Хантер перестал перебирать фотографии и затаил дыхание. Он прилип взглядом к верхнему изображению. Он изучал лицо этого человека в поисках черточек, которые, как он знал, видел раньше. Он едва не поперхнулся, когда наконец разглядел их.
— О господи! — пробормотал он, прежде чем вскочил на ноги и показал Гарсии фотографию. — Карлос, кто это? — спросил он. — Почему это изображение не среди списка подозреваемых? — Настойчивость в его голосе заставила Гарсию напрячься.
— Не знаю. Я не отбирал их, но на задней стороне фотографий есть их имена.
Хантер проверил.
— Майкл Мэдден?
Гарсия сверился со списком, который подготовил Хопкинс.
— Это он. А причина, по которой его нет на доске, в том, что он давно умер.
Хантер внимательно посмотрел на фотографию под другим углом.
— А я вот не думаю, что он умер. — Он снова показал снимок Гарсии. — Я думаю, что этот тип жив и здоров. И если я прав, мы оба знаем, где он.
Гарсия растерянно уставился на изображение в руках Хантера.
— Что ты несешь? Кто такой Майкл Мэдден?
— Посмотри на эти глаза, Карлос. Можно изменить на лице все, что угодно, но глаза сохраняются. Они как отпечатки пальцев.
Карлос подчинился, но на этот раз присмотрелся более внимательно.
— Не-а, я все еще не представляю, что это за тип.
Хантер снова уставился на фото. Неужели мозг и память подвели его? Ему нужна была стопроцентная уверенность.
— Идем. — Он вылетел из кабинета.
— Куда на этот раз? — спросил Гарсия, следуя за Хантером, который гигантскими прыжками преодолевал лестницу.
— В отдел научных расследований. Мне нужно убедиться. Нам необходимо поговорить с Патришей Фелпс.
Гарсия нахмурился:
— С художницей по словесным портретам?
— Именно с ней, — кивнул Хантер.
Отдел научных исследований лос-анджелесской полиции отвечал за сбор, сравнение и истолкование физических доказательств, найденных на месте преступления или собранных у подозреваемых и жертв. Он располагался на верхнем этаже. Художники по словесным портретам были частью команды этого отдела.
Патриша Фелпс была старшей и самой опытной из них. Она уже собиралась домой после двух часов сверхурочной работы, когда Хантер и Гарсия влетели в ее кабинет.
— Пат, нам нужна твоя помощь, — переводя дыхание, выдохнул Хантер.
Коротко стриженная брюнетка с фигурой, при виде которой останавливалось движение, посмотрела на Хантера, поверх своих очков в тонкой оправе.
— И ты ради этого пробежал шесть маршей, Роберт? — спросила она хрипловатым голосом, от которого большинство мужчин просто таяли. — Как я понимаю, если уж вы бежали всю дорогу наверх, до завтра дело ждать не может?
Хантер сделал глубокий вдох, но ответить так и не смог.
— Я думаю, что нет. Так что вам нужно? — Она сняла пальто.
Хантер протянул Патрише фотографию:
— Мне нужно, чтобы ты изменила это изображение.
Она несколько секунд изучала его, после чего пожала плечами:
— Ладно. Дай-ка я отсканирую его. — Она вернулась к своему рабочему месту, и через минуту изображение появилось на экране одного из ее компьютеров.
— Насколько продвинутая у тебя программа? — спросил Хантер.
Патриша гордо хмыкнула:
— На грани искусства. Не хуже любой анимационной студии в Голливуде. Если хотите, я могу сделать из него Брэда Питта.
Хантер улыбнулся и подозвал поближе Гарсию, у которого сохранялось изумленное выражение лица.
— Ребята, вот какой мы применим сценарий. Когда он был молод, все потешались над ним, главным образом из-за того, как он выглядел. Это случалось в школе, на улицах… словом, всюду. Девочки не уделяли ему внимания, а мальчишки издевались, обзывали его разными именами и били. Это длилось так давно и так мучило его, что он стал ненавидеть сам себя за свой внешний вид. Он хотел выглядеть как-то по-другому. Пока вы согласны со мной?
Гарсия и Патриша дружно кивнули.
— Что, если бы в молодости он стал богаче? Что, если бы у него было достаточно денег, чтобы делать все, что ему нравится, включая радикальное изменение внешности? В конечном счете ты можешь стать тем, кем всегда хотел быть, не так ли? Над тобой больше не будут смеяться, обзывать тебя или поколачивать. Знакомые даже не будут узнавать тебя. Пойдешь ли ты на это? Изменишь ли свое лицо?
Гарсия и Патриша снова дружно кивнули.
Гарсия задумался, не сводя глаз с лица на экране Патриши Фелпс.
— Наверно, — не очень уверенно сказал он.
— С уверенностью можно сказать, — возбужденно произнесла Патриша, — что я вижу следы серьезных травм, которые ему кто-то нанес. Несколько лет назад дочь моих друзей покончила с собой из-за этого.
— Простите, — сказал Хантер.
Патриша мягко улыбнулась ему.
— Ладно. Итак, если перед вами этот мальчишка, — Хантер показал на монитор компьютера, — что бы вы у него могли изменить?
Гарсия скрестил на груди руки и закусил нижнюю губу, изучая лицо ученика на экране.
— Надо избавиться от этих оттопыренных ушей. Они как зонтики, — сказала Патриша, устраиваясь на стуле. — Скорее всего, ему крепко доставалось из-за них. Они заметно… как бы выразиться… господствуют над его физиономией.
— О'кей, верно. Должен согласиться, — кивнул Гарсия.
— И вы можете изменить их? — спросил Хантер, кладя руку на левое плечо Патриши.
— Смотрите, как я работаю. — Она ввела несколько алгоритмов в программу и взяла электронный карандаш, которым принялась рисовать на планшете. Как у художника, работающего с холстом, движения у нее были точные и изящные. Через несколько секунд уши обрели совершенно другой вид.
— Ух ты, вот это здорово, — согласился Гарсия.
— Да, выглядит гораздо лучше, — улыбнулась Патриша.
— Так что еще мы можем изменить? — потребовал ответа Хантер.
— Может быть, эту шишку на носу, — предложил Гарсия. — А то такое впечатление, будто нос сломан.
Патриша кивнула и принялась за дело.
— Отлично. Какими еще проблемами вы предпочли бы заняться? — спросил Хантер.
— Его зубы, — на этот раз предложила Патриша.
— Вы же не видите их. — Гарсия, нахмурившись, покачал головой.
— Это верно, но обратите внимание на форму его закрытого рта. — Электронным карандашом она показала на экран. — Она какая-то неестественная. Он вынужден сжимать губы, словно они у него надуты, а это подсказывает мне, что зубы у него крупнее нормальных и выдаются вперед.
Хантер и Гарсия, прищурившись, уставились на изображение.
— Можете мне верить, ребята. Я каждый день работаю с такими вещами.
— Допускаю, — пожал плечами Хантер. — Но как вы сможете изменить его зубы, если не видите их?
— Я могу изменить форму его рта, слегка оттянуть губы назад и сделать так, чтобы он не надувал их. Сами увидите, — сказала она, пока ее пальчики с безукоризненным маникюром порхали над клавишами. Еще несколько движений волшебным карандашом, и у парнишки появился новый рот.
— Ну и ну, теперь он здорово отличается от оригинала, — согласился Гарсия.
Хантер с сомнением покачал головой:
— Что-то не подходит.
— Его челюсть, — ответила Патриша. — Из-за изменений, которые я произвела с его зубами и губами, уверена, хирург бы предложил слегка подкорректировать линию его челюсти, чтобы образовать новую улыбку. Может, сделать ее чуть более квадратной.
— А у вас это получится?
— Как я говорила, этим карандашом я могу делать все, что угодно. — Она доверительно улыбнулась и ввела поправки.
После этого все они на шаг отошли от монитора. Образ, на который они сейчас смотрели, заметно отличался от того парнишки, который предстал перед ними вначале.
— Вот так, — сказала Патриша. — Я не вижу, что еще стоило бы прибавить или убрать. А вы?
Оба детектива покачали головой.
— Мы только превратили идиота в нормального мужика, — засмеялась Патриша.
— И получилось великолепно, — согласился Хантер.
Что-то изменилось в выражении лица Гарсии, но было трудно понять, что именно.
— Сделай мне одолжение, Пат, — нагнулся над столом Хантер. — Покрась ему волосы в коричневатый цвет, на висках прибавь немного седины и укороти их. Прическу зачеши назад. Сможешь?
Они ждали, пока Патриша меняла портрету прическу.
— Можешь ты предположить, сколько ему лет? — спросил Хантер.
— Конечно.
— Отлично. А теперь прибавь ему лет примерно двадцать пять.
Процесс старения занял немного больше времени. Когда он был наконец завершен, у Гарсии отвалилась челюсть.
— Этого не может быть!
Сьюзен Зелински прочитала письмо в десятый раз и снова пришла в восторг. Она не могла поверить, что это в самом деле случилось.
