Чарлз Чикл, эсквайр, ясно дал понять: я вступлю в должность управляющего фондом только при условии, что напишу некролог Полка. Отказываясь сделать это, я лишаюсь не только ста тысяч в твердой валюте, но и единственной за всю жизнь возможности заставить Рэйса Мэггада III вернуть к жизни «Юнион-Реджистер».
Возможно, наш разговор расстроил Аксакала, но у меня просто камень на сердце.
– Мне пора идти, – говорю я.
– Ты уверен?
– Передайте мистеру Мэггаду… знаете что? Передайте, что я угрожал расчленить вас кусачками. Передайте, что я бредил и цитировал Мильтона: «Господь, воздай савойцу за святых, чьи трупы на отрогах Альп застыли…»[130]
– Джек, – говорит Аксакал, – в час совещание. Я уже опаздываю.
– Понимаю.
– Ты же так долго ждал возможности вылезти из этой дыры. Вот он, твой шанс, не упусти его.
– Есть, шеф! – гаркаю я и салютую ему.
Мой стол завален распечатками старых статей, записями больничного интервью с Полком, набросками недельной давности, здесь же пафосная до идиотизма цитата Рэйса Мэггада III.
Я отдаю все это Эвану, он откатывается от меня на стуле в сторону и смотрит недоверчиво.
– Поздравляю, дружок, – говорю я. – Ты станешь звездой завтрашней первой полосы.
– Да уж.
Он толковый парень. Он справится.
– Покажи класс, – напутствую я его. – Выложись на все сто.
– Да что, блин, происходит?
– Послушай, босс будет спрашивать обо мне. Скажи ему, была вспышка яркого света, клубы дыма – и я исчез.
– Джек, подожди минутку. Эй, Джек!
Но я уже ушел.
Дорога до озера Окичоби занимает часа три. Эмме нравится Стинг, поэтому я захватил «Синхронность»,[131] чтобы слушать по пути домой. Но сейчас мы с Хуаном врубили «Стоунз». Он растянулся на заднем сиденье и листает инструкцию к портативному GPS-навигатору, который мы купили в спортивном магазине в Форт-Пирс вместе с прожектором, непромокаемым мешком, куском желтого брезента, ведром для наживки и двумя удочками. Я буду изображать рыбака.
Когда Хуан заявил, что пойдет со мной, я не спорил. Если события примут неожиданный оборот, мне пригодится помощь здравомыслящего человека, обладающего к тому же стальными cojones.[132]Мы предполагаем, что Джерри отрядил кого-то следить за местностью, поэтому Хуан лег на сиденье, чтобы его не было видно. По дороге он признался, что порвал с Мириам, красавицей и по совместительству хирургом-ортопедом.
– И с другими тоже, – добавил он, имея в виду фигуристку и баскетбольную болельщицу. – Я буду работать над книгой. Мне надо сконцентрироваться.
– Ты что-то путаешь, – сказал я, – это профессиональные боксеры отказываются от секса, но никак не писатели.
– Тут дело не в сексе, – возразил он очень-очень серьезно.
Клюистон располагается на южной оконечности озера, в самом сердце тростниковых плантаций. Рельеф здесь плоский, как фанера. Согласно инструкции, мы ищем заведение с кричащим названием «Лучшие окуни Эрни Бо Тампа». Эрни Бо – всемирно известный ловец большеротого окуня. У него своя программа на телевидении, и под его именем выпускается товаров не меньше, чем под маркой «Все звезды НБА». Но для Эрни Бо настали тяжелые времена. Местные фермы и ранчо сбрасывают в озеро столько отходов, что огромные водные пространства, где водился окунь, превратились в зловонные болота. Спортивная рыбалка вымирает: уровень воды гак низок, что перевелись даже любители погонять на моторных катерах мощностью в 175 лошадиных сил, а ведь это они позволяют Эрни Бо заработать на хлеб с маслом.
Эту невеселую историю поведал нам молодой парень по имени Такер, работник базы, с которым я договариваюсь о прокате четырнадцатифутовой моторной лодки. Такер доволен тем, что появился хоть один клиент, но беспокоится, что я собираюсь отправиться в плаванье так поздно. Он напоминает мне, что я должен вернуть судно не позже чем через час после заката. Надеюсь, он не собирается меня дожидаться.
– В сумерках самый лучший клев! – поверяю я ему истину, которую слышал от матери.
– С запада надвигаются грозовые облака. Дождь бы нам, конечно, не помешал, – говорит Такер, – но вы там все-таки поосторожней. В это время года сильные грозы.
– Спасибо, буду предельно осмотрителен. Сколько с меня?
– Пятьдесят баксов плюс залог. – Он берет мою кредитку. – Нужна наживка?
Я прошу его дать мне пару горстей.
– А никто больше не отплывал отсюда днем? Я договорился встретиться с друзьями – они с запада должны были приехать.
– Нет, кроме вас, никого, – отвечает Такер. – Может, они отправились из Мур-Хэвена.
– Тоже верно.
Пока что я не заметил на пристани никого похожего на шпиона, но я не собираюсь рисковать. Я убираю жесткий диск Джимми Стомы, компакт-диски и дамский кольт в непромокаемый мешок, а затем укладываю все это и остальной скарб в лодку. Я пару раз дергаю за шнур, «Мерк-25» прокашливается и оживает. Держась за румпель, я с невинным видом покидаю гавань и выхожу на большую воду. Если кто-нибудь следит за мной, он доложит телохранителю Клио, что я направляюсь на рандеву в абсолютном одиночестве.
Хуан ждет меня в условленном месте в полумиле отсюда, у дренажной трубы. Он прыгает в моторку и залезает под желтый брезент на носу. Ни ветерка, жара стоит удушающая; от озера идет пар, как от огромной миски с супом из бамии. Я прибавляю газу, лодка набирает ход, и меня обдает легким бризом – уже получше. Вскоре рыбаки остаются далеко позади. Хуан высунулся из-под брезента и тыкает в кнопки с GPS-приемника, налаживая диалог с космосом. Через пару минут спутники выдают нашу долготу, широту, путевую скорость, направление и всё возрастающее расстояние до пристани. Единственный недостаток этой удивительной техники заключается в том, что она позволяет любому придурку отправиться в полную неизвестность без всякого риска заблудиться. А как же естественный отбор?
Следуя инструкциям Джерри, мы направляемся точно на север, отклоняясь от курса только для того, чтобы обойти мели и участки, заросшие водорослями. Время от времени сверяясь с навигатором, я держу скорость примерно двадцать две мили в час. После того как мы минуем Наблюдательный Остров, мне следует плыть еще сорок пять минут, а потом заглушить мотор и ждать. И тогда только одноглазый Джерри и космические спутники будут знать, где мы.
Молодой Такер был прав насчет погоды. Над западным побережьем озера разражается нехилая гроза, охлаждая раскаленный воздух, но лишая нас заката. Чуть позже поднимается ветер, и волны начинают ритмично биться в алюминиевый корпус лодки. Хуан не сводит тревожного взгляда с движущихся к нам туч, обрамленных багровой каемкой. Я стараюсь не думать об Эмме, которая сейчас в одной лодке со звероподобным охранником Клио.
Первый залп дождя холодным душем проливается на кожу, и я мысленно рисую себе Эмму, промокшую, дрожащую и напуганную. Сверкает молния, и я медленно считаю, пока не раздается удар грома. Этому тоже меня научила мать. Я досчитал до четырех – значит, гроза в четырех милях от нас.
Моя мать всегда с опрометчивым пренебрежением относилась к погоде. Если рыба клевала, мать с места не сдвинешь. Я помню, как в одно ужасное утро мы ловили люциана рядом с небольшим рифом у Дак-Ки, когда с залива налетел грозовой фронт. Дождь лил как из ведра, волны раскачивали лодку, и я умолял мать позволить мне поднять якорь, чтобы мы смогли вернуться на берег. А она велела мне перестать ныть и заняться наживкой. «И не ори так громко, – прибавила она. – Рыбу распугаешь». Железная леди. Я всегда вспоминаю эти наши с ней летние путешествия, когда оказываюсь на воде. Если бы она сейчас была здесь, а не в Неаполе с Дэйвом и его вечным гольфом, она бы, наверное, велела мне остановить лодку, чтобы дать ей порыбачить в зарослях кувшинок. Плюнь на грозу, Джек.
Вообще-то я и сам был бы рад остановить эту чертову лодку, если бы не боялся, что мы выбьемся из графика. Где-то здесь Джерри удерживает Эмму и ждет меня. Но, господи Иисусе, молнии сверкают прямо вокруг нас, и в воздухе пахнет паленым, а в перерывах между ударами грома слышно шипение. Капли дождя впиваются мне в щеки. Хуан забрался обратно под брезент и сидит там, как черепаха в панцире. Иногда он высовывает руку, чтобы дать мне указание выровнять курс. Видимость не превышает сорока футов, но я не могу замедлить ход. То и дело мне приходится резко поворачивать, чтобы не налететь на змею или аллигатора. Озеро так обмельчало, что все населяющие его твари переселились поближе к середине. Проклятый Джерри! Он у меня так получит, если я выберусь живым из этой грозы.
Молния ударяет совсем близко. Хуан вскрикивает, а я инстинктивно падаю на колени и прячусь между сиденьями, но румпель из рук не выпускаю. Мы мчимся вслепую и уже через пару мгновений на что-то наталкиваемся – то ли бревно, то ли крокодил. Лодку подбрасывает, мотор выскакивает из воды, разбрызгивая вокруг грязь и водоросли. Я кидаюсь к стартеру и вырубаю мотор.
