«Да что она понимает в Шуберте!»
— Он ведь нам совсем не доверяет. Наш сын относится к нам с тобой так же, как к чужим людям.
— Да я и сам это давно заметил. С чего он так — ума не приложу.
— Да тебе в глубине души и дела до этого нет. Или я не права?
— То есть как это — нет дела? Что ты такое говоришь!
— Если честно, то у меня сложилось такое ощущение, что ты любишь только Диану. Вспомни, как обычно все происходит, когда ты возвращаешься с работы домой. Ты заходишь в комнату и спрашиваешь, как дела у дочери. А что произошло за день с Нико — тебе все равно. А он ведь не слепой, все замечает.
— Пожалуйста, не начинай все сначала, — начал заводиться Карлос.
Кораль Арсе немного помолчала, словно прикидывая, стоит ли действительно вновь заводить этот разговор.
Наконец она решилась:
— Например, на прошлой неделе ты бог знает сколько времени провозился с Дианой, которая рассказывала тебе, какие оценки поставили ей в детском саду. Ты так радовался всем ее успехам. Зато когда Нико приносит тебе дневник, в котором одни пятерки, ты ведешь себя так, будто ничего особенного не происходит, словно все так и должно быть.
— Диане все дается нелегко. — Голос Карл оса был мягким, он постарался спокойно разъяснить жене свою позицию. — Ей очень важно наше с тобой признание. Это повышает ее самооценку. А он, чтобы нахватать пятерок, даже толком и не учится. Я что-то не припомню, чтобы сын долго сидел над уроками. Я понимаю, что это может показаться несправедливым, но мне дело видится именно так. Я считаю, что оценивать нужно не только абсолютные результаты, но и относительные. Я имею в виду усилия, которые были затрачены на их достижение.
Кораль даже вытянула руку и выключила приемник, чтобы возразить мужу. Она ни на минуту не поверила в искренность слов Карлоса. Все эти рассуждения казались ей неуклюжими оправданиями. Уж он-то, прагматик до мозга костей, умел оценить именно результат, а не желание достичь его и не приложенные усилия. Таким людям важны прежде всего именно итоговые показатели.
— По-моему, ты судишь их по двойным стандартам. Это несправедливо.
— Ты прекрасно знаешь: я очень рад, что наш сын отлично учится. Я тебе это много раз говорил.
— Мне — да, а ему ты вообще ничего не говоришь.
— Да наплевать ему, говорю я с ним или нет. Это уже сто раз проверено. Если уж ты сама завела об этом речь, то я тебе вот что скажу. Чем больше мы его хвалим, тем меньше ему это нужно.
— Когда ты идешь в видеоклуб за новым фильмом, то обязательно берешь с собой Диану, а если отправляешься туда один, то обязательно приносишь для нее какие-нибудь мультики.
Карлос промолчал, не зная, что ответить на этот упрек. С одной стороны, можно было заявить, что Нико не нравятся никакие фильмы. Мол, я не знаю, что ему принести. Даже те ужастики про зомби, вампиров и прочую нечисть, которые обожали его ровесники, оставляли мальчишку равнодушным. Как тут угадаешь, что этому парню нужно? Впрочем, скажи он об этом Кораль, и она заявила бы, что муж опять придумывает какие-то оправдания. Это убедило бы ее в собственной правоте. Карлос не знал, как поступить в сложившейся ситуации.
— Карлос, признайся кое в чем хотя бы самому себе. Ты даже с собакой играл куда больше, чем с собственным сыном. Я уже не помню, когда видела, чтобы вы с ним о чем-то говорили.
Карлос впился руками в руль с такой силой, словно хотел завязать его узлом. Сам того не заметив, он разогнал машину до ста семидесяти километров в час.
— Это он не желает со мной говорить. Я уже устал подсаживаться к нему, заводить разговор и видеть, как сын встает, не дослушав первой же моей фразы, и уходит к себе в комнату. Его апатия мне уже поперек горла стоит. Я не знаю, как заставить мальчишку реагировать на то, что ему говорят и что происходит вокруг. Если уж на то пошло, то с тобой он тоже неразговорчив. Да и с Арасели тоже.
На этот раз Кораль не стала возражать мужу. Более того, по выражению ее лица было понятно, что ее молчание можно расценивать как знак согласия.
Это немного успокоило Карлоса.
— Если честно, могла бы подождать, когда я немного успокоюсь. Очень уж ты любишь выбрать самый «подходящий» момент для разговора на серьезную тему.
— Я просто хочу поговорить о нашем сыне.
— Хорошо, только давай переведем разговор в практическую плоскость. Что ты предлагаешь? Что, по-твоему, мы должны сделать?
Зеленые глаза Кораль Арсе сверкали в темноте.
— Мы с тобой очень долго уходили от этой проблемы. Мы старались дать нашему ребенку все, что можем: любовь, заботу, время, наконец, просто терпение. Как видишь, все это оказалось бесполезным. На данный момент мы даже не знаем, в чем его беда, какова суть проблемы. По-моему, все зашло так далеко, что нам потребуется помощь со стороны. В общем, для начала я предлагаю договориться о том, чтобы его посмотрели специалисты.
Карлос задумался над этими словами. Отец никогда всерьез не рассматривал возможность того, что его сыну потребуется психиатрическая консультация, тем более — лечение. Он и сейчас не был в этом уверен, но раз за разом мысленно возвращался к истории с погибшей собакой и приходил к одному и тому же выводу.
«Здесь что-то не сходится. Поведение Нико, его манера общения — все это явно нельзя назвать нормальным. Неужели у него действительно проявляются признаки какого-то психического отклонения или, упаси бог, заболевания? С одной стороны, заранее вроде бы беспокоиться не стоит, а с другой — кто его знает, может, и вправду есть смысл в том, чтобы парня посмотрел специалист. Хотя бы ради того, чтобы отвести всякие подозрения насчет заболевания и успокоить их с Кораль».
— Я, кстати, знаю подходящего человека. Он преподает детскую психологию в нашем региональном университете.
— Теоретик?
Карлос отрицательно покачал головой.
— У него еще и свой кабинет есть. Он занимается с маленькими детьми, имеющими отклонения в развитии.
— Как ты с ним познакомился?
— Да случайно, месяца два назад. Возвращался я в воскресенье домой после гольфа и вижу — голосует на обочине парень с велосипедом. Оказывается, он проколол переднее колесо и попросил меня подбросить его до какой-нибудь мастерской. Ну, я и подумал, а почему бы не помочь человеку? Запихнули мы с ним велосипед в багажник и поехали в Мадрид. По дороге разговорились, и знаешь, какое совпадение выяснилось? У него с собой был плеер, и он, когда мы встретились, слушал ту же самую музыку, что и я, — Четвертую симфонию Малера. Ты только представь себе! — Карлос обернулся к жене, но ту, похоже, ничуть не тронул рассказ о столь невероятном совпадении. — Два любителя Малера встречаются на загородной дороге по чистой случайности. Мы, естественно, поговорили о музыке, а потом и на прочие темы. Человек он действительно интересный, образованный и интеллигентный. Я высадил его у мастерской, где можно было отремонтировать проколотое колесо. Пока мы с ним вытаскивали велосипед из машины, у парня выпал из кармана бумажник, слава богу, ко мне в машину. Я и обнаружил-то это дело только на следующее утро. Естественно, я заехал к нему в кабинет, адрес которого узнал по визитным карточкам, лежавшим в бумажнике. Кстати, я немного посмотрел, как он работает со своими пациентами. Видно, что человек очень увлеченный и, несомненно, знающий толк в своем деле. Само собой, парень очень обрадовался, увидев свой бумажник. Мы еще немного поболтали и в итоге договорились вместе заниматься спортом. Я пригласил его в наш гольф-клуб. Кстати, если хочешь, в следующий раз, когда мы с ним увидимся, я его тебе представлю.
— Да, конечно. Когда это будет?
— Да на следующей неделе.
Кораль с надеждой вздохнула. Они подъезжали к Ла Моралехе, откуда и начинался престижный район столицы. Луна все выше и выше поднималась по ночному небосводу.
Глава вторая
Быстрые шахматы
Хулио Омедас обвел взглядом аккуратные дорожки и корты теннисного клуба. Стояло мягкое, даже прохладное мартовское утро. Он непроизвольно залюбовался маленькой радугой, образовавшейся почти у самой земли, оттого что один из молодых членов клуба, готовившийся к игре, поливал корт водой.
Он зажимал большим пальцем часть среза насадки, чтобы вода разлеталась по воздуху не каплями, а пылью. Его будущий соперник столь же целеустремленно и тщательно ровнял граблями площадку, и без того идеально подготовленную к игре. Оба были одеты в костюмы с клубной символикой и, судя по их настрою, готовились к серьезной турнирной встрече.
Хулио наблюдал за всем этим, сидя за столом на террасе, пристроенной к зданию администрации клуба. Она была приподнята над землей на манер театральной ложи. С нее открывался прекрасный панорамный вид на корты, прогулочные дорожки, трибуны — практически на всю территорию клуба.
