Фуллера это не устраивало. Он желал убедиться в том, что события зафиксированы объективно и непредвзято.
После долгих препирательств Мэлоун предложила выделить тридцать секунд эфира, в течение которых представитель «Нортона» мог бы изложить свою точку зрения на исход испытаний. Заявление можно записать во время пресс-конференции. Редактировать его не будут.
Фуллер потребовал минуту.
Сошлись на сорока секундах.
— Есть еще одно условие, — добавил Фуллер. — Если мы позволим вам снимать испытания, вы должны исключить из репортажа запись реального инцидента, которую получили сегодня.
— Ни за что, — ответила Мэлоун. — Запись пойдет в эфир.
— Вы заявили, что запись была получена от источника внутри компании, — сказал Фуллер. — Это не правда. Мы настаиваем на том, чтобы источник был назван точно и определенно.
— Мы получили пленку от служащего «Нортона».
— Нет, — возразил Фуллер.
— Во всяком случае, от служащего вашего субподрядчика.
— Нет. Если хотите, я процитирую точное определение субподрядчика.
— Это уже тонкости.
— Мы располагаем заявлением Кристин Бэррон, которое она дала под присягой. Она не является служащей «Нортон Эйркрафт». Более того, она не является служащей видеоцентра. Она работает там на временной основе.
— Так что же?
— Мы требуем точного изложения фактов, например, подтверждения того, что пленка получена из источников за пределами нашей компании.
Мэлоун пожала плечами:
— Как я уже говорила, эти тонкости не имеют большого значения.
— Что же мешает вам согласиться?
— Хорошо, — после минутного размышления сказала Мэлоун.
Фуллер подал ей лист бумаги.
— В этом документе вкратце зафиксировано наше взаимопонимание по данному вопросу. Подпишите его.
Мэлоун посмотрела на Рирдона. Рирдон пожал плечами.
Мэлоун поставила свою подпись.
— Не понимаю, из-за чего сыр-бор. — Она уже собралась вернуть бумагу Фуллеру, но в последний момент придержала ее. — На борту самолета будут присутствовать две съемочные группы «Ньюслайн». Кажется, мы об этом договаривались?
— Нет, — ответил Фуллер. — Об этом не было и речи. Ваши люди будут наблюдать за испытаниями с земли.
— Нас это не устраивает.
— Съемочные группы «Ньюслайн» допустят на летное поле, — пояснила Кейси. — Им позволят снимать приготовления, а также взлет и посадку. Но на борту самолета им находиться нельзя.
— Прошу прощения, но нас это не устраивает, — повторила Мэлоун.
Тедди Роули прочистил горло.
— Боюсь, вы неверно представляете себе ситуацию, мисс Мэлоун, — заговорил он. — Если вы рассчитываете бродить по салону с камерой в руках, вы ошибаетесь. Каждый участник испытательного полета должен быть крест-накрест пристегнут ремнями к креслу. Вас даже в туалет не пустят. К тому же вам не разрешат пользоваться батареями и осветителями, поскольку электроприборы создают магнитные поля, которые могут исказить показания измерительной аппаратуры.
— Нам не нужны лампы, — заспорила Мэлоун. — Мы можем снимать при любом освещении.
— Вы не понимаете, — сказал Роули. — Там, наверху, будет очень неуютно.
— Именно поэтому мы хотим туда попасть, — отрезала Мэлоун.
* * *
— Позвольте быть полностью откровенным, мисс Мэлоун, — сказал Фуллер, откашлявшись, — Наша компания ни при каких обстоятельствах не позволит вам снимать на борту самолета. Это даже не обсуждается.
На лице Мэлоун появилась упрямая мина.
— Послушайте, — заговорил Роули, — неужели вы не понимаете, почему мы испытываем самолеты над пустыней, над обширными незаселенными территориями?
— Вы имеете в виду, самолет может потерпеть катастрофу?
— Я имею в виду, мы даже не догадываемся, что может произойти. Поверьте моему слову: вам лучше оставаться на земле.
Мэлоун покачала головой:
— Нет. На борту должны находиться мои люди.
— Поймите, нас ждут огромные перегрузки…
— На самолете будет установлено тридцать камер, — вмешалась Кейси. — Они будут снимать под всевозможными ракурсами — пилотскую хабину, крылья, салон, все подряд. Мы предоставляем вам эксклюзивное право на эти записи. Никому и в голову не придет, что съемка велась не вашими камерами.
Мэлоун бросила на нее сердитый взгляд, но Кейси поняла, что ей удалось зацепить журналистку на крючок. Ее интересовало одно — документальные кадры.
— Я сама установлю камеры, — сказала Мэлоун.
— Охо-хо… — пробормотал Роули.
— Я должна иметь право утверждать, что на борту была наша аппаратура, — добавила Мэлоун.
В конце концов Кейси добилась компромисса. «Ньюслайн» устанавливает в любом месте салона две неподвижно закрепленные камеры. Их сигнал транслируется на землю. Помимо этого, программа получает в свое распоряжение записи всех остальных камер. Наконец, «Ньюслайн» получает разрешение снять выступление Рирдона на фоне здания номер 64, в котором находилась сборочная линия.
Компания «Нортон» оплачивает переезд съемочных групп в Аризону и проживание в местном мотеле, за свой счет доставляет их утром на испытательный аэродром и к вечеру отправляет назад в Лос-Анджелес.
Мэлоун подтолкнула документ к Фуллеру.
— Договорились, — сказала она.
* * *
Озабоченно поглядывая на часы, Рирдон вместе с Мэлоун покинул комнату и отправился записывать свое выступление. Кейси осталась в боевой рубке наедине с Фуллером и Роули.
Фуллер вздохнул.
— Надеюсь, мы приняли верное решение. — Он повернулся к Кейси. — Я сделал все, что ты велела, когда звонила мне из видеоцентра.
— Да, Эд, — ответила Кейси. — Ты был великолепен.
— Но я видел запись, — сказал Фуллер. — Это настоящий кошмар. Боюсь, что, каков бы ни был результат испытаний, зрители запомнят только эти кадры.
— Если их вообще кто-нибудь увидит, — заметила Кейси.
— Больше всего я боюсь, что «Ньюслайн» покажет запись, как бы ни обернулось дело.
— Вряд ли, — сказала Кейси. — Они забудут о ней, как только станет ясна истинная причина аварии.
— Хотелось бы надеяться, — со вздохом отозвался Фуллер. — Уж очень высоки ставки.
— Да, — согласилась Кейси. — Ставки высоки.
— Посоветуйте им запастись теплой одеждой, — сказал Тедди. — Да и ты, крошка, не забудь. И вот еще что. Я следил за этой дамочкой. Похоже, она твердо намерена лететь.
— Может быть.
— И ты тоже?
— Может быть, — ответила Кейси.
— Советую хорошенько подумать, — произнес Роули. — Ты видела запись, восстановленную по данным экспресс-анализатора. Самолет испытал перегрузки, в полтора раза превышающие допустимые пределы. Пилот подверг машину напряжениям, на которые она не рассчитана. Завтра я собираюсь повторить то же самое.
Кейси пожала плечами.
— Доэрти проверил фюзеляж, — сказала она. — Просветил его рентгеном, и…
— Да, он проверял, — ответил Тедди. — Но не слишком тщательно. Как правило, фюзеляж исследуют около месяца, прежде чем вновь пустить его в эксплуатацию. Просвечивают каждое соединение. В данном случае это не было сделано.
— На что ты намекаешь?
— Завтра я подвергну самолет таким же перегрузкам, и нет никакой гарантии, что он их выдержит.
— Пытаешься испугать меня? — спросила Кейси.
— Нет, всего лишь предупреждаю. Это очень серьезно, Кейси. Самолет может развалиться на куски.
У здания номер 64 16:55
— Ни разу в истории ни одна компания не допускала журналистов к летным испытаниям, — сообщил Рирдон. — Однако их результат настолько важен для будущего «Нортона», а его руководство настолько уверено в том, каков будет исход испытаний, что нам дали разрешение на съемку. Сегодня мы впервые увидим документальные кадры, снятые на борту самолета, выполнявшего рейс «Транс-Пасифик» 545, печально знаменитого аэробуса N-22 производства компании «Нортон Эйркрафт». Представители компании считают его надежным и безопасным. Критики называют его «летающим гробом»…
Рирдон выдержал паузу.
— Тебе нужны заготовки голоса за кадром?
— Пригодятся.
— Кстати, где проводятся испытания?
— В Юме.
— Ясно, — сказал Рирдон.
Стоя на залитой вечерним солнцем площадке перед зданием номер 64, он посмотрел на носки своих туфель и заговорил негромким доверительным тоном:
— Мы находимся на испытательном полигоне компании «Нортон» в городе Юма, штат Аризона. Сейчас пять утра, и наземная бригада «Нортона» заканчивает последние приготовления перед тем, как Пятьсот сорок пятый поднимется в воздух. — Он поднял лицо. — В котором часу рассвет?
— Откуда мне знать? — ответила Дженнифер. — Давай все возможные варианты.
— Мы чувствуем, как в предрассветной тьме нарастает напряжение… Мы чувствуем, как с первыми лучами солнца нарастает напряжение… Мы чувствуем, как в ярком утреннем свете нарастает напряжение…
