Она взглянула на него и продолжила, обращаясь к девушке:
— Нужно, чтобы ты рассказала мне все, что помнишь о Харте. Любую мелочь, которую он мог упомянуть, любой характерный для него жест, который бросился тебе в глаза. И то, что Эмма говорила о своих делах. Пока подробности еще свежи в твоей памяти.
— Я это сделаю.
— Но Мишель нужен прежде всего отдых, — сказал Грэм.
— Ей все равно придется где-то ждать.
— Ничего страшного, правда, — заверила Мишель Грэма. — Я не хочу, чтобы он убил кого-нибудь еще. Не знаю, насколько окажусь полезна, но постараюсь помочь.
Это было сказано уверенным тоном.
Уехал микроавтобус судмедэксперта, увозя два трупа. Бринн заметила, что из них троих именно на ее мужа произвел самое гнетущее впечатление отъезд этого похожего на тошнотворную желто-зеленую коробку транспортного средства. Небо уже окончательно просветлело, приобретя оттенок разбавленного яичного желтка, а поток машин на магистрали становился все гуще. Только одна из полос была открыта для движения, и проезжавшие мимо водители с любопытством разглядывали опрокинутый внедорожник и темные пятна на асфальте.
Бринн объяснила Тому Далю свое желание побеседовать с Мишель.
— Брата она может дождаться у меня дома. А когда я уеду в судебную лабораторию штата, о ней позаботится Анна.
Шериф кивнул. Потом сказал:
— А нам надо снять твои показания, Грэм, о том, что произошло с Эриком. Ты можешь поехать в управление?
Грэм посмотрел на часы.
— Мне нужно отвезти Джоуи к преподавателю английского.
— Сегодня пусть посидит дома, — предложила Бринн. — Мы оба будем слишком заняты.
— Ему лучше было бы все-таки поехать.
— Не сегодня, — возразила Бринн.
Грэм пожал плечами, повернулся к шерифу, и они договорились, что тот позвонит и назначит время для беседы.
Даль протянул ей руку. Она не ожидала столь демонстративно торжественного жеста и неловко пожала ее.
— Я должен тебе больше, чем полдня отгула, Бринн. Гораздо, гораздо больше.
— Это точно.
Она взяла Мишель под руку, и они направились к пикапу Грэма.
— Мама, ну где же ты была, типа, так долго? Вот дерьмо! Что у тебя с лицом?
— Попала в небольшую переделку. И не распускай свой язык.
— О, боже милостивый! — воскликнула Анна.
— Да все в порядке.
— Нет, совсем не в порядке. У тебя там все почернело и посинело. И даже пожелтело. Представляю, что творится под повязкой.
Бринн вспомнила, что надо записаться на прием к дантисту из-за выбитого зуба, и тронула это место языком. Боль почти ушла. Просто во рту все распухло.
— Что случилось, мам? — Джоуи по-прежнему смотрел на нее широко распахнутыми глазами.
— Я упала, — ответила Бринн, обнимая сына. — Споткнулась. Ты же знаешь, какая я неуклюжая.
Ее мать не сводила взгляда с перевязки, но больше ничего не говорила.
В гостиную вошла Мишель. Фиксирующий пластырь на лодыжке и болеутоляющие таблетки сделали свое дело. Она уже не хромала.
— Мама, познакомься, это Мишель, — сказала Бринн.
— Здравствуйте, дорогая моя.
Девушка вежливо кивнула ей в ответ.
— Иди наверх, Джоуи. Я позвоню твоему учителю. У нас с Грэмом сегодня много дел. Ты останешься дома.
— Но у меня хватит времени, чтобы подвезти его, правда, — возразил Грэм.
— Пожалуйста, милый, так будет лучше.
— На вас обоих страшно смотреть, — заметила Анна. — Что все-таки произошло?
Бринн бросила взгляд в сторону выключенного телевизора. Рано или поздно мать обо всем узнает, но сейчас она была только рада, что никто не смотрит выпуск местных новостей.
— Я расскажу тебе, но потом. Ты уже завтракал, Джоуи?
— Ага.
— Тогда — марш наверх. Займись своим заданием по истории.
— Ладно.
Мальчик затопал вверх по лестнице, бегло оглянувшись в сторону Мишель. Грэм пошел в кухню.
Тоном помощника шерифа, совершенно спокойно Бринн сообщила:
— Мама, друзья Мишель были убиты. Этим делом я и занималась прошедшей ночью.
— О, нет! — Потрясенная Анна подошла ближе и взяла Мишель за руку. — Мои соболезнования, милая.
— Спасибо.
— За ней уже едет брат. Она побудет у нас какое-то время, пока он не доберется.
— Идите сюда и присядьте. — Анна указала на зеленый диванчик в гостиной, где обычно сидели Грэм и Бринн, если по телевизору было что-то интересное. Он стоял перпендикулярно креслу-качалке Анны.
— Если можно, я предпочла бы сразу принять душ, — сказала Мишель.
— Конечно. Ванная дальше по коридору, — кивнула Бринн. — Я принесу тебе какую-нибудь одежду. Хотя, может, ты и не захочешь переодеться…
Она вспомнила, с какой неохотой девушка воспользовалась ботинками Эммы Фельдман.
Мишель улыбнулась.
— Сменить одежду мне не помешает, спасибо. Принеси любую, какая есть.
— Я повешу ее на дверь. — Бринн подумала, что наконец-то найдет применение своим узеньким джинсам, которые не могла носить уже года два, но никак не решалась выбросить.
— Банные полотенца в стенном шкафу, — объяснила Анна. — Я уже сварила кофе. Или вы предпочитаете чай? Приготовлю что-нибудь поесть.
— Спасибо. Если только вам нетрудно.
Бринн отметила, что уже давненько не слышала жалоб Мишель на содержание сахара в крови.
Анна отвела девушку к ванной комнате и вернулась.
— В подробностях я все расскажу тебе как-нибудь потом, мама. Ее тоже пытались убить. Она и обнаружила тела.
— Господи! — Анна непроизвольно прикрыла рот ладонью. — Разве такое возможно? И как бедняжка справится со всем этим? Может, мне позвонить преподобному Джеку? Он будет здесь уже через десять минут.
— Давай сначала спросим у нее. Вероятно, это неплохая идея. Но я не уверена. На нее слишком много всего свалилось. И еще — убит один из наших помощников шерифа.
— Не может быть! Кто?
— Эрик.
— Тот симпатичный мальчик? У него жена брюнетка?
Бринн со вздохом кивнула.
Жена-брюнетка и маленький ребенок.
— Тебя подстрелили? — резко спросила Анна.
— Пустяковая рана. Как от рикошета.
— Но в тебя попали?
Она снова кивнула.
— Что же такое могло произойти?
Спокойствие Бринн дало трещину, как весенний лед на поверхности пруда.
— Произошло нечто ужасное, мамочка.
Анна обняла ее, и Бринн почувствовала дрожь ее хрупкого тела и трепет своего собственного.
— Мне так жаль, милая, так жаль. Но теперь-то все придет в норму. — Мать поспешно отвернулась, чтобы смахнуть навернувшиеся слезы. — Мне лучше заняться завтраком. Вам нужно подкрепиться.
Улыбка.
Бринн посмотрела ей вслед и окликнула в кухне:
— Грэм с тобой?
— Был здесь. А сейчас — не знаю. Должно быть, на заднем дворе.
Из ванной донесся шум воды. Трубы загудели.
Бринн поднялась наверх, чтобы взять для Мишель одежду. В спальне она увидела свои спутанные волосы, порезы и синяки, белый бинт в ореоле желтого и пурпурного.
Она вспомнила, как жутко умирал Комп, как он смотрел на Харта, понимая, что его цинично предали.
Потом возникло лицо Харта, оглянувшегося в набиравшем скорость угнанном седане — этот образ словно застыл поверх мушки револьвера, который она в тот момент крепко сжимала в руках.
«Ты должна была убить меня…»
Ей отчаянно хотелось принять душ, но сначала нужно было подобрать одежду для Мишель. Она побеседует с девушкой, а потом позвонит Тому Далю, в полицию штата и ФБР, чтобы сообщить им любую ценную информацию об Эмме Фельдман, Харте и его напарнике, какую только сможет припомнить Мишель — что-то наверняка даст им ниточку, ведущую к Манкевицу. Затем она поспешит в Гарденер и заставит лабораторию обработать улики как можно быстрее.
Бринн достала из шкафа футболку, свитер, джинсы, носки и пару кроссовок. Нужно еще приготовить пакет, чтобы сложить грязные вещи Мишель. Скорее всего, дорогие дизайнерские тряпки отправятся в сухую химчистку. Она принюхалась, ощутив терпкий запах собственного пота. И запекшейся крови пополам с антисептиком.
Из кухни донесся свисток чайника и замолк.
Вслушиваясь в гул водопроводных труб на первом этаже, Бринн прислонилась лбом к холодному стеклу окна, глядя на пикап Грэма. Она размышляла об уликах, лежавших в бардачке, гадая, сколько времени понадобится, чтобы получить данные из криминалистической лаборатории полиции штата в Гарденере. С отпечатками пальцев сейчас должны были разобраться быстро, благодаря внедренной ФБР единой системе идентификации. Баллистическая экспертиза сложнее, но в штате Висконсин существовала своя обширная база данных, способная обнаружить по царапинам на пулях, что пистолеты Харта или Компа уже оставили где-то след при совершении других преступлений. А это, в свою очередь, поможет установлению личности… Или, по крайней мере, наведет на кого-то, кто под давлением сдаст Харта с потрохами.
