— А что потом? — поинтересовался я. Она не ответила, по крайней мере вслух, но от взгляда, которым меня одарила, вполне могло бы свернуться молоко, если бы таковое находилось поблизости.
Мне так и не удалось выяснить, что она собиралась сделать через пять минут, так как я успел только три с половиной минуты понаблюдать, как моя сестра скрипит зубами, когда дверь лифта открылась и мимо нас продефилировала элегантная дама высокого роста даже без каблуков. Ее платиновые волосы были короткими, вероятно, для того, чтобы не скрывать огромный бриллиант, висевший у нее на шее на толстой золотой цепи. Его оправа напоминала египетский крест, но оказалась заострена наподобие кинжала. Женщина окинула нас цепким взглядом и подошла к секретарю.
— Мюриел, — сказала она с ледяным британским акцентом, — позаботьтесь о кофе, пожалуйста.
Не останавливаясь, она прошла мимо секретаря и вошла в офис Акосты, закрыв за собой дверь.
— Это Алана Акоста, — шепнул я Деб, — жена Джо.
— Я знаю, кто это, черт бы тебя побрал, — огрызнулась она и вновь принялась сосредоточенно скрипеть зубами.
Мне стало ясно: Дебору не трогают мои скромные попытки утешить ее и порадовать, поэтому я схватился за следующий журнал. Этот был посвящен одежде, которую нужно носить, отправляясь кататься на яхте. Каждый костюм стоил примерно столько же, сколько небольшая страна. Но мне не дали достаточно времени, чтобы выяснить, чем шорты за двадцать тысяч долларов лучше тех, которые продаются в «Уолмарте» за пятнадцать долларов.
— Сержант Морган? — сказала секретарь, и Дебора подпрыгнула так, будто сидела на большой стальной пружине. — Мистер Акоста примет вас.
— Очень, твою мать, своевременно, — пробормотала себе под нос Деб, но, думаю, Мюриэл услышала ее. Во всяком случае, когда мы — Дебора и я в ее кильватере — пронеслись мимо ее стола, она проводила нас снисходительной улыбкой.
В кабинете Джо Акосты можно проводить съезды республиканской партии. Одну из стен занимал самый большой плазменный телевизор, какой я когда-либо видел, на противоположной висела картина, место которой было в музее под вооруженной охраной. Здесь имелся бар, оборудованный мини-кухней, зона для переговоров с парой диванов и несколько кресел, которые, судя по их виду, приехали из старого английского клуба и стоили больше, чем мой дом. В одном из них с чашкой кофе расположилась Алана Акоста. Нам кофе она не предложила.
Джо Акоста сидел за массивным столом из стекла и стали, за его спиной стена из тонированного стекла превращала залив Бискейн в деталь интерьера, как будто это было фото охотничьего домика Джо. Несмотря на тонированное стекло, вечерний свет, отражавшийся от воды, наполнял комнату сверхъестественным сиянием.
Акоста поднялся, когда мы вошли, и свет из окна окружил его ярким ореолом, так что нельзя было взглянуть на него не жмурясь. Я тем не менее посмотрел, и, должен сказать, выглядел он впечатляюще.
И дело, конечно, не в сложении. Акоста оказался худым человеком аристократического вида, с темными волосами и глазами, одетый, по всей видимости, в очень дорогой костюм. Он не был высокого роста, и, я уверен, его жена, надев туфли на высоких каблуках, возвышалась над ним на целый фут. Но сила его личности, вероятно, являлась таковой, что сглаживала эту разницу в росте. А может быть, сила его денег. Как бы это ни называлось, он этим обладал. Он посмотрел на нас из-за стола, и я ощутил неожиданное желание встать на колени или хотя бы поклониться до земли.
— Сожалею, что заставил вас ждать, сержант, — сказал он. — Моя жена тоже изъявила желание присутствовать. — Он взмахнул рукой в направлении зоны для переговоров. — Давайте сядем там, где мы сможем спокойно поговорить.
Он вышел из-за стола и сел в кресло напротив Аланы.
Дебора поколебалась некоторое время, и я заметил, — что она выглядит несколько неуверенно, как будто до нее только сейчас дошло, кому она бросает вызов — человеку, который не так уж далеко в табели о рангах отстоит от Бога. Но она набрала в грудь воздуха, расправила плечи и твердым шагом направилась к дивану. Деб села, и я устроился рядом с ней.
Диван, по всей видимости, был устроен также, как цветок венерина мухоловка. Опустившись на него, я тут же увяз в мягких подушках, и, пока боролся за право сидеть прямо, мне пришло в голову, что это было сделано специально, — еще один фокус, которым Акоста пользовался для оказания влияния на людей, вроде ярко освещенного окна за письменным столом. Дебора пришла к тому же выводу, судя по ее стиснутым зубам. Она с усилием подтянулась вперед, чтобы неудобно устроиться на самом краю дивана.
— Мистер Акоста, — начала она, — я хочу поговорить с вами о вашем сыне.
— В чем дело? — поинтересовался Акоста. Он удобно устроился в кресле, положив ногу на ногу, на его лице застыло выражение вежливой заинтересованности.
— Саманта Альдовар, — сказала Деб, — и Тайлер Спанос.
Акоста улыбнулся:
— Роберто нравится девушкам. Я даже не пытаюсь следить за этим.
Дебора выглядела рассерженной, но, к счастью для всех нас, она сумела удержать себя в руках.
— Я уверена, вы в курсе. Тайлер Спанос была убита, а Саманта Альдовар исчезла. И я думаю, ваш сын знает что-то об этих девушках.
— Почему вы так думаете? — спросила Алана, сидевшая напротив мужа. Еще один фокус: мы были вынуждены крутить головами так, будто смотрим соревнования по настольному теннису.
Но Дебора все равно повернулась к ней.
— Он знает Саманту, — ответила она, — и есть свидетели, которые утверждают, что он продал им машину Тайлер. Это угон с отягчающими обстоятельствами и соучастие в убийстве. И это только начало.
— Мне неизвестно, что были выдвинуты какие-либо обвинения, — произнес Акоста, и мы оба повернули головы к нему.
— Пока нет, — сказала Дебора, — но это вопрос ближайшего времени.
— Тогда, вероятно, нам следует пригласить адвоката, — предложила Алана.
Дебора бросила на нее быстрый взгляд и повернулась к Акосте.
— Я хотела сначала поговорить с вами. До того как за дело возьмутся юристы.
Он кивнул, будто ожидал от полиции такого уважения к своим деньгам.
— Почему? — спросил он.
— У Бобби серьезные проблемы, — сказала Дебора, — и, думаю, он это знает. Лучшим вариантом для него стало бы прийти в мой офис в сопровождении адвоката и сдаться.
— Это избавило бы вас от работы, не правда ли? — снисходительно улыбнулась Алана.
Дебора пристально посмотрела на нее.
— Я не против работы, — произнесла она, — и в любом случае его найду. А когда я это сделаю, ему придется тяжко. Если он будет сопротивляться аресту, он может пострадать. — Она посмотрела на Акосту. — Для него же лучше будет явиться самому.
— А почему вы думаете, будто я знаю, где он? — поинтересовался Акоста.
Дебора посмотрела на него и перевела взгляд на окно.
— Если бы это был мой сын, — сказала она, — я бы знала, где он находится. Или хотя бы как это выяснить.
— У вас нет детей, верно? — спросила Алана.
— Нет, — ответила Деб. Повисла неловкая пауза, в течение которой Дебора молча смотрела на Алану, а затем повернула голову к ее мужу. — Он ваш сын, мистер Акоста. Если вы знаете, где он, и не скажете, когда я выдвину обвинения, это превратится в укрывательство подозреваемого.
— Вы полагаете, я способен выдать полиции своего собственного сына? — резко спросил он. — Вы полагаете, это достойный поступок?
— Да, — ответила Дебора.
— Слуга закона должен соблюдать его, несмотря ни на что, — произнес я голосом диктора «Новостей». Акоста посмотрел на меня с таким гневом, что я почти физически ощутил его. Я пожал плечами. — Можете сформулировать это лучше, если хотите.
Он не стал пытаться, а просто задержал на мне взгляд еще ненадолго. Мне нечего было скрывать, и я ответил ему тем же. В конце концов он повернулся к Деборе.
— Я не буду стучать на своего собственного сына, сержант, — прошипел он. — И мне не важно, что он, по вашему мнению, сделал.
— По моему мнению, он замешан в убийстве, распространении наркотиков и кое в чем похуже. И это не в первый раз.
— С этим покончено, — сказал Акоста, — все это в прошлом. Алана занялась его воспитанием.
Деб взглянула на Алану, которая еще раз снисходительно улыбнулась ей.
— С этим не покончено, — не уступала Дебора. — Более того: все стало гораздо хуже.
— Он мой сын, — произнес Акоста. — И он всего лишь ребенок.
— Он чудовище, — возразила моя сестра, — а не ребенок. Он убивает людей и ест их.
Алана фыркнула, но Акоста побледнел и попытался что-то сказать. Деб ему не позволила.
— Он нуждается в помощи, мистер Акоста. Психиатры, психотерапевты и все прочее в этом роде. Он нуждается в вас.
— Черт бы вас побрал, — сказал Акоста.
