— Это точно, — согласилась Макензи.
— Послушай, нам предстоит задать двум мальчикам вопросы об их умершей матери. Обязательно всплывёт вопрос о том, кем она работала. Нужно задать его как можно более деликатно.
Макензи была в ярости. Портер снова говорил с ней, как с маленьким ребёнком.
— Давай я начну, а ты будешь их утешать, если они расплачутся. Нельсон сказал, сестра жертвы тоже там будет, но думаю, на её помощь в этом плане не стоит рассчитывать. Думаю, она не менее подавлена, чем дети.
Макензи была не в восторге от этой идеи. Но она понимала, что если дело касалось Портера и Нельсона, действовать нужно было осмотрительно. Если Портер хотел вести опрос двух скорбящих по матери ребят, пусть потешит своё эго.
— Как скажешь, — ответила она сквозь зубы.
В машине вновь стало тихо. Портер больше не включал радио, и единственный звук в салоне был шелестом листов в папках Макензи. Эти страницы и те документы, что скинула Нэнси, вели к чему-то большому, Макензи была в этом уверена.
Конечно, чтобы рассказать историю от начала до конца, нужно знать всех, кто в ней задействован, а пока главное действующее лицо по-прежнему скрывалось в тени.
Машина сбавила скорость. Макензи оторвалась от чтения и увидела, что они поворачивают на тихую улочку. Она почувствовала знакомую тревогу, желая оказаться сейчас где угодно, но лишь бы не здесь.
Пришло время поговорить с детьми жертвы.
Макензи немало удивилась, оказавшись в квартире Хейли Лизбрук; она представляла её совсем другой. Здесь было чисто и уютно; мебель была удачно расставлена по комнате и накрыта чехлами. Интерьер и убранство указывали на домовитость хозяйки: здесь были и чашки для кофе с милыми надписями, и прихватки над плитой, свисающие с красивых крючков. Было видно, что она хорошо следила за домом и семьёй, вплоть до выбора стрижек сыновей и цвета их пижам.
Макензи всегда мечтала о таком доме и такой семье.
Из документов дела было известно, что сыновьям жертвы было девять и пятнадцать лет соответственно. Старшего звали Кевин, младшего — Далтон. Когда она их увидела, то по красным опухшим глазам поняла, что Далтон сегодня много плакал.
Кевин же больше злился, чем горевал. Это стало особенно заметно, когда они принялись за дело, и Портер начал задавать вопросы тоном, который выражал что-то среднее между снисходительностью и заискиванием детсадовского учителя. Макензи внутренне трясло каждый раз, как Портер открывал рот.
— А теперь мне нужно узнать, были ли у вашей мамы друзья-мужчины, — сказал он.
Он стоял в центре гостиной, а мальчики сидели на диване. Сестра Хейли, Дженнифер, стояла в выходящей в гостиную кухне. Она курила у плиты с включённой вытяжкой.
— Вы имеете в виду, был ли у неё парень? — спросил Далтон.
— Да, любой друг мужского пола, — подтвердил Портер. — Но я не имел в виду именно парня, а любого мужчину, который часто с ней общался. Сюда можно отнести и почтальона, и работника продуктового магазина.
Оба мальчика смотрели на Портера так, словно ожидали, что он вот-вот покажет им фокус или вдруг превратится в дым. Макензи смотрела на него точно так же. Она никогда не слышала, чтобы Портер говорил так тихо и мягко. Было забавно слушать, как его рот произносит слова таким успокаивающим тоном.
— Нет, не думаю, — сказал Далтон.
— Нет, — согласился Кевин. — И парня у неё тоже не было. По крайней мере, мне о нём неизвестно.
Макензи и Портер посмотрели на стоящую у плиты Дженнифер. Она лишь пожала плечами. Макензи была уверена, что та всё ещё находилась в состоянии шока, поэтому было бы неплохо разузнать, есть ли у ребят другие родственники, которые могут сейчас взять на себя заботу о них, потому что на данном этапе Дженнифер это было не по плечу.
— А были ли те, с кем вы и ваша мама не ладили? — спросил Портер. — Вы видели или слышали, чтобы она с кем-нибудь ссорилась?
Далтон молча покачал головой. Макензи видела, что он готов был снова разрыдаться. Что же касается Кевина, то он закатил глаза и посмотрел на Портера.
— Нет, не было, — ответил он. — Мы не дураки. Мы понимаем, к чему вы клоните. Вы хотите знать, не подозреваем ли мы кого-нибудь в убийстве мамы, ведь так?
Портер выглядел ошеломлённым. Он нервно глянул на Макензи, но потом быстро взял себя в руки.
— На самом деле, да, — сказал он. — К этому я и веду, но очевидно, что вы ничего не знаете.
— Уверены? — спросил Кевин.
В этот напряжённый момент Макензи была почти уверена, что сейчас Портер сорвётся на парнишку. Кевин смотрел на офицера с болью во взгляде, словно и сам желал этого.
— Ну, — ответил Портер, — я думаю, я и так вас немало побеспокоил. Спасибо за помощь.
— Подождите, — сказала Макензи. Слово сорвалось с губ ещё до того, как она успела подумать, что надо бы промолчать.
Портер посмотрел на неё испепеляющим взглядом. Было очевидно, что он считал опрос двух убитых горем детей тратой времени, и особенно это касалось пятнадцатилетнего парня, которому не нравилось, что офицер воображает себя здесь главным. Макензи перевела взгляд от Портера к Далтону, присев на корточки так, чтобы можно было смотреть ему в глаза.
— Послушай, можно тебя попросить побыть пару минут в кухне с тётей?
— Хорошо, — прерывисто и тихо ответил Далтон.
— Детектив Портер, проводите мальчика.
Портер посмотрел на неё с ненавистью. Макензи стойко выдержала этот взгляд. По её каменному лицу было видно, что она будет настаивать на своём, пока не добьётся желаемого. Если Портер хотел с ней спорить, то они могут выйти из комнаты; но было очевидно, что он не желал ставить себя в неловкое положение, пусть даже и перед парой малолетних ребят и женщиной в полуобморочном состоянии.
— Конечно, — наконец ответил он сквозь зубы.
Макензи подождала, пока Портер и Далтон скроются в кухне.
Она выпрямилась, помня, что прямой зрительный контакт теряет своё действие, когда детям исполняется двенадцать.
Она посмотрела на Кевина и увидела в его взгляде ту же дерзость, что видела, когда он говорил с Портером. Она не имела ничего против подростков, но знала, что с ними бывает очень сложно работать, особенно в трагических обстоятельствах. Однако она наблюдала за тем, как Кевин отвечал Портеру, и надеялась, что сможет пробить его броню.
— Давай начистоту, Кевин, — начала она. — Ты считаешь, что мы пришли не вовремя? Ты думаешь, что неправильно нам закидывать вас вопросами, когда вы только что узнали о том, что случилось с мамой?
— Типа того, — ответил он.
— Ты совсем не хочешь сейчас говорить?
— Нет, я не против, — сказал Кевин. — Просто ваш напарник — придурок.
Это был шанс. Она могла придерживаться обычной профессионально-формальной манеры общения или попытаться наладить контакт с обозлённым подростком. Она знала, что больше всего остального подростки ценят честность. Охваченные эмоциями, они видят человека насквозь.
— Ты прав, — сказала она. — Он придурок.
Кевин удивлённо поднял на неё глаза. Она ошарашила его своим ответом.
— Но это не меняет того факта, что я должна с ним работать, — добавила она, окрасив голос нотками симпатии и понимания. — И это не меняет того факта, что мы пришли, чтобы вам помочь. Мы хотим найти того, кто сделал это с вашей мамой. А ты хочешь?
Мальчик долго сидел молча, а потом наконец кивнул.
— Может, поговоришь со мной? — спросила Макензи. — Всего несколько вопросов, и мы уйдём.
— А кто придёт? — настороженно спросил Кевин.
— Честно?
Кевин кивнул. В глазах его стояли слёзы. Макензи казалось, что он всё это время держался, чтобы быть сильным ради брата и тёти.
— После того, как мы уйдём, мы соберём всю необходимую информацию, и тогда к вам придут из соцслужбы, чтобы убедиться, что тётя Дженнифер сможет позаботиться о вас, пока не пройдут похороны вашей мамы.
— Она классная, — сказал Кевин, глядя на Дженнифер. — Они были с мамой очень близки. Прямо лучшие подруги.
— С сёстрами часто так, — ответила Макензи, не имея ни малейшего понятия, было это так на самом деле или нет, — но пока давай сконцентрируемся на моих вопросах. Сможешь?
— Да.
— Хорошо. Мне жутко неприятно об этом спрашивать, но это очень важно. Ты знаешь, чем мама зарабатывала на жизнь?
Кевин кивнул, уставившись в пол.
— Да, — сказал он. — Не знаю откуда, но об этом прознали и мальчишки в школе. Наверно чей-нибудь похотливый папаша пошёл в клуб, увидел её там и узнал. Неприятно всё это. Меня постоянно из-за этого дразнят.
Макензи не могла и представить, через что пришлось пройти Кевину, но это заставило её ещё больше зауважать Хейли Лизбрук. Может, она и раздевалась за деньги по ночам, но днём уделяла всё своё время детям.
