«Шерстим сейчас всех», — чистосердечно признался Владислав Тимофеевич, хотя Игорь вовсе не просил об этом. Тоже чувствовал вину, незримо давившую на них всех. Игорь порой физически ощущал, будто над ним висит облако этой вины. Люди так охотно делились с ним какими-то подробностями, словно тоже попадали под тяжесть этого груза.
«Психиатрическая больница, и не разглядели сразу двух психопаток среди своих сотрудников! Стыдобища! Ладно еще, ваш журналист не стал зверствовать и об этом писать».
Игорю вспомнилось, как описывал психопатов учебник. Да, Алина была похожа. Просто со стороны казалось, что это ее яркость и умение располагать к себе людей.
«А психопаты тем и опасны, — мелко закивал Владислав Тимофеевич на его замечание и с едва скрываемым злорадством в голосе добавил: — Впрочем, в отличие от второй бывшей коллеги, ее определенно признают вменяемой. Сядет!»
На это Игорь только кивнул. Это почему-то не радовало. Хотелось поскорее удостовериться, что расследование закончилось, и уйти с головой в работу.
Даже рутина лучше, чем это.
Он почему-то был уверен, что, работая без обеда, вставая только в туалет и чтобы попить отвратительный растворимый кофе, хуже которого был только кофе у Савы дома, он справится с этой работой максимум за месяц. Не вышло.
Может, стоило по-быстрому переписать все, что поступало, вклеить как попало и успокаивать свою совесть тем, что главное — дело раскрыто, о чем все положенные записи есть, но Игорь так не мог. Он заново просматривал каждый эпизод, вписывал все улики и вклеивал по порядку, дополнял установленными фактами вроде того, что Дудырь хранила образцы крови своих пациентов в банке переливания крови, находившемся в соседнем здании. Отсюда и кровь Николая, сдобренная консервантами.
Следствие установило, что невысокая убийца специально резала горла жертв, приподняв локти почти до ушей, чтобы казалось, будто она высокий мужчина. Как носила синюю куртку Николая, в которой тот поступил в больницу, умело используя двусторонность куртки и выворачивая ее ярким оранжевым нутром, чтобы запутать случайных свидетелей, в том числе и Сергея Вакина, напарника Вадика, там, на мосту. Игорь вносил это не для того, чтобы выслужиться. Глубоко в душе он и сам считал, что их в некотором роде наказали, и красивый почерк, как и количество страниц в каждом эпизоде, тут не спасут.
Нет, он просто надеялся, что, когда в следкомитет придут другие стажеры, они не будут бояться совпадений, будут проверять все досконально и не позволят новой Дудырь затеряться в висяках. Или не допустят возвращения старой. Игорь надеялся, что опасная убийца, признанная невменяемой, закрыта в больнице навсегда, но разве это может уберечь от здоровой подозрительности?
— Хорошо, у меня сессия, — Даша устала ждать продолжения и заговорила снова: — А вы? Даже Сава получил премию за материал про всю эту историю. Ее перепечатали несколько изданий, даже бумажные.
Игорь дернул краешком губ в улыбке и склонился ниже к неаппетитной фотографии, чтобы улыбку не увидела Даша. Похоже, Сава оказался не робкого десятка и не внял предупреждениям Алексеева. Забавно.
— Даша, а что, по твоему мнению, должен был сделать Эмиль после нашего эпического взятия подозреваемых с горой улик, притом, что я подозревал одну Халиман, несмотря на наличие у нее алиби на вечер двенадцатого февраля?
Он в который раз поразился, как им повезло, что Дудырь запаниковала и к тому же не успела удалить видеозаписи Халиман до их прихода. Если бы она затаилась, они бы взяли только одну Халиман и обнаружили бы, что она убивала только пациентов. Что, без всякого сомнения, делает ее опасной убийцей, но не тем, которого они искали.
— И это не говоря о том, что моя невестка в это же время взяла в заложники заведующего отделением! Да еще твой отец примчался прямо к больнице!
— При чем тут отец, — буркнула Даша. — Мы взяли кого надо и раскрыли такую кучу дел, что тут одной премии мало! Надо было… не знаю, грамоту дать.
— Дать нам могли только по шее, — спокойно ответил Игорь. — Знаешь выражение «ошибка выжившего»? Когда после всех ошибок и метаний ты вдруг выходишь победителем и начинаешь думать, что именно так все и работает. К лешему все инструкции и правила, когда мы за один раз раскрыли больше дел, чем весь наш кабинет за полгода! Мы ведь почти что Шерлоки и Пуаро в одном флаконе!
Судя по порозовевшим щекам Даши, что-то подобное она и воображала.
— Это плохо заканчивается для якобы победителей. — Игорь оторвался от листа с фотографией, взглянул на Дашу и тотчас вернулся назад. Ему показалось, или на снимке было что-то странное? — Задрав носы, они будут продолжать работать так же и в лучшем случае вылетят с работы. В худшем…
Он замолчал и поднес лист ближе к глазам, пытаясь рассмотреть получше. Это была одна из жертв Елены-Виктора с разрезанным горлом. И аккуратный разрез теперь не казался Игорю таким уж аккуратным.
— Но интуиция тоже работает, — запротестовала Даша. — Она же привела нас к этому. Неизвестно, скольких бы Дудырь еще убила, я читала отчеты, между прочим, она заходила еще к троим больным в отделении. Мы могли опоздать и… ну…
Она смешалась, а Игорь сильнее стиснул зубы, делая вид, что поглощен изучением рисунка. Даша правильно говорила ему, какая разница как, победили и все… Но все же больно становилось, когда вместо стройной цепочки фактов в этой победе всплывали сплошные «если»! Если бы он был внимательнее, если бы проверил этих больных раньше, если бы… Была бы жива Анна.
Был бы жив Вадик.
И ведь с самого начала все ниточки вели в психиатрическую больницу, он видел убийцу так близко, но так и не понял. Интуиция молчала глухо, как отбитая.
— Простите, Игорь Валерьевич, — тихо пробормотала Даша. — И как вы все это поняли? Ну про то, что по шее нам было надо, а вовсе не премию?
Игорь мог промолчать, конечно, но Дашу было жалко. Она была умная. Просто совсем молодая.
— Вообще-то я не сам это понял, — нехотя ответил он. — Может, я бы понял, если бы так обидно не было. Я тоже надеялся чувствовать себя лучше после того, как все закончилось. Не особо хорошо получается.
— Эмиль? — Даша заглянула в глаза, для чего ей пришлось присесть у стола, слишком низко он наклонил голову. — Крестный умеет разложить все по полочкам.
— И Эмиль Владиславович тоже, — кивнул Игорь. — Но сначала Кристина. Она вот на пальцах пояснила про ошибку выжившего и сказала, что уже привыкла к мысли, что выйдет за меня замуж, и планы менять пока что совершенно не готова. С ней трудно спорить.
— И не надо с умными женщинами спорить, — почему-то мысль, что так сказала именно Кристина, Дашу очень ободрила.
Она поднялась с места и начала собираться. Медленно, словно за эти несколько месяцев, проводя тут по два-три часа в день, успела обрасти скарбом. Игорь молчал. Он залез в папку, достал фотографии жертв по другим районам, радуясь, что не успел отнести дело в архив. На других фотографиях ничего необычного найти не удалось, и он уже подумал, что на первом фото ему показалось…
— Простите, я вот что хотела спросить, — снова подала голос Даша.
— Прости, — не глядя на нее ответил Игорь.
— Что? — не поняла Даша.
— Я говорю, «прости», а не «простите», — проворчал Игорь. — Ты больше не моя помощница, а я больше не стажер. Я ненамного старше, и мы сейчас не в официальной обстановке. Так что на «ты» и Игорь, хорошо?
Даша просияла.
— Хорошо, Игорь, — словно попробовала на вкус обращение и обрадовалась еще больше. — Это словно мы вместе побывали в перестрелке, вместо того чтобы пить на брудершафт, да?
— Ну, будь у Дудырь пистолет, перестрелки было бы не избежать, — признал Игорь. — Так что можно считать, что так оно и было. Не отвлекайся, что ты хотела спросить?
— А, — Даша снова смутилась. — Я думала… ну… если я сдам сессию…
— Не если, — снова прервал ее Игорь. — «Когда» или «если сдам на отлично».
— Эй! Это уже перебор! — возмутилась Даша. — На отлично?
