Хейфец сглотнул слюну. ФСБ? О чем он говорит?
— Я передам ему, — сказал Карл. — Но прежде скажи, в чем была его ошибка?
Никита рассмеялся довольно и с облегчением. Он вздохнул полной грудью. Мир снова стал цветным, ушло гнетущее безмолвие, и от обилия волнующих сердце звуков вскружило голову. Нет, как он их!~
— Я расколол их на первой же минуте, — гордо сообщил он. — Как только увидел мафиозную рожу маленького контрразведчика. Ну нет в ФСБ таких рож! Мне стало интересно, сколько продлится эта комедия, и я прошел до конца. Видел уже, наверное, мой росчерк под моим же письменным «признанием».
— Да-да, видел. Ты молодец, Никита. Похоже, ты рассказал все.
— А ты как думал? Это урок тебе, Карл, и доказательство, что я раскусил вас: будь они настоящими комитетчиками, я молчал бы сейчас в тюрьме. А ход-то был ловкий — мы из Москвы, выявляем коррумпированных офицеров ФСБ, ведем дело о подпольном синдикате, изготовляющем наркотики. — Павлюк на том конце провода сурово насупился: — Пока Алберт колдует над прибором, привозите зелье, я все сделаю.
— Спасибо, Никита, ты очень обрадовал меня. Я думал, что преданных людей на свете не существует.
— Ты ошибся, Карл, — сухо изрек Павлюк и положил трубку.
— Да, — еле слышно прошептал Хейфец. — Я ошибся. — Он долго молчал, прежде чем обратиться к Вениамину: — Алберт в лаборатории?
— А где же он еще может быть? — с отвращением ответил Губенко. — Даже жрет там.
Карл кивнул. Его голос прозвучал мягко:
— Мне снова придется уехать, Веня. Приготовь наличные деньги — все, которые есть.
Вениамин удивленно вскинул брови.
— Все?! Да у нас и миллиона не наберется.
— Этого достаточно. Примерно через сорок минут сюда приедет Давид Арвеладзе, человек нашего босса. Отпусти ему глюкозу. Наверное, я встречу его на дороге, скажу, что все готово. А деньги все-таки приготовь и отдай их Диме. Увидимся еще. — Хейфец встал, открыл сейф, загораживая его телом, и достал пистолет. — А мне нужно пообщаться с Албертом.
В лаборатории, которая занимала второй ангар целиком, был только Ли. Хейфец сдержанно поздоровался с ним и присел на стул.
— Алберт, у меня мало времени. До этого я не много общался с тобой. Расскажи, мне интересно, как ты пришел к своему открытию?
Ли недовольно поморщился: пауза в работе была нежелательна. Он снял с головы берет и сел напротив Хейфеца.
— У меня тоже нет времени, Карл. А если честно, то нет нормальных условий. Меня не удовлетворяют эти стены. — Он обвел руками пространство вокруг себя. — Нет достаточного количества средств, чтобы купить аппаратуру, привлечь к работе физиков, химиков, биологов, врачей. Меня абсолютно не волнует вопрос — есть у меня хозяин или нет. Для того чтобы мне спокойно работалось, я выполнял указания Белухи. Деньги — вещь важная. Даже наиважнейшая. Они обязательно придут ко мне, но позже. А сейчас главное — темпы в работе. Я чувствую подъем сил, я на грани нового открытия~ Но оставим это. Я отвечу на твой вопрос.
В свое время я не только допустил, но твердо вывел следующий постулат: всякая энергия имеет психическую природу. Всякая. Я не могу обосновать это научно, пока работаю один. Когда со мной будут физики и химики, мы сообща сделаем это. Но опыты, проведенные мною, говорят сами за себя. Энергия убитых животных делится на две составляющих: тангенциальную энергию — с ее внутренней сосредоточенностью, и радиальную энергию, которая стремится к более сложному состоянию. Энергия излучения убитых кошек являет собой максимум при очень малых радиальных значениях. Она в корне отлична от энергии организации, которая присуща лишь при больших радиальных значениях — сюда отнесем человека, свиней, кроликов~ Смерть — некое физико-химическое превращение. В начале пути мне удалось сконцентрировать часть, казалось, безвозвратно утерянной, энергии. Чистую математику я облек в форму.
Карл более внимательно вгляделся в лицо Алберта, пытаясь прочесть в нем паранойю, сумасшествие. Похоже, он нашел в нем все это. Он говорил, а глаза горели больным огнем.
— То, что принимают мои пациенты и наркоманы в Москве, — это лишь побочный продукт. Я почти уверен, что вскоре смогу произвести препарат, в котором будет минимум радиальной энергии. Понимаешь, Карл, энергия организации любого человеческого организма, которая различается и опускается в область преджизненных центров вследствие истощения, будет компенсироваться моим новым препаратом, в котором минимум радиальной энергии. Когда уничтожается физическая энергия кошки или собаки, психологическая энергия — которая и так находится в диспропорции с физической энергией — вырывается наружу и теряет зависимость между внутренним и внешним качеством. Далее~
Хейфец не дал ему договорить.
— Ты маньяк, Алберт.
Он резко поднялся на ноги и в упор выстрелил ему в висок. Сухой звук выстрела заглушили толстые стены-"сандвичи" ангара.
Выходное отверстие от пули было огромным, мозги экстрасенса и сгустки крови забрызгали приклеенный на стене девиз Алберта Ли:
Знать, чтобы мочь; мочь, чтобы действовать; больше мочь, чтобы больше действовать; больше действовать, чтобы полнее существовать.
В ангаре было жарко. Температура в печи — над экраном вентиляционной системы — достигала восьмисот Кельвинов. Хейфец побросал в печь все рукописи Ли, реторты и колбы со стола, части нового прибора. Излучатель брызнул синеватым цветом и вмиг почернел, потерял привычные контуры, занялись медные его части, красивыми язычками зеленого пламени играя в печи.
— Вот и все, — Карл вытер руки о салфетку. — Теперь Давид может не волноваться о своей судьбе. Я позаботился о ней.
Теперь ему предстояло подумать о себе и о тех, кто подставил его. Он найдет их.
Выходя их ангара, Хейфец снял замок с предохранителя. Прежде чем захлопнуть дверь, он последний раз взглянул на Ли:
— Маньяк.
Лучников уже сидел в белой «Ауди», Губенко стоял у дверей дома. Он был похож на певца Дэвида Боуи на сцене: ферму быстро накрывали сумерки, элегантная фигура красиво подсвечивалась ярким светом фар.
— Когда вернусь, я переделаю документы на твое имя, — Карл шлепнул ладонью по длинному капоту «Порша».
Вениамин не обрадовался.
— И распорядись, чтобы убрали собак, — попросил Хейфец. — Не дай бог покусают гостей.
Спустя пятнадцать минут Лучников вывел машину на кольцевую развязку и свернул в направление Климова. Со стороны города показалась вереница милицейских машин. Сверкнув огнями, они влились в шоссе. Хейфец не сомневался, что кавалькада направляется на звероферму.
«Павлюк действительно рассказал все. Но кто же главный в этой игре?»
Развеев весь напрягся, когда Вениамин приказал сторожу загнать собак. На ферме что-то происходило, чувствовалась нервозность в спокойном обычно парне по имени Карл, который здорово играл в футбол и отрабатывал удары ногами на врытом в землю столбе. А от самого Вениамина исходил липкий запах страха и обреченности. И его голос, когда он отдал команду относительно собак, прозвучал с теми же интонациями.
Он прошел в контору. Кроме него, там никого не было.
А сторож далеко отошел от ворот, к четвертому ангару, открыл двери и зазывал доберманов. Такого случая Развеев упустить не мог. Воспользовавшись доской, прислоненной к сетке-рабице, он почти бесшумно перемахнул через двухметровый забор. Затем аккуратно толкнул доску, и она так же тихо упала на траву. Он просунул руки под нижнее обрамление сетки в виде металлического уголка, втянул доску на территорию фермы и положил ее вдоль забора.
Огляделся. Сторожа, загоняющего собак, только слышно. Желтолицый в своем ангаре. Остальные в жилой половине первого ангара. Но самое главное, что Вениамин сейчас один в конторе. Раньше там почти постоянно находился грузный человек, Андрей, но вот уже несколько дней он не появляется на ферме.
А днем между желтолицым и Вениамином произошел странный разговор, который чрезвычайно заинтересовал Игоря. Вениамин и Алберт встретились на пороге конторы. Алберт, по-видимому, торопился. Он передал собеседнику емкость с какой-то жидкостью и сказал:
— Карл торопит нас. Завтра же отвези компонент на фабрику.
— Когда ты успел сделать его? — удивился Губенко.
— Ночью. Я и Мирза не сомкнули глаз. Если раньше я подумывал об оборудовании для запайки ампул, то сейчас это меня не интересует. Мне осталось сделать один шаг, и рискованные операции с Павлюком прекратятся.
— Думаешь, ты меня успокоил? — скривился Губенко.
— Верь мне, Веня.
— Может быть, тебе я и верю, но не Карлу. С меня хватит. Я вчера передал Никите компонент, но он, сволочь, перепутал коробки на складе. Я еду сейчас, чтобы забрать нормальную глюкозу. А в Москву отправили обычный состав. Ты только представь себе!
— Так ты едешь на фабрику?
