«Неужели жертвы избирались именно так? — задумалась Джейн. — Через Шарлотту?»
Она взяла телефон и набрала номер Патрика Диона.
— Простите, что надоедаю вам во время ужина, — извинилась Джейн. — Но нельзя ли мне снова взглянуть на школьные ежегодники Шарлотты?
— Добро пожаловать в любое время. Обнаружилось что-нибудь новое?
— Точно не знаю.
— А что именно вы ищете? Может быть, я помогу вам?
— Я много думала о Шарлотте. О том, не она ли ключ ко всему тому, что произошло.
В трубке послышался скорбный вздох Патрика.
— Моя дочь всегда была ключом, детектив. Ключом к моей жизни. Ко всему тому, что наполняло ее смыслом. Больше всего на свете мне хотелось бы узнать, что с ней стало.
— Я понимаю, сэр, — мягко ответила Джейн. — Я знаю, что вам необходимы объяснения, и думаю, что мне, возможно, удастся их найти.
Патрик открыл ей дверь. Он был в мешковатом свитере, широких хлопчатобумажных брюках и тапочках. Лицо Патрика, как и его свитер, выглядело обвислым, выражение было озабоченным, и, казалось, многолетнее горе запечатлелось в каждой складочке. А Джейн своим появлением снова напоминала о самом страшном. Из-за этого Риццоли почувствовала себя виноватой, и, когда они пожимали друг другу руки, Джейн несколько продлила этот жест, стремясь таким образом извиниться. Сказать, что она его понимает.
Дион печально кивнул и, шаркая тапками по деревянному полу, повел ее в гостиную.
— Ежегодники уже дожидаются вас, — сообщил он, указывая на альбомы, лежавшие на обеденном столе.
— Я только отнесу их в машину и отправлюсь в обратный путь. Спасибо.
— Бог мой. — Он нахмурился. — Если вы не против, я бы не хотел, чтобы их забирали из дома.
— Я буду обращаться с ними предельно осторожно. Обещаю.
— Не сомневаюсь, что так и будет, но… — Патрик положил руку на стопку альбомов с таким видом, будто благословлял ребенка. — Это то, что осталось от моей дочери. И знаете, очень трудно выпускать их из своих рук. Я буду волноваться, что они потеряются или испортятся. Что, возможно, кто-нибудь украдет их из вашей машины. Или вы попадете в аварию и… — Он осекся и горестно покачал головой. — Я ужасно себя веду, верно? Ценю стопку альбомов до такой степени, что меня волнует только их судьба. А ведь это всего-навсего картон и бумага.
— Они значат для вас гораздо больше. Я понимаю.
— Так что, вы уважите меня? Вы можете спокойно сидеть здесь столько, сколько понадобится, и рассматривать их. Принести вам что-нибудь? Бокал вина?
— Спасибо, я на службе. К тому же я за рулем, а мне еще ехать домой.
— Значит, кофе.
Джейн улыбнулась.
— Это было бы замечательно.
Патрик отправился на кухню заваривать кофе, а Риццоли, устроившись за обеденным столом, разложила перед собой ежегодники. Дион принес все выпуски, включая альбомы тех времен, когда Шарлотта ходила в начальные классы. Ежегодники ранних лет Джейн отложила в сторону и открыла первый альбом Болтонской академии — в то время Шарлотта училась в седьмом классе. На фотографии была изображена хрупкая блондинка с брекетами на зубах. Подпись гласила: «Шарлотта Дион. Оркестр, теннис, искусство». Джейн перелистнула несколько страниц в поисках учеников повзрослее и обнаружила фото Марка Мэллори в разделе десятиклассников. Тогда ему, очевидно, было пятнадцать лет, а среди его интересов значились оркестр, лакросс, шахматы, фехтование, драма. Марка и Шарлотту объединила музыка, она же изменила их жизни и их семьи. Чета Дион и чета Мэллори познакомились благодаря школьным выступлениям детей. Они стали друзьями. Затем Дина, оставив Патрика, ушла к Артуру, и все круто переменилось.
— Вот, — сказал Патрик, появившись в комнате с подносом, на котором стоял кофейник. Он налил кофе в чашку, затем поставил на стол сахар и сливки. — Вы, наверное, голодны. Я могу сделать вам сандвич.
— Нет, все замечательно, — ответила Джейн, потягивая горячий кофе. — Я поздно обедала, а поужинаю дома.
— Похоже, близкие вас понимают.
Джейн улыбнулась.
— Мой муж знал, что его ждет, когда женился на мне. Да, кстати, о нем.
Она вытащила свой мобильный и быстро написала сообщение Габриэлю: «Буду поздно. Ужинай без меня».
— Вы находите то, что вам необходимо? — поинтересовался Патрик, кивнув на ежегодники.
Джейн отложила телефон.
— Пока не знаю.
— Если вы скажете мне, что ищете, вероятно, я смогу вам помочь.
— Я ищу связи, — ответила Риццоли.
— Между чем и чем?
— Между вашей дочерью и вот этими девочками. — Джейн открыла папку, которую принесла с собой, и указала на список из четырех имен.
Патрик нахмурился.
— О Лоре Фан я, конечно же, знаю. Когда пропала Шарлотта, полиция пыталась отыскать связи между ними. Но что касается других девочек, боюсь, их имена мне не знакомы.
— Они не учились в Болтонской академии, но, как и ваша дочь, бесследно исчезли. Из разных городов, в разные годы. Мне интересно, знала ли Шарлотта кого-то из них. Возможно, они встречались на занятиях музыкой или спортом.
На некоторое время Патрик задумался.
— Детектив Букхольц говорил мне, что дети исчезают постоянно. Почему вы занимаетесь именно этими девочками?
Потому что этот путь указал нам покойник по фамилии Ингерсолл, подумала Риццоли. А вслух сказала:
— Эти имена всплыли в ходе расследования. Возможно, здесь вовсе нет никакой связи. Но если она все-таки существует, я смогу отыскать ее здесь.
— В ежегодниках Шарлотты?
Джейн пролистала страницы, связанные с внеклассными занятиями учеников.
— Смотрите, — сказала она, — я заметила это в прошлый раз. Болтонская академия тщательно документирует все, чем занимаются ученики, — от школьных концертов до теннисных игр. Возможно, потому что ученический состав невелик.
Джейн указала на страницу, где были помещены фотографии улыбающихся школьников и их научных проектов. Подпись гласила: «Научная ярмарка Новой Англии, Берлингтон, штат Вермонт, 17 мая».
— Я надеюсь, что эта документация, — продолжила она, — поможет мне восстановить школьные годы Шарлотты. Где она бывала, в каких мероприятиях участвовала. — Джейн взглянула на Патрика. — Она играла на альте. Именно так вы и познакомились с семейством Мэллори. На музыкальных выступлениях детей.
— И как это вам поможет?
Джейн перевернула страницы и оказалась в музыкальном разделе.
— Вот. В этом году она впервые играла в оркестре.
Джейн указала на групповую фотографию музыкантов, на которой также присутствовали Шарлотта и Марк. Под ней стояла подпись: «На январском выступлении оркестра зрители устроили овацию!»
Всего один взгляд на фотографию заставил Патрика поморщиться так, словно он испытывал физическую боль.
— Это, знаете ли, очень тяжело, — тихо проговорил он. — Смотреть на эти фотографии… Вспоминать, как…
— Вам необязательно это делать, господин Дион. — Джейн коснулась его руки. — Я сама просмотрю ежегодники. А если появятся вопросы, я их задам.
Патрик кивнул. Внезапно он стал выглядеть гораздо старше своих шестидесяти семи лет.
— Тогда я вас оставлю, — проговорил Дион и тихо удалился из гостиной, задвинув за собой дверь-купе.
Джейн налила себе еще одну чашку кофе. А затем открыла новый ежегодник.
В тот год Шарлотта училась в восьмом классе; ей было тринадцать, а Марку — шестнадцать лет. Он уже заметно повзрослел — на фотографии были заметны массивный подбородок и широкие плечи. Личико Шарлотты по-прежнему оставалось детским — бледным и утонченным. Просматривая раздел внеклассных занятий, Джейн искала фотографии Шарлотты и Марка. Она нашла обоих на групповом портрете с «Битвы оркестров» всего Массачусетса, которая проводилась 20 марта в Лоуэлле.
Дебора Шиффер жила в Лоуэлле и играла на пианино.
Джейн пристально разглядывала снимок, запечатлевший Шарлотту и ее товарищей по музыке. Дебора пропала спустя два месяца после того, как была сделана эта фотография.
В руке у Джейн загудело от возбуждения и кофеина. Она осушила свой кофе и налила еще одну чашку. Потом стала изучать ежегодник Шарлотты-девятиклассницы. Отыскивая музыкальный раздел, Джейн уже знала, что обнаружит. Она остановилась на фотографии восьми учеников-музыкантов с инструментами. Внизу была подпись: «Болтонские лучшие из лучших направляются на летний мастер-класс Бостонского оркестра». Шарлотты на фотографии не оказалось, зато на ней был Марк Мэллори. Тогда ему, загадочному красавчику, способному вскружить голову любой девочке-подростку, было уже семнадцать. В тот год Лоре Фан исполнилось четырнадцать. Она тоже посещала мастер-класс в Бостоне. Неужели Лора была ослеплена красотой и богатством мальчика, которому девочка с таким скромным происхождением должна была казаться невидимкой?
