Рамович снова пожал плечами.
Храмцов несколько секунд обдумывал предложение. Как ни крути, это зло было меньшим, чем использование штурмовиков.
– Вы можете гарантировать, что у вас все получится и стрелка сработает, как надо?
Рамович третий раз пожал плечами. Его голова нырнула в жировые складки, словно мячик в морские волны.
– Мы очень давно не использовали эти стрелки. Но путевое хозяйство на моей дороге содержится в полном порядке.
– Когда состав ее достигнет?
– От скорости зависит. Меньше, чем через час.
– Хорошо. Через час вылетают штурмовики.
Храмцов отключил связь. Трофимов подошел к железнодорожнику, протянул ему руку, только сейчас заметив в ней покореженную баночку с лекарством. Рамович смущенно отер мокрые ладони о штаны, и ответил на рукопожатие.
– Это дает нам еще час, – ободрил его Геннадий Михайлович, понимая, о чем думает Рамович. По сути, он лишь предложил убить пассажиров иным способом и чуть попозже. – Час в нашем положении – это очень много.
– Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться!
Трофимов повернулся на голос. Лицо полковника Волкова было багровым, лишь на вспухших желваках кожа натянулась и побелела. Он прекрасно слышал, что говорил московский генерал.
– Обращайтесь, – официально разрешил Трофимов, зная, что тот сейчас скажет.
– Разрешите повторить попытку штурма.
– Андрей Сергеевич, – мягко ответил Трофимов, положив руку на твердый погон командира отряда антитеррора. – За это время ничего не изменилось. Мы не готовы к штурму.
Волков выдержал взгляд. И по его глазам Трофимов понял, что в нем говорит вовсе не жажда реванша, не желание реабилитироваться, доказать что-то высокому начальству.
– Там двести человек, – безо всяких эмоций проинформировал Волков. – Меньше чем через час они умрут. А нам деньги платят за то, чтобы они не умирали. Если пойти на штурм по уму, а не как в прошлый раз, – позволил он себе легкий выпад в сторону Храмцова, – прикрыться лесом, после снайперской подготовки, сняв зенитчиков… Разрешите повторить попытку.
– У вашего командира группы есть телефон? – вдруг поинтересовался Забелин.
– Что? – не понял полковник.
– Телефон. Обычный мобильник.
– Есть.
– Тогда надо их с этим ОМОНовцем связать, все-таки полегче будет.
Два штурмовика Су-25 медленно ползли по рулежной дорожке в сторону взлетно-посадочной полосы. Бледные и прозрачные в лучах утреннего солнца лепестки пламени из сопел трепетали и тянулись, как пальцы, цепляющиеся за то, что оставалось позади.
Седоусый подполковник скупыми, выверенными движениями заставлял многотонную машину скользить легко и точно, как гоночный автомобиль, паркующийся на стоянке у супермаркета. Ведомый зеркально повторял его маневры.
Вот и стартовая площадка. «Грачи» замерли на линии, сбросив газ до минимума. Подполковник медленно вздохнул, куснул ус. Его сухое лицо задеревенело. Он аккуратно двинул рукоятку сектора газа вперед. Двигатель откликнулся ревом, который становился все громче. Он оглушал, он перешел то ли в свист, то ли в звон, который рвал уши, но почти не был слышен. Надежные тормоза удерживали рвущуюся вперед машину. «Грач» чуть заметно заерзал, как готовящаяся к прыжку огромная кошка. Пламя из сопел теперь резало воздух, жгло прошлое, для самолетов теперь было только то, что впереди. По рукам пробежались знакомые мурашки – за долгие годы подполковник так и не сумел привыкнуть к этому чувству – полной власти над могучей машиной и предощущению полета.
– Я «десятый», прошу разрешения на взлет.
Голос казался чужим. Этот голос принадлежал человеку, а он теперь был единым целым со своей крылатой огнедышащей машиной.
– Я «двенадцатый», прошу разрешения на взлет, – эхом отозвался ведомый.
– «Десятый», «двенадцатый», взлет…, – раздался в шлемофоне железный голос руководителя полетов. – Взлет… отменяю. Оставайтесь на взлетной полосе, двигатели выключить. По режиму «готовность номер один».
Седоусый так же медленно и невозмутимо убрал газ, и самолет послушно выдохнул, оседая под ним. Подполковник с неудовольствием смотрел на свою руку, лежащую на «кочерге» рычага управления. Пальцы мелко-мелко подрагивали. Это было нехорошо. С ним никогда такого не было.
Чувство отмененного полета было похоже на несостоявшийся секс, словно женщину выдернули прямо из-под него. Но даже сквозь это разочарование дрелью грызло ощущение того, что его только что минула беда. Большая. Непоправимая. Несмотря на утреннюю свежесть и кондиционер в кабине, по спине неожиданно скользнула колючая струйка холодного пота.
Вдали показалась колонна аэродромной техники, спешащей снова присосаться к замолчавшим самолетам своими щупальцами шлангов и кабелей. Подполковник откинулся в кресле, и прикрыл глаза. Впервые в жизни ему хотелось, чтобы сегодня полет не состоялся.
Когда вертолет со спецназом отвалил в сторону, выходя из-под обстрела из гранатометов, Никифоров сполз в щель между вагонами, пока его не заметили «зенитчики». Его охватило холодное отчаяние. Все! Больше надеяться было не на кого. Попытка штурма с треском провалилась. Теперь можно было надеяться только на собственные силы.
Но что он мог один против банды вооруженных до зубов головорезов, да еще прикрытых толпой заложников? Разве что героически помереть.
Но внутри понемногу просыпалась, разбухала, наполняла грудь отстраненная, нездешняя злость. Она сжала зубы, стянула глаза в боевом прищуре. Черт с ними. И один в поле воин, если ему терять нечего.
Уже спокойно, совершенно хладнокровно он начал осматривать оружие, готовясь к последней схватке. «Стечкин» в порядке, патрон в стволе, две запасных обоймы в заднем кармане джинсов. Магазины «Калашникова» пижонски скручены «валетом». Он хотел размотать их, но решил не трогать – некуда было прятать запасной, да и грязи, которая может набиться в горловину и заклинить патроны, можно было не бояться. Как пойти? Верхом или низом?
Его размышления прервал вибровызов мобильника, на который он переключился после казуса в вагоне.
– Да? – почти недовольно бросил Алексей в трубку.
– Генерал-майор Трофимов на проводе, – сообщил телефон. – Как обстановка?
– Хреново, – усмехнулся Леха. – Отбили ваших. Одному придется отдуваться.
– Не придется, – твердым голосом успокоил его генерал. – На ваш телефон сейчас придет СМС-сообщение с номером телефона. Это номер командира группы спецназа. Связывайтесь с ним, и начинайте действовать сообща.
Леха не удержал хохота.
– Что вас развеселило? – не понял Трофимов.
– Давненько я не слышал, чтобы спецназ координировал свои действия по сотовому телефону.
– Всяко в жизни бывает. Другого способа законтачить вас у меня сейчас нет. Вы готовы действовать?
– Всегда готов! – Леха даже вскинул руку в пионерском салюте.
– И вот еще что… – замялся генерал.
– Я слушаю.
– На все про все у вас около тридцати минут. Вы меня понимаете?
– Бомба? – догадался Алексей.
– Да. Поэтому вы уж постарайтесь.
Вроде, ничего пока не происходило, но волчьим чутьем Руслан чувствовал сгустившиеся вокруг него грозовые тучи. Словно невидимые силовые нити петлями ложились вокруг и стискивали пространство. Это давление могло привести только к одному – к прорыву. Как гнойник лопается, когда приходит время, даже без нажима на него.
Его движения стали резкими, порывистыми. Он даже говорить начал рублеными фразами, скусывая окончания.
– Время, Салман! Время! Скоро будет. Что в первом? Кто там?
– Училка, пацан малой и три парнишки постарше.
– Перетащи их сюда. Пусть Ахмат перегонит. В хвост еще одного пошли. Рамзану не доверяю. Бек, иди в ресторан, пригляди там.
Руслан быстро огляделся, проверяя – не забыл ли он чего, не упустил ли какой мелочи. Тагир стаял неподалеку, хмуро глядя в пол.
– Что стоишь? Зайди к Мурату. Ему одному страшно.
На губах Тагира мелькнула нехорошая улыбка, но Руслан не обратил на нее внимания.
– Майор Быстров, спецназ ФСБ, – представился командир, словно обычный мобильник на операции был в порядке вещей.
– Майор Никифоров, ОМОН, – ответил Леха.
– Что предполагаешь, майор?
Леха цыкнул зубом.
– Минуту назад намеревался пойти туда и всех перебить. У вас другой план?
Быстров довольно осклабился, и показал товарищам большой палец – «агент» был адекватен и в полном присутствии духа. От него во многом зависел исход второй попытки.
– У тебя есть оружие?
– Да, «калаш» с двумя магазинами и «Стечкин».
– Где ты находишься?
– В проеме между вагонами.
– Старик, мы сейчас сделаем второй заход. С хвоста поезда. Но на одном из вагонов сидят гранатометчики.
