Фрэнк прервал молчание. Его голос прозвучал резче, чем хотелось бы.
– Думаю, существует какая-то причина, которая привела вас сюда.
Елена Паркер была сама реальность – и глаза, и волосы, и лицо, и аромат… Фрэнк повернулся к ней спиной, заправляя рубашку в брюки, как будто достаточно было отвернуться, чтобы она исчезла. Он услышал ее голос из-за спины, когда надевал пиджак.
– Конечно. Мне нужно поговорить с вами. Боюсь, что мне необходима ваша помощь, если вообще кто-то в силах помочь мне.
Прежде чем обернуться к ней, Фрэнк нашел сообщников – пару темных очков.
– Моя помощь? Вы, дочь одного из самых могущественных людей Америки, нуждаетесь в моей помощи?
Горькая улыбка появилась на губах Елены Паркер.
– Я пленница в доме моего отца.
– Именно поэтому вы так боитесь его?
– У меня много причин бояться Натана Паркера. Но я боюсь не за себя… За Стюарта.
– Стюарт – это ваш сын?
Елена слегка поколебалась, прежде чем ответить.
– Да, мой сын. В нем вся проблема.
– А я здесь причем?
Неожиданно Елена приблизилась к нему и, вскинув руки, сняла с него очки и пристально посмотрела ему в глаза. Ему показалось, будто в него вонзился нож куда острее, чем был у Райана Мосса.
– Вы единственный известный мне человек, кто способен сейчас противостоять моему отцу. Если кто-то и может помочь мне, так только вы…
Прежде чем Фрэнк сообразил, что ответить, зазвонил телефон. Он схватил трубку с облегчением человека, нашедшего наконец оружие, которое может его спасти.
– Да.
– Никола. Я здесь, внизу.
– Хорошо. Спускаюсь.
Елена протянула ему очки.
– Наверное, я тут не в самый подходящий момент.
– Да, у меня сейчас дела. И я буду занят допоздна, и не знаю…
– Вам известно, где я живу. Можете прийти ко мне, когда угодно, хоть среди ночи.
– Вы полагаете, Натану Паркеру был бы приятен мой визит при подобных обстоятельствах?
– Мой отец в Париже. Он уехал переговорить с послом и поискать адвоката для капитана Мосса.
Фрэнк промолчал.
– Он забрал Стюарта с собой как… За компанию. Вот почему я здесь одна.
Фрэнк понял, что Елена хотела сказать «как заложника».
– Хорошо. Но сейчас мне надо идти. По ряду причин я не хотел бы, чтобы человек, который ждет внизу, видел нас вместе. Подождите несколько минут, прежде чем спуститься, хорошо?
Она согласилась. Последнее, что он увидел, закрывая дверь, ее светлые сияющие глаза и слабую улыбку, какую могла вызвать лишь крохотная надежда. В лифте Фрэнк посмотрел на себя в зеркало при неестественном освещении. В его глазах все еще таилось лицо его жены. Не было там места для других лиц, других глаз, других волос, других страданий. И самое главное – он никому не мог помочь, ибо никто не в силах был помочь ему самому.
Он вышел на солнечный свет, сквозь стеклянные двери заполнявший мраморный вестибюль «Парк Сен-Ромен». За ними его ожидала машина Юло.
Открывая дверцу, он заметил на заднем сиденье пачку газет и огромный издевательский заголовок на верхней: «Меня зовут Никто». Другие заголовки были, очевидно, в том же духе. Вряд ли Никола спалось лучше, чем ему.
– Привет.
– Привет, Ник. Извини, что заставил ждать.
– Ничего. Тебе звонил кто-нибудь?
– Никто. Не думаю, чтобы в твоем управлении кого-то посетила сумасбродная мысль видеть меня, даже если Ронкай официально приглашает меня на брифинг.
– Ну, рано или поздно все же придется там показаться.
– Это уж точно. Но сначала, думаю, нам нужно завершить одно частное дело.
Юло завел мотор и поехал по короткой подъездной аллее к площадке, где можно было развернуться.
– Я заглянул в свой офис и взял там оригинал кассеты, заменив ее копией.
– Думаешь, заметят?
Юло пожал плечами.
– Всегда можно сказать, что ошибся. Не такое уж это тяжелое преступление. Будет куда хуже, если обнаружат, что у нас есть след, а мы никому о нем ни слова не сказали.
Когда двинулись вниз по рю Жирофле, Фрэнк посмотрел в заднее окно, и мельком увидел Елену Паркер, выходившую из вестибюля «Парк Сен-Ромен».
Когда они подъехали к дому Мерсье в Эз-сюр-мер, Гийом ожидал их в саду. Увидев «пежо», он включил дистанционное управление, и ворота медленно раскрылись. За ними находилось белое одноэтажное здание с темной крышей и голубыми деревянными ставнями, слегка провинциальное, без претензий, но основательное и удобное.
Сад был довольно обширным – почти что небольшой парк. Справа, окруженная невысоким вечнозеленым кустарником, росла высокая пиния. Подальше, за ее тенью, цвела белая и желтая калина, возле лимонного дерева, плодоносящего круглый год. Территорию сада обегала живая изгородь из лавра, высоко поднимаясь над железной оградой с каменным основанием, так что снаружи ничего не было видно.
Повсюду пестрели клумбы и цветущие кустарники. Дорожки, как и двор, где их ожидал Гийом, были выложены камнем.
Все вокруг создавало ощущение покоя, надежности и приветливого благополучия, достигнутого без каких-либо особых усилий, что, судя по всему, было на Лазурном берегу чем-то само собой разумеющимся.
Въехав во двор, Юло остановил машину под навесом из деревянных реек, где уже стояли «фиат» и мощный кроссовый мотоцикл «БМВ».
Гийом, высокий молодой человек крепкого сложения, не спеша направлялся им навстречу. Его нельзя было назвать красавцем, но было в нем что-то весьма располагающее. Судя по загару, он много занимался спортом на открытом воздухе. Сильные мускулы на руках, покрытых светлыми, выгоревшими волосами, тоже подтверждали это. Он был в майке и «бермудах» из зеленой армейской ткани, с накладными карманами по бокам, в парусиновых туфлях на босу ногу.
– Привет, Никола.
– Привет, Гийом.
Парень пожал комиссару руку.
Никола кивком указал на своего спутника.
– А этого молчаливого мистера зовут Фрэнк Оттобре. Он специальный агент ФБР.
Гийом протянул ему руку, слегка присвистнув.
– Ах, вот как? Выходит, сотрудники ФБР существуют в реальности, а не только в кино. Рад познакомиться.
Пожимая руку, Фрэнк невольно почувствовал облегчение. Он посмотрел в глаза Гийома, темные и глубокие, на его лицо с веснушками, и невольно подумал, что это именно тот человек, какой им нужен. Он не знал, чего стоит Гийом как профессионал, но понял, что парень будет держать рот на замке, если ему должным образом объяснить ситуацию.
– Да, мы – неотъемлемая часть голливудских фильмов и американского пейзажа. А теперь вот, как видите, еще и на экспорт пошли, о чем свидетельствует мое присутствие на этом побережье.
Гийом улыбнулся шутке, но улыбка не скрыла любопытства, вызванного появлением этих двух мужчин в его доме. Возможно, он догадался, что речь идет о чем-то весьма серьезном, раз уж Никола приехал к нему как полицейский, а не как друг семьи.
– Спасибо, что согласились помочь нам.
Гийом слегка пожал плечами, обозначив тем самым нечто вроде молчаливого «не за что», и прошел вперед, показывая дорогу.
– У меня сейчас немного работы. Готовлю два документальных фильма о подводном плавании, это не требует ни особых усилий, ни много времени. И потом, я ни в чем не мог бы отказать этому человеку…
Он указал большим пальцем назад, на комиссара, шедшего сзади.
– Ты сказал, твои родители в отъезде?
– В отъезде? Да нет, они в свадебном путешествии! Сошли с ума на старости лет мои старички. Когда отец перестал работать, они подули, что называется, на пепел, обнаружили в нем горячие угли страсти, раздули их, ну и… Сейчас, у них, наверное, уже десятое путешествие. Последний раз звонили мне из Рима. Завтра должны вернуться.
Они направились по каменистой тропинке к флигелю. Справа находился бельведер, сделанный тоже из реек, с крышей-парусом из синей ткани, удобное место для обеда на открытом воздухе. На металлическом столе виднелись остатки вчерашнего ужина.
– Кошка из дома, мыши в пляс, не так ли?
Гийом проследил за взглядом Никола и пожал плечами.
– Вчера были друзья, а сегодня домработница еще не появлялась.
– Конечно, друзья… Я – полицейский, думаешь, не вижу, что стол был накрыт на двоих?
Парень развел руками, как бы волей-неволей соглашаясь.
– Старик, я не пью, не играю, не курю и не верю в искусственный рай. Так что, уж позволь мне хоть одну радость в этой жизни…
Он раздвинул деревянную дверь, возле которой они остановились, и пригласил их в дом. Потом вошел сам и старательно закрыл за собой дверь. Едва они оказались внутри, Юло поежился в своем легком пиджаке.
– А тут не жарко!
Гийом указал на аппаратуру, занимавшую всю стену напротив окон, выходивших в сад, – там довольно громко гудели кондиционеры.
