– О! Собственно, ничего. Только слушаться мужчину!
– Хватит препираться! – Гамильтон громко хлопнул в ладоши. – Если бы в вашем разговоре была хоть капелька смысла, я бы промолчал. Но вы только сотрясаете воздух. Здесь и так тяжело дышать!
В гробницу действительно поступало мало свежего воздуха.
– Завтра возьмем кислородные баллоны, – заверил археологов аль-Сабун.
Незаметно стемнело. Стало холоднее. Пустыню, словно часовой, озирала огромная луна на темно-синем, почти черном, безоблачном небе.
* * *
– Лагерь вызывает Каир! Лагерь вызывает Центр! – в десятый раз кричал аль-Сабун в микрофон. Динамики отвечали лишь монотонным шипением. На аппарате горела красная лампочка, означающая, что соединения нет. Араб выключил и снова включил приемник. Через секунду вновь загорелась лампочка – контакта с Центром не было.
– Может, в передатчик вселилось привидение? – пошутила Ванесса. Она поймала себя на мысли, что с радостью наблюдает, как аль-Сабун беспомощно вертит ручки и нажимает кнопки аппарата.
Доктор не ответил, лишь смерил девушку жгучим взглядом, от которого ее веселье моментально улетучилась. Она поняла: экспедиция отрезана от связи с «большой землей» и, что главное, от быстрой помощи.
– С другими городами тоже нет связи? – испуганно спросила она.
– Дошло наконец! – бросил араб.
– И что же теперь делать?
– Я поеду в Каир на машине, – ответил аль-Сабун.
– Это далеко! Надолго?
– Три дня. Может, четыре. Какова на то будет воля Аллаха.
– А что будет с нами? – поинтересовалась Ванесса. – И что будет с гробницей?
– Почему вы, женщины, такие болтливые? – вместо ответа буркнул египтянин. – Почему вы сразу начинаете паниковать? Сегодня мы расскажем остальным участникам экспедиции о гробнице.
– Может быть, стоит держать все в тайне и подождать, пока вы не вернетесь из Каира?
– Нет, вдвоем с профессором вам будет тяжело работать. Вам нужна помощь. Да и в любом случае, кто-то должен знать, где вы находитесь. Первое правило техники безопасности.
Ванесса понимала, что араб прав, и не стала упрямиться.
Аль-Сабун велел Хамиду готовить джип. Это была единственная машина в лагере. Остальные были отправлены за дополнительным оборудованием. Хамид пулей помчался к автомобилю, но через минуту снова стоял перед начальником с неприятной новостью: у джипа оказались проколоты два колеса. Араб тихо выругался, вновь отослал Хамида – менять шины, а сам объявил в лагере общий сбор.
Солнце было уже в зените, поэтому ученые собрались в столовой – самой большой палатке в центре лагеря. Археологи с любопытством смотрели на аль-Сабуна, профессора Гамильтона и Ванессу, которые уселись в центре. Араб прокашлялся и, дождавшись полной тишины, начал:
– Вы знаете, что вчера мы с профессором и мисс Кэмерон работали на другом участке. Дело в том, что мы нашли кое-что. По какой-то счастливой случайности профессору и его ассистентке удалось найти гробницу, в которой оказалось множество фантастических вещей. Мы вам ничего не сказали сразу, поскольку хотели какое-то время поработать в тишине.
Гул прокатился по палатке. Два немца и три француза возмущались особенно громко.
– Поймите правильно! Мы заботились о сохранности предметов, – повысил голос араб. – Представляете, если бы о гробнице узнали все! Там мало воздуха, и одновременно могут работать три, максимум четыре человека.
Ученые нехотя согласились, шум стих.
– Сегодня у нас проблемы со связью, – продолжал египтянин. – Я отправляюсь в Каир лично, чтобы доложить о находке. Руководить раскопками будет профессор Гамильтон.
– Почему бы вам не позвонить из Фив или Луксора? – спросил кто-то. – Ближайший телефон там.
Аль-Сабун на мгновение задумался и ответил:
– В моей стране о важных вещах не говорят вслух. Даже у стен есть уши, не говоря уже про телефон. Уже завтра здесь будут полчища журналистов и охотников за сокровищами. А про любопытных туристов вообще молчу!
Это прозвучало убедительно.
Гамильтон, что-то пробубнив, исчез. Аль-Сабуна и Ванессу обступили любопытные коллеги с расспросами о найденной гробнице. Они терпеливо отвечали, пока не услышали ужасный грохот – будто упало что-то тяжелое. Вслед за грохотом раздался глухой, сдавленный вскрик, который почему-то очень резко оборвался.
* * *
Хамид возился с машиной и проклинал все на свете: неработающий радиопередатчик, джип, аль-Сабуна и самого себя за то, что вообще согласился ехать в эту экспедицию. Но семья юноши остро нуждалась в деньгах, а археологи неплохо платили. Правда, и вкалывать приходилось много: постоянно таскать ведра, мешки с провиантом, инструменты, воду… Уборка лагеря и помощь ученым в быту тоже входили в обязанности Хамида. А теперь он в сорокаградусную жару должен в одиночку поменять колеса у джипа!
Он поднял машину домкратом и с трудом раскрутил гайки колеса. Несколько капель упало с днища автомобиля. Что это? Масло? Только этого не хватало! Хамид тяжело вздохнул: теперь придется обследовать еще и двигатель, иначе аль-Сабун устроит светопреставление, если заметит недосмотр или халатность. Парень поднял домкратом машину на максимальную высоту и залез под нее, подстелив на землю кусок брезента. Хамид слышал, как протрубили общий сбор в столовой. Несколько людей прошли мимо машины, однако один человек остановился и, как показалось арабу, облокотился на автомобиль.
– Эй там! Осторожнее! – прокричал Хамид из-под машины.
Тот будто бы ушел. Араб проворчал что-то о людской беспечности и взялся за инструменты. Масло по-прежнему капало, и Хамид, вытирая испачканный лоб, корил себя за то, что взялся за такую грязную работу!
Голоса в столовой смолкли. Хамиду нужно было поторопиться: должно быть, собрание закончилось, через несколько минут подойдет аль-Сабун. Если он обнаружит, что джип еще не готов, то сильно разозлится! Рисковать Хамид не хотел.
Он яростно завинчивал гайки, когда краем глаза увидел чью-то тень. Он обернулся и увидел лицо хорошо знакомого ему человека.
– Осторо… Что вы делаете! – крикнул в отчаянии арабский юноша.
Человек резким ударом лома выбил домкрат из-под машины. С жутким грохотом джип упал прямо на парня. Из его груди вырвался лишь сдавленный стон, очень короткий: тяжелая машина в мгновение проломила ему череп и грудную клетку.
* * *
– O, mondieu! – вскричал французский ученый, первым прибежавший на шум. Постепенно вокруг упавшего джипа собрался весь лагерь. Аль-Сабун вытащил из-под машины брезент с раздавленным телом бедного Хамида. Лицо египтянина было, словно из гранита, невозмутимо и неподвижно. Ванесса, внимательно смотревшая на аль-Сабуна, поняла: это маска! Араб пытается казаться окружающим жестким руководителем, а на самом деле его сердце сейчас обливается слезами.
Мысли девушки прервал чей-то шепот:
– Это проклятье фараона!
Она в возмущении обернулась и буквально пронзила говорившего яростным взглядом:
– Как вам пришло в голову говорить здесь такую чушь!
– Чушь? – отозвался собеседник, немецкий ученый. – Нет, это не чушь! Сколько всего произошло с того дня, когда вы нашли гробницу? Сначала вы находите ядовитую змею в кровати. Потом ломается радио. Потом спущенные колеса. А теперь один из нас мертв! Какие вам еще нужны доказательства?
– Это не доказательства, а истерика! Произошел несчастный случай, а вы поднимаете панику! – Ванесса накинулась на бедного немца, хотя ей самой было не по себе от списка последних происшествий.
Может быть, действительно, это не случайные совпадения? Но проклятие фараона… Это возмутительная чепуха!
– Не распространяйте панику по лагерю, а то, чего доброго, еще кто-нибудь поверит в вашу болтовню! – рявкнула она на немца.
Тот густо покраснел и опустил голову:
– Вы правы. Но все равно здесь есть о чем подумать.
Аль-Сабун, стоявший на коленях перед телом Хамида, выпрямился и оглядел толпу.
– У вас нет других дел? – металлическим голосом спросил он.
Зеваки безмолвно испарились, остались только Ванесса и профессор Гамильтон. Они помогли арабу оттащить труп в хозяйственную палатку.
– Я бы выпил чего-нибудь, – устало произнес Кевин.
В столовой нашлась бутылка виски. Аль-Сабун разлил напиток по стаканам, поднял свой и со словами «За Хамида!», не чокаясь, выпил залпом.
– Почему так вышло? Как же могло это случиться? – спросил араба профессор. – Хамид был всегда такой осторожный!
