Дэнни старался не думать о возможном риске, который сулил его план, но шериф не отступал. Макдэвит разобрался в своих чувствах за считанные секунды до того, как Рэй должен был взрывом выбить окна – до того, как пуля, выпущенная из винтовки Карла, должна была в клочья разнести усталое сердце Уоррена Шилдса. Когда Карл Симс обнаружил на крыше мальчика, а шериф обратился к Дэнни за помощью, майор легко бы мог скомандовать «Вперед», а не «Отбой». Если бы он это сделал, Шилдс был бы мертв, а Лорел стала бы вдовой, свободной женщиной, которая может провести свою жизнь с кем пожелает. Дэнни хотел Лорел как ни одну женщину на свете. И все же, когда в его силах было получить ее (дважды, как оказалось), он этой возможностью не воспользовался. В первый раз он не бросил ради Лорел сына, а сегодня понял, что не сможет прожить остаток жизни с кровью хорошего человека на руках. Но было еще что-то, остановившее Дэнни, только он никак не мог определить, что именно. Он пытался проанализировать свои ощущения, когда пять тяжелых ударов сотрясли дверь трейлера.
– Откройте, черт подери! – прорычал сдавленный голос. – Это я, Рэй!
Трейс поднялся, чтобы открыть, но шериф взмахом руки велел ему сесть.
– Давай, Дэнни, говори, – настаивал он. – У нас мало времени.
Дэнни зажал ладонью рот, словно сдерживая рвоту. Его вдруг осенила страшная догадка, проблеск которой мелькнул, когда вертолет поднялся над задним двором.
– Шилдс хочет, чтобы мы его убили.
Глаза Эллиса широко распахнулись.
– Что? Ты имеешь в виду… самоубийство от руки полицейского?
– Совершенно верно.
– Из-за болезни?
– Не знаю. И да, и нет. В глубине души он похож на героев Джона Уэйна.[21] Как бы Шилдс ни хотел покончить с собой, он считает самоубийство трусостью. Похоже, смерть от рака, даже мучительная, его не пугает, но она слишком унизительна для такого гордого человека, как он.
Взгляд Эллиса был устремлен вдаль, мимо Дэнни.
– Я могу его понять. Отец умер от рака легких у меня на глазах. Тяжелая смерть.
Бычий рев Рэя Брина еще раз сотряс алюминиевую обшивку трейлера.
– Я промок насквозь, черт подери! Впустите меня!
– Минутку! – прогремел в ответ Эллис, стиснул зубы и погладил намечающийся второй подбородок. – Скажи, почему я должен разрешить тебе пойти к Шилдсу? На что ты надеешься?
– Он мне доверяет. Вдруг мне удастся подойти к нему поближе и обезоружить?
Эллис фыркнул.
– Если это и есть твой план, забудь о нем. Нарвешься на пулю. Спроси у любого копа.
Дэнни почти решился доверить шерифу тайну их с Лорел отношений. Эллис понимает сложности жизни, но как отнесется дьякон баптистской церкви к нарушению заповедей?
– Так что ты хочешь сказать, Дэнни? – спросил шериф. – Излей душу.
Дэнни с трудом сдержал признание, решив, что если рассказать обо всем, то исчезнет единственное преимущество. Может, ему даже прикажут покинуть место событий.
– Мне трудно выразить это словами, – сказал он запинаясь. – Но Шилдс меня уважает. Если я посмотрю ему в глаза как мужчина мужчине, может, к нему вернется рассудок.
– А если нет?
– Возможно, мне удастся вывести его жену и детей.
– Ради этого ничтожного шанса ты хочешь умереть?
– Он не убьет меня.
– Почему?
Дэнни задумался.
– Он считает, что не имеет на это права.
Эллис поцокал языком и повернулся к Трейсу Брину, который украдкой смотрел на них:
– Что-нибудь слышно?
– Только невнятное бормотание и треск. Они слишком далеко от окон. Может, передвинуть микрофоны?
– Делай все, что может сработать. – С неожиданной решительностью шериф обратился к Дэнни: – Я не разрешаю тебе туда идти. Скорее всего доктор Шилдс не отвечает за свои поступки – и не потому, что обезумел от горя. Вероятно, это последствия опухоли мозга. Он может убить тебя, веришь ты в это или нет.
Дэнни пожал плечами:
– Мне и раньше случалось бывать в переделках.
– Тогда все было по-другому. Там ты сражался за свою страну.
– Это так же важно.
– Но не для меня. – Эллис взглянул на часы и пристально посмотрел на Дэнни. – Правда, может, тебе известно что-то, чего я не знаю.
– Нет, сэр. Вы знаете то же, что и я.
– Тогда никуда ты не пойдешь. Будешь со мной. Трейс, впусти брата.
Трейс встал и пошел к двери.
– Как только услышишь что-нибудь, сразу же сообщи мне.
– Сказать Карлу, чтобы перешел на позицию перед домом? На случай если сможет выстрелить оттуда?
– Пусть остается на месте.
Рэй с горящими от гнева глазами ворвался в трейлер, чуть не сбив брата с ног. Вода ручьями стекала с широких полей его шляпы.
Прежде чем он успел дать выход злости, Эллис сказал:
– Рэй, отправь лучших людей к передней двери и в гараж, к входу в кладовую. Будем штурмовать по старинке, как только ты расставишь бойцов. Я хочу, чтобы вы вытащили заложников.
Рэй Брин посмотрел на шерифа, и в его взгляде мелькнуло удовлетворение.
– А Шилдс?
– Если он будет угрожать твоим ребятам или своей семье, уберите его.
Дэнни почувствовал, как у него в горле бьется пульс, и коснулся шеи рукой, словно пытаясь замедлить ток крови.
Рэй переводил взгляд с него на шерифа.
– Вы по-прежнему хотите использовать вертолет, чтобы отвлечь Шилдса?
– Ничего лучшего у нас нет, – ответил шериф. – Действуй, Рэй.
Рэй вышел, оставив за собой цепочку следов от грязных ботинок.
– Я хочу слышать звук с микрофонов в вертолете, – сказал Эллис. – Ясно и четко, Трейс. Постарайся.
– Будет сделано, шериф.
– И установите тепловизионную камеру у кухонного окна.
Эллис прошел к двери, не глядя на Дэнни.
– Пошли, майор. Будем слушать с земли, но я хочу, чтобы винты вертолета крутились.
Эллис исчез за дверью. Дэнни двинулся было за ним, но Трейс ухмыльнулся так злобно, что майор замедлил шаг.
– Что случилось, помощник шерифа?
Глаза Трейса беспощадно блеснули в тусклом свете.
– Этот мудак уже мертв.
– Шилдс?
– Угу.
– Тебя это радует?
– Да, черт возьми!
– Почему?
Трейс взял красный бумажный стаканчик с логотипом «Кока-Колы» и сплюнул туда коричневую табачную жвачку.
– Что посеешь, то и пожнешь. Вот почему.
– Что ты имеешь в виду?
Желтоватая кожа над подбородком Трейса натянулась вокруг комка жевательного табака, засунутого за нижнюю губу.
– Какое ваше дело?
– Похоже, у тебя личные счеты с доктором Шилдсом.
– Даже если и так, то что? Судя по тому, что я сегодня видел, не только у меня.
Во взгляде помощника шерифа мелькнуло злорадство. Дэнни хотелось подойти и схватить его за тощую шею, но это бы вызвало вопросы, на которые он не мог ответить честно. Макдэвит завернулся в форменную накидку шерифского подразделения и шагнул навстречу дождю.
Карл Симс так напряженно всматривался в дисплей тепловизионной камеры, что у него заломило в глазах. Для снайпера, привыкшего искать жертву через прицел винтовки, это было настоящей пыткой. На жидкокристаллическом мониторе мелькали все цвета радуги, по мере того как высокочувствительный прибор регистрировал разницу температур. Самые холодные участки высвечивались голубым; объекты, у которых температура была чуть повыше, – зеленым; а цвет теплых, живых, целей менялся от желтого до оранжевого, становясь в конце концов ярко-красным. Люди, передвигающиеся за закрытыми жалюзи, казались расплывчатыми кляксами разной плотности, амебами, которые пульсировали, сливались, разделялись и исчезали для того, чтобы возникнуть в другом месте. Сильно мешал дождь (изображение пару раз мигнуло – судя по всему, прибор не выносил влагу); хорошо, хоть кондиционер в доме облегчал задачу. Когда воздух охлаждается до температуры ниже семидесяти градусов по Фаренгейту,[22] высокочувствительные датчики тепловизионной камеры безошибочно определяют местоположение людей в комнате даже за закрытыми жалюзи.
Карлу никогда не доводилось стрелять в таких отвратительных условиях. Он думал, что в Ираке повидал все, но ошибся. Там он стрелял при сильном ветре, в песчаную бурю, сквозь автомобильное стекло и даже через воду бассейна; в каждой ситуации он точно знал, как поведет себя пуля. Он стрелял днем и стрелял ночью. Он стрелял из положения лежа, сидя, стоя и из движущегося автомобиля. Он убил девятерых с расстояния, превышающего тысячу ярдов. Но Карлу никогда не приходилось сидеть неподалеку от хорошо освещенного дома и с помощью тепловизионной камеры пытаться разглядеть за закрытыми жалюзи цель, прежде чем взять ее на мушку. В Ираке он пользовался инфракрасным прицелом, который давал ему возможность выпустить пулю когда угодно и куда угодно. А здесь… настоящий кошмар для снайпера.
