Кейси внимательно вглядывалась в страницы отчета, следя за цитатами Рирдона.
— Совершенно верно, но если вы прочтете фразу до конца…
— Пилоты утверждают, что самолет неуправляем, — перебил Рирдон.
— Вы вырвали их показания из контекста.
— Вот как? — Брови вновь поползли кверху. — Я лишь привел выдержку из вашего отчета. Из отчета секретной комиссии компании «Нортон».
— Мне казалось, вы хотите узнать мое мнение. — Кейси начинала давать волю гневу. Она понимала, что ее раздражение не укрылось от собеседника, но ей было все равно.
Рирдон откинулся на спинку кресла и развел руками. В каждом его жесте читались здравомыслие и невозмутимость.
— Это и есть наша главная задача, мисс Синглтон.
— Коли так, позвольте мне объяснить. Целью данного исследования было выяснить, возможно ли проявление неустойчивости в управлении N-22. Мы пришли к выводу, что самолет устойчив, и…
— Это вы так считаете.
— Позвольте мне закончить.
— Разумеется.
— Я вновь приведу ваши выдержки, но уже в контексте документа, — сказала Кейси. — В отчете написано, что N-22 управляется компьютерами. Все современные самолеты нуждаются в компьютерах для стабилизации в полете — и не потому, что ими не могут управлять пилоты. Пилоты могут водить их, тут нет никаких сложностей. Однако авиакомпании желают иметь экономичные машины. Максимальная экономия топлива достигается при минимальной тяге.
Рирдон пренебрежительно взмахнул рукой:
— Прошу меня извинить, но мы говорим о других вещах…
— Чтобы минимизировать тягу, — продолжала Кейси, — самолет должен очень точно выдерживать определенное положение в воздухе. Самое эффективное положение — легкий наклон носом вверх. При крейсерском полете самолет удерживается в этом положении при помощи компьютеров. Это самое обычное дело.
— Неустойчивость — самое обычное дело?
Рирдон постоянно уводил беседу в сторону, не давал Кейси перехватить инициативу.
— Я перехожу к этому.
— Ждем с нетерпением. — В голосе Рирдона звучал неприкрытый сарказм.
Кейси попыталась взять себя в руки. Как бы плохо ни складывались обстоятельства, будет еще хуже, если она утратит выдержку.
— Вы процитировали фразу из отчета, — сказала она. — Позвольте мне ее закончить, «При изменении эшелона отмечена повышенная чувствительность ручного управления, которая тем не менее лежит в пределах расчетных параметров и не представляет никаких трудностей для квалифицированных пилотов». Вот так завершается это предложение.
— Но вы признали, что у N-22 чувствительное управление. Разве это не означает, что он неустойчив?
— Нет, — ответила Кейси. — Чувствительный — это не значит неустойчивый.
— Самолетом нельзя управлять… — Рирдон покачал головой.
— Можно.
— Вы предприняли это исследование, потому что у вас были причины для беспокойства.
— Мы предприняли его, поскольку наша работа в том и состоит, чтобы обеспечивать надежность самолетов, — возразила Кейси. — И мы уверены: самолет надежен.
— Секретное исследование.
— Оно не было секретным.
— Вы скрыли его результаты. Они остались неопубликованными.
— Это был внутренний отчет.
— Значит, вам нечего скрывать?
— Нечего, — ответила Кейси.
— Почему же вы не сказали нам правду о происшествии с Пятьсот сорок пятым?
— Правду?
— Нам сообщили, что следственная комиссия сделала предварительные выводы о причинах инцидента. Это так?
— Работа близка к завершению.
— Близка к завершению… Мисс Синглтон, вы обнаружили причину или нет?
Кейси смотрела на Рирдона. Вопрос повис в воздухе.
— Мне очень жаль, — произнес оператор за ее спиной, — но нам пора перезаряжать камеры.
— Перезарядка!
На лице Рирдона появилось такое выражение, как будто ему закатили оплеуху. Но он быстро пришел в себя.
— Продолжение следует, — сказал он, улыбаясь Кейси. Он выглядел расслабленным; он понимал, что одержал верх. Он поднялся из кресла и повернулся к Кейси спиной. Лампы погасли; казалось, в комнате внезапно воцарился мрак. Кто-то включил кондиционер.
Кейси тоже поднялась на ноги и отцепила от пояса радиомикрофон. Подошла Барбара с пуховкой. Кейси отвела ее руку.
— Я вернусь через минуту, — сказала она.
Теперь, когда юпитеры были выключены, она заметила Ричмана, который шагал к двери.
Кейси метнулась следом.
Здание номер 64 15:01
Она догнала его в коридоре, схватила за руку и развернула к себе лицом.
— Сукин сын!
— Эй, — сказал Ричман. — Успокойтесь. — Кивком головы он указал за спину Кейси. Она оглянулась и увидела техника и оператора, которые выходили в коридор.
Взбешенная, Кейси затолкала Ричмана в дамскую комнату. Он рассмеялся:
— Господи, я и не знал, что вы принимаете все так близко к сердцу…
Кейси затащила его в туалет и прижала спиной к раковинам, протянувшимся вдоль стены.
— Жалкий подонок, — прошипела она. — Не знаю, зачем тебе это потребовалось, но ты разгласил результаты исследования, и я…
— Ничего вы не сделаете. — Голос Ричмана внезапно стал ледяным. Он оттолкнул руки Кейси. — Неужели вы до сих пор не сообразили? Все кончено, Кейси. Вы только что сорвали сделку с Китаем. Вам конец.
Кейси смотрела на него непонимающим взглядом. Ричман казался собранным, уверенным в себе — совершенно другим человеком.
— Эдгартону конец. Китайской сделке конец. И вам тоже конец. — Ричман улыбнулся. — Все получилось именно так, как задумал Мардер.
«Мардер, — подумала Кейси. — За всем этим стоял Мардер».
— Если китайский контракт сорвется, Мардеру придется несладко. Эдгартон лично позаботится об этом.
Ричман с жалостью покачал головой.
— Ничего подобного. Эдгартон торчит в Гонконге, он даже не поймет, что с ним произошло. К полудню воскресенья Мардер станет новым президентом «Нортон Эйркрафт». Чтобы уломать совет директоров, ему хватит десяти минут, потому что мы заключили куда более масштабную сделку с Кореей. Заказ на сто десять самолетов и намерение приобрести еще тридцать пять. Шестнадцать миллиардов долларов. Члены совета будут потрясены.
— Корея… — Кейси пыталась уяснить смысл происходящего. Крупнейший заказ в истории компании. — Но зачем…
— Затем, что мы отдаем им крыло, — объяснил Ричман. — А они в ответ будут только рады приобрести сто десять машин. Их не интересует мнение падкой на сенсации американской прессы. Они отлично знают, что самолет надежен.
— Мардер отдает им крыло?
— Разумеется. Это решение положило конец всем колебаниям.
— Да, — сказала Кейси. — А заодно и компании.
— Наша программа послужит укреплению мировой экономики, — возразил Ричман.
— И удушит компанию.
— Шестнадцать миллиардов долларов, — напомнил Ричман. — Как только об этом станет известно, акции «Нортона» подскочат до небес. Всем будет хорошо.
«Всем, кроме работников „Нортона“», — подумала Кейси.
— Сделка уже заключена, — продолжал Ричман. — Нам нужно было лишь, чтобы кто-нибудь похоронил N-22 в глазах общества. Мы только что сделали это вашими руками.
Кейси вздохнула. Ее плечи обвисли.
Посмотрев мимо Ричмана, она заглянула в зеркало. Грим на ее шее превратился в сухую корку и растрескался. Ее глаза налились кровью. Она выглядела измученной и усталой. Загнанной в угол.
— Поэтому я предлагаю, — заговорил Ричман, — вежливо спросить меня, что вам делать дальше. Вам остается одно — подчиняться приказам. Сделайте, что велено, будьте паинькой, и, глядишь, Мардер даст вам выходное пособие. Скажем, в размере трехмесячного жалованья. Иначе вылетите на улицу с пустым карманом.
Он подался к Кейси:
— Вы поняли, что я сказал?
— Да, — ответила Кейси.
— Я жду. Спрашивайте. Вежливо.
Кейси задумалась, перебирая варианты, пытаясь найти выход из тупика. Но выхода не было. Она потерпела поражение. Ее переиграли с самого начала — с того самого дня, когда в ее конторе появился Ричман.
— Я жду, — напомнил Ричман.
Кейси посмотрела в его гладко выбритое лицо, вдохнула запах его одеколона. Этот подонок упивается своим превосходством. В приступе яростного гнева она вдруг увидела иное решение.
С самого начала она трудилась не покладая рук, поставив себе целью разобраться в причинах аварии. Она действовала честно и открыто, но теперь ей придется об этом пожалеть.
А может быть, нет?
— Посмотрите в лицо фактам, — произнес Ричман. — Все кончено. Вы бессильны что-либо изменить.
Кейси оттолкнулась от раковины.
— Что ж, посмотрим, — сказала она и вышла из комнаты.
Боевая рубка 15:15
Кейси заняла свое кресло. К ней подошел звукооператор и укрепил радиомикрофон на поясе ее юбки.
