– Это что… опять? – с опаской уточнил Агрза.
– Это ответ насчет судьбы конференции, – пояснил я. – Никуда они, на хрен, не денутся. И засекайте время: не позднее чем через три минуты к нам прибегут «включать связь» и спрашивать, чего мы хотим…
* * *
Я дал многовато времени: представитель был под окном учительской через две минуты. Учтите еще, что сначала он попробовал ломиться через заколоченный центральный вход, потом получил целеуказание, и ему пришлось огибать здание.
– Ребята! Ребята, что ж вы делаете, а?! Ну как же так… Ну мы ведь договорились…
– Спокойнее, Александр Иванович!
– Да как же тут – «спокойнее»! Мы ведь выполнили все ваши требования…
– Не надо врать, требований пока что не было вообще. Лучше скажите, зачем связь вырубили?
– Эмм…
– Люди имеют команду: в случае отсутствия связи каждый час рвать один объект по списку. Я хотел приостановить выполнение этой команды. Догадываетесь, как это у меня получилось? Нет, если вам так нравится, – на здоровье.
– Да будет связь, будет! – торопливо пообещал представитель. – Сейчас же дадим! Сейчас я отойду… Распоряжусь…
– Вот это правильно, Александр Иванович. Идите, распоряжайтесь поскорее и возвращайтесь назад: проведем экскурсию, заодно и требования предъявим.
– Пусть инженера возьмет, – подсказал Федя. – Спецназ здесь?
– Эмм… Ну…
– Да ладно, не мнитесь, Александр Иванович. Приходите с инженером – тут есть на что посмотреть.
– Только пусть будет без оружия, мы проверим, – сказал Федя. – И прихватите пару наручников.
– А как мы войдем? Окно больно высоко…
– Не волнуйтесь, для такого случая мы вам досочку спустим. У нас этого добра тут хватает. И вот еще что: прихватите для себя фонарь, а то мой скоро «сядет».
– Хорошо, я сейчас… – И представитель стремительно ретировался.
Вернулся он минут через пять и привел человека в черной спецназовской форме.
Федя, светя фонариком из окна, немного поиздевался над посетителями: заставил раздеться до пояса и бросить в окно всю одежду и пакет с фонариками и наручниками. Затем они влезли по спущенной нами доске, Федя позволил им одеться, а товарища в черном заковал в наручники в положении «руки за спину».
После этого мы пошли на экскурсию: я и гости, а Федя с Ленкой остались с Агрзой.
– Боже мой… – потрясенно прошептал Александр Иванович, оказавшись в восточном спортзале.
Человек в наручниках был более конкретен:
– Это просто п…ц какой-то, – хрипло сказал он. – И где ж вы все это взяли?!
– Натаскали помаленьку, – бесхитростно ответил я. – Причем не поверите – с благой целью: хотели потом все вывезти на полигон и взорвать.
– Верю, – совершенно серьезно сказал человек в наручниках. – А чего не вывезли?
– Не успели.
– Ясно…
– И что теперь? – обреченно спросил представитель.
– Что теперь… – Человек в наручниках тяжело вздохнул. – Надо бегом убирать всю толпу – как минимум на километр. И уже там вкруговую рыть траншеи полного профиля. И садить всех людей в траншеи: чтобы ни одно чучело не высовывалось.
Комментарии, как говорится, излишни.
Посмотрели заложников, вернулись в учительскую, расковали и выдворили обратно через окно человека в черном. Затем мы немного поработали с представителем:
– Записывайте.
– Да-да, конечно. – Представитель с готовностью достал блокнот и подошел поближе к фонарю.
– Одеяла для заложников. Если вы заметили, у них нет верхней одежды, здание не отапливается, а сидеть им придется как минимум до завтрашнего утра. Сюда же впишите горячую пищу для всех или хотя бы бачок с горячим сладким чаем.
– Есть.
– Мы есть не будем, так что можете не утруждать себя подсыпанием снотворного.
– Скажете тоже…
– Далее. Реабилитация по инциденту в больнице. По всем каналам должно пройти, что «Русский Трибунал» к бойне в больнице не имеет никакого отношения.
– Есть.
– Пресс-конференция на девять утра завтрашнего дня. В западном спортзале. Список приглашенных дадим позже.
– Эмм…
– Да вы записывайте, не стесняйтесь! Если ваше руководство откажет в такой мелочи – взорвем им еще что-нибудь. Кстати, связь есть?
– Да, разумеется, все уже работает.
– Ну вот, молодец. Записали пресс-конференцию?
– Да, есть. На девять утра.
– Хорошо. На девять же утра: два вертолета на наш стадион, с полной заправкой.
– Эмм…
– Два «МИ-24» без «обвеса», – дополнил Федя.
– Понимаете…
– Не понимаем, – отрезал Федя. – Так и запиши: две «двадцатьчетверки». Не будет – взорвем, на хрен, сразу все объекты.
– Я записал.
– Ну и все, в принципе, – завершил я перечень. – И пришлите радиостанцию, для экстренной связи с вами.
– Да, конечно… – Даже в свете фонаря представитель выглядел вполне несчастным. – Все, я могу идти?
– Да, конечно. В первую очередь пришлите одеяла. А то наши гости по вашей милости околеют.
– Да-да, обязательно…
Представитель убыл. Мы втащили доску и занавесили окно одеялом, оставив небольшое отверстие для наблюдения.
– А зачем мы сапера в наручники ковали? – уточнил я.
– Нас здесь немного, – пояснил Федя. – А есть люди, которые могут голыми руками убить целую толпу. Причем очень быстро. Ну вот – подстраховались маленько.
– Понятно…
* * *
Выпроводив представителя, мы изъяли у заложников телефоны, коммуникаторы, фотоаппараты, камеры, диктофоны, плееры и прочие ненужные им сейчас штуки. Агрза дозвонился секретарю и отдал распоряжение насчет доставки материалов: мы внимательно слушали каждое слово, дабы на корню пресечь саботаж, но хитрый старикашка вел себя пристойно и вроде бы все сказал правильно. Затем Ленка отобрала из конфиската для себя несколько вещиц, полезных в формате подготовки к конференции, и села составлять план совместно с Агрзой – естественно, под чутким Фединым руководством, дабы наш драгоценный гвоздь программы постоянно пребывал в тонусе и не отвлекался от темы.
А я вышел в коридор и сделал два звонка.
– Инженер?
– Да!
– Как там?
– Все по плану! Отключали, да?
– Да, было дело.
– Я так и понял. Ну, как я сработал?
– Ты знаешь, отсюда судить трудно: почему-то ни фига не видно.
– Гы-гы… А где вы?
– Это неважно. Вообще никаких имен и названий, понял?
– Да-да, конечно!
– По твоей работе: в общем, реакция властей вполне адекватная, так что сработал ты на пять баллов. Что там про нас слышно?
– Про вас? Не знаю, я у… – га…, гхм… – у третьего объекта сижу, жду, когда будет половина, чтоб предупреждать насчет эвакуации.
– Отставить.
– Эээ… не понял?
– Пока отставить.
– В смысле – совсем?
– Нет, до особого распоряжения. Возьми паузу, передохни. Ты один?
– Нет.
– Ну вот, пусть напарник подежурит, за обстановкой посмотрит, а ты поспи маленько…
– Да какой там «поспи»! – возмутился Тит. – После такого – и «поспи», вот ты сказанул!
– Короче, возьми паузу. Но не расслабляйся.
– Я понял. Сижу, жду команды.
– Ну все, давай – до связи…
Затем я позвонил Филину. Но вовсе не потому, что внезапно загорелся желанием доложить о наших «подвигах»: пока мы были в «отключке», Филин звонил мне трижды, так что надо было ответить.
– Это я.
– Можешь в двух словах объяснить, как вас угораздило во все это вписаться? – Приветствия, как обычно, я не удостоился, но тон у моего собеседника был вполне обыденным. Впрочем, это ровным счетом ничего не значило – он разговаривает таким же тоном, даже когда пытает пленного. – Только без ЛИШНЕГО: нас сейчас сто пудов слушают.
– Леху внезапно увезли – поехали выручать – нашли в больнице побитый конвой – поехали следом за этими пиндосами – догнали, убили – Леху забрали, уехали… Но недалеко. На Лехе был «маяк». В районе бульвара Кукловодов попали в блокаду. Пришлось брать «Зарю». Ну вот, собственно, и все.
– Лихо, – без эмоций оценил Филин. – Какие планы?
– Планы… Старшой, наверное, дал команду нас рассчитать?
– Нет, он дал команду помочь всем, чем можем.
– Даже так?! Удивительно… А почему, кстати, он сам не позвонил?
– Лежит. Приступ.
– Да ты че?! Из-за нас?
– Угу. Как только по ящику объявили, что вы в больнице накосячили – так и…
– Это не мы!
– Понял. Планы?
– В девять утра завтра – пресс-конференция. Потом на двух вертушках улетаем.
– Далеко?
– А вот это надо подумать. Сможете нас подобрать?
– Попробуем. Сколько вас будет?
– Ну… Полетим кучей. Когда сядем, лишних оставим… Останется нас восемь и гость. Кстати, гость – сюрприз, да такой, что просто закачаешься!
– Ясно… Давай, наверно, так: «учебное место» номер один и четыре. И там, и там будет ждать транспорт. «Четыре» – это резервный вариант.
– Здорово! – обрадовался я. – Значит, нам лететь туда?
«Учебные места» – это полигоны в Подмосковье, где мы совместно с командой Филина проводили тренировки.
