улицу, опасаясь за их жизни, и вскоре ввели им жесткие рамки, когда можно гулять, а когда нельзя. Даже подросших детей родители не решались отпускать куда-то дальше своего двора, дабы те всегда были в поле зрения.
Масла в огонь подлили еще три смерти десятиклассников, случившиеся на этой же неделе: двое – одноклассники Марти Ройса, другая же – девочка из параллельного класса.
А двадцать пятого октября подруга Клариссы Фунрой все никак не могла дозвониться до нее, встревожившись до мурашек. Все подтвердилось, когда Кларисса не открыла ей дверь и пришлось вызывать полицию. Люди в форме выломали дверь и обнаружили замученную женщину повешенной комнате Гови. В тот день семья Фунроев прекратила свое существование, оставив только дальних родственников из других городов.
Гибель десятиклассников изменила жизнь многих семей. Кто-то решил уехать подальше и начать новую жизнь, кто-то попытался выстроить семью заново, как старый дом после урагана; однако так радикально отреагировала только бедная, оставшаяся без поддержки, Кларисса Фунрой, пополнив список самоубийц Новой надежды спустя более десяти лет.
В полиции города также произошли перемены. На место шерифа округа Надежды в качестве временно исполняющего обязанности посадили назначенца из Дестауна – Олни Марстена, который в 2017 году занял второе место на выборах шерифа округа и руководил поисками Гови Фунроя в середине октября. Однако тот не сыскал уважения ни как от коллег, так и от населения, прослыв скользкой личностью, увиливающей от своих прямых обязанностей.
Первое, что он сделал после назначения на должность, это отменил затянувшиеся поиски Гови. Последующие смерти им почти никак не рассматривались. Сначала Олни во всеуслышание обещал во всем разобраться, однако, когда дело заходило в тупик в виду отсутствия подозреваемых, расследование втихую прикрывали. Несчастные случаи стали постоянной причиной смерти десятиклассников. Наверное, уже каждый в Новой надежде видел ясную закономерность, но Олни Марстен словно жил в розовых очках.
Все пророчили ему скорое отстранение от должности, в Дестауне уже обсуждали новую кандидатуру на пост шерифа округа. И к середине ноября наиболее вероятным блюстителем порядка считался Крис Лютер, который, как и Олни, был конкурентом Дональду Паркинсону на выборах 2017 года. За него ратовали и в Дестауне, и в Новой надежде. В Новой надежде к тому времени уже смирились, что Паркинсона неминуемо упрячут в тюрьму, но зато с его места вышвырнут Олни пинком под зад.
Сам же Дональд Паркинсон уже месяц находился в следственном изоляторе и ожидал суда, назначенного на двадцать второе ноября. Новости с воли ему приносила Моника, которая, несмотря на его положение, не утратила к нему теплых чувств. Она же и поддерживала своего тайного возлюбленного, когда видела на его сером лице после очередной вести о смерти десятиклассника печать ужаса. Если бы не Моника, то кто знает, что стало бы с Паркинсоном ближе к суду. Возможно, он бы сдался и закончил как Кларисса Фунрой, о которой также наслышался.
Время тянулось для него мучительно долго. Большую часть дня в своей одиночной камере он проводил во сне. Во снах и наяву Паркинсон все чаще видел свою Джун. Она говорила с ним, словно как раньше сидела рядом на кровати. Она умоляла его не опускать руки, даже если кажется, что все кончено.
«Час любви, поверь, настанет», – слышал голос из прошлого Паркинсон.
Он помнил, что где-то встречал уже эту фразу, но не мог вспомнить, где. Джун напоминала ему, как он всегда обещал ей быть сильным. Однажды Паркинсон уже сдержал это слово, когда сбросил со своей шеи петлю в ночь ее смерти и не отступал от него все эти годы. Тогда что мешало ему следовать ему до сих пор?
Ответом было одно слово: кровь. Кровь, которая никогда не смоется с его рук. Паркинсон стал замечать за собой, что все реже вспоминает про то зло, его руками убившее хулигана Кори Марша. В глазах бывших коллег, в глазах народа и даже в своей собственной голове Паркинсон верил, что это именно он убил его, а никакое не древнее зло, коему приносили жертвы еще во времена Нового Дувра.
Не сломаться ему помогали воспоминания об умершей на его руках жене, воспоминания про минуту победы его внутреннего борца, когда он решительно отверг мысли покинуть этот мир. И Моника. Все больше и больше времени она, уходя с работы, стала неофициально проводить с ним. О предстоявшем судебном процессе они избегали говорить, как и Паркинсон молчал про папку полоумного старика Ричардсона, которую он отдал Марти Ройсу в свои последние минуты на свободе.
Иногда Паркинсон и о нем вспоминал. Как Марти поступил с самой дорогой ему вещью, являющаяся единственным документом, который хоть как-то может объяснить кошмары в городе? Десятиклассники продолжают умирать. Вдруг в этой папке хранились только старые заметки старика и куча фотографий с газетными вырезками? Ведь Паркинсон так и не дочитал содержимое папки. В дни своего пребывания в изоляторе он бы променял все выделенные ему удобства и поблажки, лишь бы папка вновь оказалась в его руках. А уж что предпринимать дальше, он бы решил позже.
Семейство Глин – родители Кайла – ближайшего друга Марти не держались особняком от остальной Новой надежды и также жестко ограничили своему сыну разгульную жизнь. В эти дни Кайлу пришлось вновь перебраться с квартиры бабушки в дом родителей. На том вольная жизнь, махнув рукой, оставила его, но пообещала вернуться. Мама с отчимом узнали от директора школы в Шотленде, где учился Кайл, что их золотой ребенок регулярно пропускал занятия, а если и появлялся на них, то вид у него был такой, словно его минуту назад подняли из могилы.
«От части это, знаете, наша вина, мы так мало времени проводим с ним, кто бы знал. Я работаю с девяти до семи и дома хватает сил только приготовить ужин. Муж в постоянных командировках и уезжает на целые недели, а дома почти не обращает на Кайла внимания, только и делает что загружает всякой грязной работой. Весь день Кайл предоставлен сам себе, и чем он занимается в наше отсутствие – сам никогда нам не рассказывает. Нам всем пора браться за ум. Кайл впредь будет регулярно посещать занятия, а мы контролировать его успеваемость и больше времени проводить с ним», – рассказывала миссис Глин директору Шотлендской школы.
На том Кайл фактически исчез из жизни Марти, друзьями они оставались разве что по переписке.
Когда трагедия Новой надежды еще не приобрела таких катастрофических масштабов, как в конце октября – начале ноября, Марти уже
