мое решение. Она сама прервала со мной отношения и, ни слова не сказав, уехала за границу.
— Уехала за границу?
— Да, на целый год.
— Этого не может быть. Адвокат Бьюрман весь прошлый год регулярно посылал отчеты о встречах с ней. У нас в Кунгсхольме лежат отчеты.
Арманский пожал плечами и негромко хохотнул.
— Когда вы видели ее в последний раз?
— Приблизительно два месяца тому назад, в начале февраля. Она вдруг появилась откуда ни возьмись с визитом вежливости. К тому времени я уже год ничего о ней не слышал. Весь прошлый год она провела за границей, путешествуя по Азии и на Карибы.
— Простите, но я что-то не понимаю! Отправляясь сюда, я считал, что Лисбет Саландер психически больная девушка, не окончившая даже среднюю школу и признанная недееспособной. И вдруг слышу от вас, что вы нанимали ее в качестве высококвалифицированного специалиста по изучению личных обстоятельств, что она работает как индивидуальный предприниматель и заработала столько денег, что смогла целый год ничего не делать, а путешествовать вокруг света, и при всем при том ее опекун даже не поднял тревоги. Что-то тут не сходится!
— Много чего не сходится, когда речь идет о Лисбет Саландер.
— Позвольте спросить: а что думаете о ней вы сами?
Арманский немного помолчал.
— Она один из самых независимых людей, каких я когда-либо встречал в своей жизни, — произнес он наконец.
— Независимых?
— Она никогда не делает ничего такого, чего ей не хочется делать. Ей совершенно безразлично, что о ней подумают другие. Она обладает высокоразвитым интеллектом и совершенно ни на кого не похожа.
— Эта сумасшедшая?
— Что вы понимаете под словом «сумасшедшая»?
— Способна ли она со спокойной душой убить двух человек?
Арманский долго молчал и наконец сказал:
— Мне очень жаль, но я не могу ответить на этот вопрос. Я — циник. Я считаю, что в каждом человеке таятся силы, способные побудить его к убийству другого человека. От отчаяния, из ненависти или хотя бы ради самозащиты.
— То есть вы не считаете, что это можно полностью исключить.
— Лисбет Саландер ничего не делает без причины. Если она убила кого-то, это значит, что, по ее мнению, у нее были для этого серьезные основания. Разрешите спросить: почему вы думаете, что она замешана в убийстве в Энскеде?
Бублански в нерешительности помолчал, затем посмотрел в глаза Арманскому:
— Совершенно конфиденциально.
— Абсолютно.
— Орудие убийства принадлежало ее опекуну. На нем нашли отпечатки ее пальцев.
Арманский стиснул зубы. Это было очень тяжкой уликой.
— Я только слышал об убийстве в программе новостей. Из-за чего оно произошло? Наркотики?
— Она как-то связана с наркотиками?
— Я ничего такого не знаю. Но, как я уже говорил, у нее был сложный подростковый период и ее несколько раз видели сильно пьяной. Я думаю, что в ее медицинской карте отмечено, баловалась ли она наркотиками.
— Сложность в том, что нам неизвестен мотив убийства. Эти двое были оба работающими людьми. Она — криминолог, вот-вот должна была защитить докторскую. Он — журналист. Их звали Даг Свенссон и Миа Бергман. Вам эти имена ничего не говорят?
Арманский покачал головой.
— Мы пытаемся понять, какая связь существовала между ними и Лисбет Саландер.
— Я никогда ничего о них не слышал.
Бублански поднялся с кресла:
— Спасибо, что уделили мне столько времени, было очень интересно с вами побеседовать. Не знаю, много ли полезного я вынес из этой беседы, но надеюсь, что все сказанное останется между нами.
— Можете не беспокоиться.
— Я еще зайду к вам, если понадобится. И если вдруг Лисбет Саландер даст о себе знать, то…
— Само собой, — ответил Драган Арманский.
Они пожали друг другу руки. В дверях Бублански остановился и снова обернулся:
— Может быть, вы знаете кого-нибудь, с кем общается Лисбет Саландер? Друзья, знакомые…
Арманский покачал головой:
— Я ровно ничего не знаю о ее частной жизни. Один из немногих людей, которые имеют для нее значение, — Хольгер Пальмгрен. Наверное, они видятся. Он находится в реабилитационном центре для инвалидов в Эрставикене.
— К ней никто не ходил в гости, когда она здесь работала?
— Нет. Она работала по собственному графику, а сюда приходила только доложить о результатах. С клиентами она, за немногими исключениями, тоже не встречалась. Возможно…
Арманскому вдруг пришла в голову неожиданная мысль.
— Что?
— Возможно, есть еще один человек, поддерживающий с ней отношения. Это журналист, с которым она общалась два года назад и который спрашивал о ней, когда она была за границей.
— Журналист?
— Его зовут Микаэль Блумквист. Помните дело Веннерстрёма?
Бублански снял руку с дверной ручки и медленно направился обратно к Драгану Арманскому:
— Убитых в Энскеде обнаружил Микаэль Блумквист. Вы только что установили связь между Саландер и жертвами преступления.
И Арманский снова ощутил, как в животе заворочался тяжеленный камень.
Великий четверг, 24 марта
На протяжении получаса Соня Мудиг трижды пыталась дозвониться до Нильса Бьюрмана и каждый раз слышала в ответ, что абонент сейчас недоступен.
В половине четвертого она села в машину, поехала на Уденплан и позвонила в уже знакомую дверь. Результат был тот же, что и утром. Следующие двадцать минут она посвятила обходу других квартир этого дома, расспрашивая соседей, не известно ли им что-нибудь о нынешнем местонахождении Бьюрмана.
В одиннадцати из девятнадцати квартир, которые она обошла, никого не оказалось дома. Взглянув на часы, она сообразила, что выбрала неудачное время, да и вообще в пасхальные праздники рассчитывать не на что. В восьми квартирах жильцы откликнулись на ее звонок и проявили готовность оказать помощь. Обитатели пяти квартир знали, кто такой Бьюрман — это любезный и обходительный господин с четвертого этажа, но никто не мог сказать, где он находится сейчас. После долгих расспросов выяснилось, что Бьюрман, кажется, общался со своим соседом, бизнесменом по фамилии Шёман. Однако на ее звонок и там никто не открыл дверь.
Огорченная Соня Мудиг наконец еще раз позвонила Бьюрману, дождалась, пока включился автоответчик, а потом представилась, оставила номер своего мобильника и попросила при первой возможности с ней связаться.
