— Реджина, — ответила она.
— Сколько ей?
— Два с половиной года.
— И вы очень ее любите.
— Конечно же, люблю.
Застонав, Джейн с трудом поднялась на колени. Она понимала, что делает Айрис, и ощущала прилив сил в мышцах, новую твердость в спине. Нет, никто не сможет разлучить ее с дочкой. Она выживет этой ночью, точно так же, как Айрис выживала последние два десятилетия, потому что для матери нет ничего важнее, чем надежда снова увидеть свое дитя. Она поборола силу тяжести, напрягла спину и шею и села на корточки.
— Реджина, — продолжала Айрис. — Она — кровь в ваших жилах. Воздух в ваших легких.
Голос госпожи Фан гипнотизировал, а произнесенные шепотом слова казались заклинанием, от которого руки и ноги Джейн обдавало жаром. Слова, звучавшие на универсальном языке, понятном каждой матери.
«Она — кровь в ваших жилах. Воздух в ваших легких».
Поднимись на ноги, мысленно велела себе Джейн. Достань ключи.
Стоя на корточках, она качнулась вперед, напрягая мышцы, и попробовала выпрямиться. Джейн оказалась на ногах, но продержалась, шатаясь, всего несколько секунд, а затем потеряла равновесие и рухнула вперед, сильно ударившись коленями о бетон.
— Еще раз, — велела Айрис.
В ее голосе не прозвучало ни намека на сочувствие. Неужели она так же безжалостна к своим ученикам? Неужели именно так готовят настоящих воинов — со всей беспощадностью, на грани возможного?
— Ключи, — напомнила Айрис.
Джейн сделала глубокий вдох, напряглась и выпрямилась. Она шаталась, но стояла на ногах, и теперь стена была совсем рядом. Джейн уперлась в нее плечом, ожидая, когда прекратится спазм в икре.
— Я поднялась, — сообщила она.
— Идите в дальний угол. Дверь там.
Джейн сделала шажок, слегка подпрыгнула, снова пошатнулась, но устояла. Она дойдет. Она может это сделать.
— Когда мы освободимся, нам все равно придется как-то одолеть его, — сказала Джейн. — А мой пистолет у него.
— Мне не нужно оружие.
— Ах, ну да. Ниндзя просто летают по воздуху.
— Вы ничего не знаете обо мне. И о том, на что я способна.
Джейн снова подпрыгнула и приземлилась враскорячку, как кенгуру.
— Вот и расскажите. Раз уж нам все равно придется умереть. Царь Обезьян — это вы?
— Царь Обезьян — это сказка.
— Но шерсть у него настоящая. И убивает он настоящим мечом. Так кто же это?
— Существо, которое лучше иметь среди союзников, детектив.
— Для начала я хочу знать, кто это.
— Он живет в вас и во мне. Он живет в каждом, кто верит в справедливость.
— Это не ответ.
— Это все, что я могу вам сказать.
— Я говорю не обо всей этой мистической ерундистике. — Тяжело дыша, Джейн снова подпрыгнула. — Я говорю о живом существе, которое я видела своими глазами. Оно спасло мне жизнь. — Риццоли остановилась, чтобы перевести дух. И тихо добавила: — Я просто хочу поблагодарить его — или ее. Так что если вы знаете, кто это, не могли бы вы передать благодарность?
— Оно в курсе, — так же тихо ответила Айрис.
Джейн еще раз подпрыгнула и ударилась лбом о дверь.
— Я добралась.
— Связка висит примерно на уровне вашей головы. Вы можете нащупать ее?
Проведя щекой по стене, Джейн вдруг почувствовала, что в нее впился металл. Услышала тихое звяканье ключей.
— Нашла!
— Пожалуйста, не уроните их.
Джейн ухватила связку зубами и, приподняв, сняла с крючка. «Мы сделаем это, — стучало у нее в голове. — Мы переборем их…»
Скрип открывающейся двери заставил ее замереть. Вспыхнул свет — такой яркий и ослепляющий, что Джейн, съежившись, прижалась к стене.
— Ого, да тут осложнение, — заметил знакомый голос.
Джейн медленно открыла глаза, опасаясь яркого света, и увидела Марка Мэллори, стоявшего рядом с Патриком. Их всегда было двое, поняла Риццоли. Они вместе охотились. Вместе убивали. А тем, что связывало этих двух мужчин, была Шарлотта. Бедная девочка! Любой ее интерес, любое увлечение приводили хищников к добыче; невинный теннисный матч или выступление оркестра превращались для убийц в благоприятную возможность увидеть новые лица и выбрать новую жертву.
Марк схватил кольцо, на котором висели ключи, и вынул его у Джейн изо рта. Затем толкнул ее, и Риццоли повалилась на пол.
— Кто-нибудь знает, что она поехала сюда?
— Придется предположить, что да, — ответил Патрик. — Поэтому нам следует избавиться от ее машины. Это нужно было сделать еще несколько часов назад. Если бы ты только пораньше приехал!
— Я хотел понять, появится ли кто-нибудь.
— И никто не пришел за ней?
— Возможно, устройство сломано. — Марк поглядел на Айрис. — А может быть, она просто никому не нужна. Я прождал четыре часа, но никто не явился.
— Но за этой кто-нибудь уж точно придет, — проговорил Патрик, глядя на Джейн.
— Где ее мобильный?
Патрик передал аппарат Марку.
— Что ты собираешься делать?
— Судя по всему, последнее сообщение она отправила мужу. — Мэллори принялся набирать новое СМС на телефоне Джейн. — Давай уведомим его, что она направилась в Дорчестер и приедет домой чуть позже.
— А что потом?
— Нужно инсценировать несчастный случай. Или самоубийство. — Марк посмотрел на Патрика. — Раньше это у тебя неплохо получалось.
Дион кивнул.
— Ее пистолет — в гостиной.
— Мой муж все поймет, — пообещала Джейн. — Он знает, что я ни за что не покончила бы жизнь самоубийством.
— Супруги всегда говорят нечто подобное. Но полиция никогда им не верит. Верно, детектив? — спросил Марк и улыбнулся.
Если бы ее конечности не были связаны, Джейн вскочила бы на ноги и отдубасила бы его, выбила бы кулаками эти безупречные зубы. Однако даже ярость, питавшая ее мышцы, не помогла вырваться из пут, и Джейн пришлось лишь наблюдать, как Мэллори дописывает и отправляет сообщение. Она подумала о том, как это, скорее всего, произойдет. Одну пулю пустят ей в голову, чтобы прикончить, а второй выстрел оставит пороховой нагар на ее руке — инсценировка та же, что и с У Вэйминем. Марк сказал чистую правду: проще всего не обращать внимания на возражения членов семьи. Она вспомнила тело молодого человека, у которого полголовы было снесено выстрелом из дробовика. И его рыдающую мать, причитавшую: «Он ни за что не стал бы делать с собой такое! Он недавно изменил свою жизнь к лучшему!» Джейн припомнила свой собственный комментарий, которым потом поделилась с Фростом, — мол, бестолковые родственники никогда не видят, что творится у них под носом.
— Вы наделали столько ошибок, — заметила Айрис. — Вы даже не представляете себе, что очень скоро произойдет.
Повернувшись к ней, Марк рассмеялся.
— Смотрите, кто открыл рот! Дамочка, прикованная к стене!
Айрис смерила его пугающе холодным взглядом.
— Пока вам не пришел конец, скажите мне, почему вы выбрали мою дочь.
Марк подошел к Айрис почти вплотную. Он был гораздо выше, и все преимущества сейчас были на его стороне, однако Айрис, казалось, ни капельки не боялась его.
— Маленькая красавица Лора. Ты ее помнишь, Патрик? — Он поглядел на своего напарника. — Девочка, которую мы забрали, когда она вышла из школы. Мы еще предложили ее подвезти.
— Почему? — не унималась Айрис.
Марк улыбнулся.
— Потому что она была особенная. Они все были такие.
— Мы теряем время, — напомнил Патрик, подходя к Джейн. — Давай вынесем ее отсюда.
Но Марк по-прежнему не сводил глаз с Айрис.
— Иногда девочку выбирал я. Иногда Патрик. Никогда не знаешь, что именно привлечет тебя. Хвостик на голове. Хорошенькая задница. В девочке должно быть что-то выдающееся. Делающее ее заметной.
— Шарлотта наверняка знала об этом, — сказала Джейн, с отвращением глядя на Патрика. — Наверняка она поняла, кто вы есть на самом деле. Боже мой, собственный отец! Как вы могли убить ее?
— Шарлотта не имела отношения к этому.
— Не имела отношения? Да она была в центре всей этой истории!
Зазвонил телефон Джейн. Марк бросил взгляд на номер, появившийся на дисплее, и проговорил:
— Похоже, муженек хочет проверить, как дела у его женушки.
— Не отвечай, — велел Патрик.
— Я и не собирался. Сейчас я выключу телефон, и мы отнесем ее в машину.
— Думаете, все будет так просто? — снова подала голос Айрис.
Не обратив на нее внимания, мужчины наклонились, чтобы подхватить Джейн. Патрик взял ее за ноги, а Марк — за подмышки. Джейн попыталась увернуться, но у нее ничего не получилось. Преступники запросто подняли ее и понесли к двери.
— Вы уже проиграли, — произнесла Айрис, — просто пока не знаете об этом.
Марк фыркнул.
— Я-то прекрасно знаю, кто прикован к стене.
