Лицо Пола презрительно скривилось. Он больше не скрывал своих чувств.
– О, Эмили, зато ты у нас якобы исполнена добродетелей… Знаешь, что я сделал? Хочешь узнать? Я позвонил Фрэнку Миллсу. После твоей аварии с чертовым оленем. Ты отключилась в больнице, и я проверил твой телефон, прочитал всю твою переписку с ним. И велел ему отвалить. И не только из-за заморочек с Бишопами. А потому, что все понял.
– Что же ты понял?
– Я понял, что́ ты к нему чувствуешь.
– Ты издеваешься надо мной? Фрэнк Миллс – коп. Он сумел помочь мне в трудное время.
– И ты говоришь мне, что между вами ничего не было? За все эти годы? Ты просто поддерживала связь с каким-то случайным копом из своего прошлого?.. Брось заливать.
– Мы просто друзья.
Пол фыркнул, недоверчиво покачав головой.
Мне хотелось сообщить Полу реальные причины того, что здесь происходило последнее время. Следуя задуманному его матерью плану, Майкл все-таки отклонился от него – и двинул дальше уже своим собственным курсом.
Почему?
Потому что полюбил нашу дочь.
Какая бы болезнь ни овладела Полом, мне хотелось все ему объяснить, потому что это касалось нашей дочери. Хотелось сказать ему, что хотя Джони, возможно, сговорилась с Майклом и Лорой против нас, Майкл встал на сторону Джони против Лоры. Он не обидел бы меня или Шона, потому что полюбил Джони. Поначалу ее, несомненно, просто влекло к Майклу, так же как и к другим парням в прошлом. Но потом они полюбили друг друга. И ее любовь изменила Майкла, изменила весь ход дела.
Нормальное желание – поделиться гордостью и радостью за детей, пусть даже с фактически бывшим супругом. Но я ничего не сказала.
И про Шона я тоже ему не скажу.
Шон очнулся уже больше двух недель назад. Он отлично помнил, как произошел тот несчастный случай на паруснике, и снял с Майкла все подозрения.
Мой сын, уже полностью выздоровев, опять уехал, всего пару дней назад. Уехал после того, как я призналась ему во всех своих грехах. Отправился обратно на Запад, размышляя о том, сможет ли когда-нибудь простить меня за то, что я сделала.
– И что ты теперь собираешься делать? – спросил Пол. Казалось, он оценивал дистанцию, которую я создала между нами.
– Ничего, – ответила я.
Мы стояли там в сумерках, глядя друг на друга. Озеро плескалось у пристани, его волны глухо бились в сваи лодочного сарая. В высокой траве стрекотали сверчки. В воздухе роились насекомые.
Нет, мне больше нечего ему сказать.
И вдруг все опять изменилось. Даже в тусклом свете я заметила перемену в лице Пола, его недоверчивый взгляд смягчился, а в широко открывшихся глазах загорелось новое прозрение.
Он просто все обдумал. Все, что сейчас происходило. Он догадался, почему я разговаривала с ним. Почему спрашивала его о Дэвиде Бишопе.
И осознал тот факт, что он признался в убийстве.
Со стремительностью змеи Пол ринулся ко мне, схватил меня за ворот рубашки и рванул его вниз, оторвав пуговицы и обнаружив беспроводной микрофон, закрепленный на моей груди.
На мгновение все, казалось, замерло. Пол уставился на миниатюрное устройство, потом – на меня. Затем быстро окинул взглядом округу. Он ожидал увидеть засаду, но не увидел. Как и говорил Пол, он следил за домом. Я понимала своего мужа не так хорошо, как следовало бы, но его появление организовать сумела – Пол не появился бы, если бы здесь его поджидала полиция. И я выбрала единственный возможный способ его привлечения. Как только три дня назад я заметила его в лесу, пришло время действовать.
В следующий миг я осознала, что у Пола появился молоток. Он прятал его за спиной, вставив рукоятку за брючный ремень. А теперь сжимал его в руке, пожирая меня яростным взглядом.
– Что же ты наделала?
– Я любила тебя, – ответила я.
Его лицо маячило передо мной призрачным видением. Но я успела заметить, как его черты исказила мучительная боль, прежде чем они застыли под маской бессмысленной ненависти. Пол замахнулся молотком, готовясь размозжить мне череп.
Не пытаясь бежать, я просто стояла перед ним. Только закрыла глаза.
Я это заслужила.
Услышав звуки шагов, я невольно подняла веки. Пол все еще стоял передо мной, лишь повернув голову в сторону шума. В гараж вбежал Майкл. Он скрежетал зубами, а на его размытом полумраком лице горели широко открытые глаза.
Молоток отлетел в сторону, когда Майкл врезался в Пола, повалив его на землю. Двое мужчин, хрипя и мутузя друг друга, катались по гравию. Я отступила назад, как только из дома выбежала Джони. Остановившись рядом со мной, она завопила:
– Майкл!
Ему удалось прижать Пола к земле. Он оседлал его. Пол попытался схватить Майкла за горло, но теперь парень явно превосходил его в быстроте реакции и силе. Отбившись от рук Пола, он залепил ему кулаком в щеку. Следующий удар разбил ему губы. И удары продолжали сыпаться на голову Пола.
Пол убил его отца. Расплата наступила через пятнадцать лет.
– Майкл! – Джони бросилась к нему. Я пыталась остановить ее, но безуспешно.
Подбежав к Майклу, она обхватила его за плечи. Он резко повернул голову и глянул на нее убийственным взглядом. Кулак с окровавленными костяшками пальцев застыл в воздухе. Под ним распластался избитый Пол.
Майкл увидел Джони. Осознал, что увидел ее. Кулак вяло опустился. Ожесточенный взгляд и выражение лица смягчились. Он позволил ей помочь ему подняться и встать на ноги.
Они постояли немного, глядя друг на друга. Майкл в последний раз взглянул на Пола. И плюнул на него.
Наконец, они оба обратили внимание на меня.
По моим щекам текли слезы. Мое тело, словно наэлектризованное, била дрожь. Медленно, помимо воли, я опустилась на колени, глядя на двух детей, которым досталось столь ужасное наследство. Непрошенное, нежеланное наследство…
– Пожалуйста, простите меня, – сказала я им.
Они оба невозмутимо смотрели на меня. Джони обняла Майкла за талию. А он обнял ее за плечи. Вместе, отвернувшись от меня, они направились к выходу. И, проследовав по длинной подъездной дорожке, исчезли в темноте.
Голова моя поникла, подбородок уперся в грудь. Стоя там на коленях, я наконец зарыдала. Я не ощущала своего тела. Не ощущала дыхания. Осталась лишь кающаяся, припавшая к земле душа.
Через мгновение я ощутила на своем плече прикосновение чьей-то руки. Шмыгая носом и размазывая слезы, подняла глаза.
Надо мной стоял Фрэнк Миллс.
– Привет, – сказал он. – Хочешь, я верну их?
– Нет, пусть пока уходят, – прошептала я, покачав головой.
– Ладно.
Фрэнк проверил состояние Пола; тот валялся там, где его оставил Майкл. Я видела, как поднималась и опускалась грудь Пола, слышала хриплое бульканье его затрудненного дыхания. Он остался жив, хотя и не заслуживал пощады.
Фрэнк отбросил молоток подальше, постоял, глядя на Пола, и опять оглянулся на меня.
Он ночевал у меня последние пару дней; я встретилась с ними тремя в ближайшем поселке и тайком переправила их в домик на озере, убедившись, что нас никто не видел, ведь Пол мог следить.
Именно Фрэнку удалось убедить Джони и Майкла вернуться. Заметив Пола в лесу возле дома, я сразу позвонила Фрэнку, и мы смогли все устроить. Пол, очевидно, намеревался встретиться со мной. Поговорить. Этот мужчина, бывший моим мужем, завел интрижку, а когда любовница решила бросить его, убил ее супруга. А я пыталась спасти нашу семью, разрушив жизни еще как минимум двух других людей – Майкла и его матери. Спустя пятнадцать лет Пол пал еще ниже. Когда-то узнав, что способен на убийство, теперь он понял, что терять ему уже нечего. Если и был хоть какой-то путь спасения, то он не выбрал его.
Я с трудом поднялась на ноги и направилась к лежавшему на земле Полу.
– Будь осторожна, – бросил мне вслед Фрэнк.
Я пристально взглянула на своего мужа, на его окровавленное лицо. Из дома падало достаточно света, чтобы я увидела все, что хотела.
– Фрэнк, позвони «девять-один-один».
