— Они защищают рокадную дорогу от воздушной разведки.
— Какие же они скучные. Не выношу их. — Они проехали сеть окопов, а потом свернули за угол под стволами артиллерийских орудий. — И пушки, — добавила Мэйхуа. — Я читала где-то, что это одно из самых хорошо защищенных мест на земле. Это правда?
— Да.
— Почему?
— Что почему?
— Для чего защищать эту кучу дерьма?
Ли Лутан правил машиной молча, пока не почувствовал, что Мэйхуа успокоилась.
— Юнг упорно сопротивляется, — нарочито рассеянно сообщил он.
— Не удивительно.
— Ты ожидала этого?
— Конечно. Он упрямый. И здоровый… очень здоровый. — Мэйхуа сделала усилие, чтобы собраться с мыслями. Ей на память пришел последний разговор с Мэтом, и Мэйхуа хихикнула. — А ты еще не пробовал выдирать ему ногти?
— Нет. А ты думаешь, это могло бы…
— Нет, забудь об этом! Слушай, Лутан… — Она пустила в ход самые льстивые интонации. — Ты знаешь, как я тебе благодарна. Ты дал мне цель в жизни, дело, идеал. Но давай посмотрим правде в лицо; на самом деле эта работа не для меня.
Ли уже хотел ответить, но тут у них над головой низко пролетели два истребителя. Он ударил по тормозам, и их обоих сильно тряхнуло.
— Что ты сказала? — переспросил Ли, когда они двинулись дальше.
— Неважно.
— Что-то насчет идеалов и дела, насколько я помню. Забавно слышать такие слова из уст дочери шлюхи и сбежавшего матроса-янки.
Мэйхуа опустила голову.
— И роли неплохие тебе перепадали, правда? А еще — «Золотая лошадь» и «райская пыль». Не будем о ней забывать.
— Я же сказала, что благодарна.
— Тогда докажи это!
— Как?!
— Завладей мыслями Юнга.
— Я должна это сделать?
— Конечно! — Ли сделал паузу. — Ты влюблена в него, не так ли? Верно я говорю?
— Да, если хочешь знать.
— И даже больше, чем влюблена?
— Иногда.
— Это, конечно, твое личное дело, но я буду наблюдать за тобой. Понятно?
— Понятно. — Мэйхуа вздохнула. — Сколько у меня времени?
— Немного. Сейчас уже почти конец февраля; скажем, три недели самое большое.
— Господи! Не уверена, что выдержу еще три недели на Цюэмое.
— Выдержишь. Тебе покажется, что дни бегут даже слишком быстро. — Ли с яростью переключил сцепление. — Этот молодой человек — крепкий орешек. Завтра я собираюсь показать ему ворота.
Мэйхуа положила руку ему на шею и принялась нежно массировать ее кончиками пальцев.
— Это так необходимо? Ворота ужасны.
— Они гораздо лучше того, что уготовлено нам по ту сторону. — Ли кивнул на материк. — Мобилизация их войск идет полным ходом, и я догадываюсь почему. Они знают, что мальчишка Юнг у нас и боятся лишиться своей тайны.
— Сколько времени понадобится твоим людям, чтобы использовать «Апогей» против «красных»?
— Слишком поздно! Даже если мы получим «Апогей» завтра, все равно времени не хватит. Нет, нам придется продать его американцам в награду за их вмешательство. Но только после того, как мы захватим власть. А все займет много времени. Саймон не будет так долго ждать.
— А что он сможет сделать?
— Не знаю. Он блефовал, когда сказал мне, что сделал фотографии и магнитофонные записи в самолете. Теперь я уверен в этом. Иначе он уже напечатал бы их. Но Саймон — боец, он не будет сидеть в Гонконге сложа руки.
— Почему же ты не обработал как следует сынка?
— Потому что, поспешив, я рискую потерять все, вот почему!
— Так чем я буду заниматься?
— Тем же, чем и всегда — мальчишкой. Завтра я проведу его через ворота, а потом можешь ублажать его. Как я уже сказал, настоящего допроса еще не было, но ясно, что он знает что-то.
— И он бы рассказал тебе об этом, если бы ты не разевал так широко свой рот в первый день. Ему нравится Тайвань. Не знаю почему.
— Ошибочка, — тихо сказал Ли, — но ее легко исправить.
— Неужели?
— Да. Сегодня с ним работал Цзиян. Он хорош. Сочувствие и все такое прочее… Кстати, Юнг клюнул на то, что Цзай знаком с Линьчунь. За это я тоже тебе благодарен. Сработало до некоторой степени. Юнг разговорчив. У него внутри все кипит и вот-вот вырвется наружу. Сегодня утром он был близок к этому; рассказал о запасной копии.
— Копия? Она все еще в Тайбэе?
— Возможно.
— Это решило бы все твои проблемы.
— Решило бы, но беда в том, что, по словам Юнга, единственную копию уже увезли.
— Похоже, Цзиян делает большое дело. Почему бы ему не продолжить работу, а меня освободить от нее?
— Цзай не приобрел над ним той власти, которая есть у тебя. — Ли улыбнулся. — Юнг заверил нашего доброго капитана, что я предатель и член движения за независимость Формозы. Он не боится слегка рискнуть.
— Ты чертовски прав, — восхитилась Мэйхуа. — И что Цзай?
— Сказал Юнгу, что он псих, и доложил мне, как только вернулся. Теперь слушай: я хочу, чтобы ты сказала Юнгу, что придумала план побега.
— Ты всерьез думаешь, что он поверит в это?
— Не сомневаюсь!
— Но любой знает, что бежать отсюда невозможно.
— Нет ничего невозможного, если поразмыслить и убедить. Убеждать — это твоя работа. Успокой его, заставь поверить, что он скоро будет свободен. — Ли помрачнел. — Он и в самом деле может оказаться на свободе. Если он не знает так много, как мне кажется, или если на Тайване и вправду не осталось черновых копий, мне придется продумать сделку.
— Сделку?
— Да. Обмен. С… Эй! Смотри!
Они выезжали из деревни Наньшань. Со стороны материка вдруг появилась яркая вспышка, а за ней взметнулся столб дыма. Ли нажал на акселератор.
— Обстрел! Они начали опять.
Свист, похожий на вопль, ударил в уши Мэйхуа. Она успела лишь вскрикнуть от ужаса, когда их машина пронеслась мимо часовых, стальные двери с лязгом захлопнулись, и они оказались в безопасности, внутри гарнизона КУ-4.
Мэйхуа заерзала в машине. Надо же, трусы мокрые. Описалась от страха перед смертью в таком ужасном месте, от страха быть разорванной в клочья, кровавые клочья. Какой кошмар!
Мысли ее, как обычно, путались. Кому верить? Кому помогать?
— План побега, — задумчиво протянула Мэйхуа. — Неплохо придумано. Но какой план? Ведь Юнг должен в него поверить, а он не дурак.
— Вы уверены, госпожа, что вам сюда? — с сомнением спросил таксист.
Линьчунь посмотрела в том направлении, куда указывал его палец, и поняла причину вопроса.
Два разных дракона, сидящих на квадратных столбах ворот, охраняли вход в старый особняк. Бетонная дорожка была вся в выбоинах. В углу лужайки перед парадным входом, возле фонтана, из которого не текла вода, стояла открытая беседка. Колонны и крыша были изъедены ржавчиной.
Линьчунь смотрела через мутное ветровое стекло на фасад, выкрашенный белой и зеленой краской. Перед ней было большое двухэтажное сооружение с огромным количеством комнат. Веранда по всей длине дома была отгорожена низким барьером со стоявшими на нем терракотовыми цветочными горшками. Целое крыло дома почти исчезло под ветвями ползучих растений. Штукатурка облупилась. Особняк имел печальный и запущенный вид.
Такси подъехало к крыльцу. Перед ним была арка, к фасаду вела дорожка под навесом. Выходя из машины, Линьчунь увидела трещину, бегущую вверх по стене. Росшее рядом дерево опасно накренилось, и Линьчунь стало жаль этот чудесный дом.
— Корни, — объяснил шофер, указав на трещину. — Очень жаль. Но это часто случается здесь, в Сингапуре.
Линьчунь расплатилась и подождала, пока такси исчезло из виду. Только после этого она нажала на кнопку звонка. Никто не вышел к ней. Через некоторое время она заглянула в полуоткрытое окно.
— Эй, — окликнула она. — Кто-нибудь есть?
Дом отозвался гулким эхом. Линьчунь ощутила исходящий из дома неприятный запах пищевых отбросов. Защекотав ноздри, он вызвал у нее приступ тошноты. Она взглянула на клочок бумаги с адресом. Да, место то самое. Так где же мистер Ку?
Она пошла вокруг дома. С забора свешивались ветки высоких кустов и устилали листьями мокрую лужайку, заросшую жесткой травой. Позади дома, в углу сада, скособочилось металлическое кресло-вертушка, заваленное грудой сухих веток. Там же был плавательный бассейн — от бесконечных дождей вода переливалась через край. Когда Линьчунь приблизилась к крытому крыльцу, ведшему на кухню, по краям бассейна заплескалась вода: в бассейне кто-то плавал. Она узнала Ку.
В тот момент как появилась Линьчунь, он лежал в воде спиной к дому и, очевидно, не слышал, как она подошла, потому что, оттолкнувшись, поплыл кролем, разбрасывая листья, усеявшие поверхность воды. Линьчунь смотрела, как мощные мышцы без усилий несут его тело вперед, преодолевая сопротивление воды, и беспокоившие ее проблемы решились сами собой.
