подтвердила она.
– Нет, – ответил он, смотря ей в глаза, протянув свою руку к её лицу.
– Верю, – покраснев и опустив глаза, сказала она, – вот я тут WOK приготовила, это тебе, – сказала она, достав из своей сумочки, небольшой контейнер, украшенный переливающимися на свету шестиугольниками.
– Мне? – ошарашено спросил он, будто они только что познакомились, а не были женаты столько времени.
Но тут случилось немыслимое. Альфред обжегся, принимая из рук Софии ещё горячий контейнер, случайно уронив его на пол так, что тот открылся, и вся лапша высыпалась наружу.
– Ну… – спокойно, даже с любовью хотела что-то сказать Соня.
– Ну как же так, ну Соня, но зачем же ты… – разнылся Альфред как маленький ребёнок, размахивая руками, и чуть ли не приседая от случившегося.
– Ах, так, – снова став серьёзнее, заявила она, чуть ли не с отвращением, пнув контейнер ногой, что тот отскочил, стукнувшись об стену, – ну и жри тогда, что ты и так не заслуживаешь, дитё!
Не в силах больше смотреть на озверевшего в этот момент Альфреда, Соня просто развернулась к нему спиной, бросив недовольный взгляд, и пошла в сторону лестницы, но вскоре вернулась.
– Это мой контейнер, – сказала она, подняв его с пола, и отряхнув от остатков еды, положила в сумку, после чего быстрым шагом покинула здание.
***
Подходя к мосту, с распахнутым настежь пальто, София взором своим твёрдо смотрела вперёд, на светло-серую даль, давно проснувшегося города. Зубы её были крепко сжаты в единый прикус, скрываясь за аккуратными губками слегка поджатыми внутрь.
И нет, такая семейная жизнь не измотала, а закалила Соню. Черты её были прежними, всё столь же стройными и изящными, и слегка худощавыми, но как теперь казалось более стойкими, даже можно сказать закостеневшими на своём месте. Особенно скулы, что чувствовали на себе улыбку теперь сравнительно редко. Всё те же голубые глаза, обрамлённые родными ресницами, казалось, слегка потускнели, то ли от возраста, то ли от всей этой жизни. Почти полностью прошли прыщи, сменившиеся еле заметными кругами под глазами, что были и раньше, но не такими явными как именно сейчас.
Остановившись на середине моста, Соня бросила свой отрешённый взгляд в сторону реки, что казалось, не имела, и не должна была иметь конца.
– Почему, я не утонула тогда, в четырнадцать? – спросила она у реки, вглядываясь в серые волны, – Зачем? Всё это? Кому это надо? А?
Но ответа не было, река всё так же тихо шумела, бултыхаясь пузырьками, и редкими льдинками, плывущими по ней. Даже грохот проезжающих по мосту автомобилей, ни как не мог перебить всю эту гармонию души, что теперь представляла эта речная гладь.
Через несколько часов на мосту и в его окрестностях образовался затор. Абсолютно никто не видел, да уже и сама Соня почти не помнила, как она оказалась наверху подвесной конструкции моста, на одном из металлических выступов. Толпа неравнодушных людей уже стояли прямо под ней, возле перил, переговариваясь друг с другом. Вскоре приехали пожарная и полиция, перегородив полдороги, из-за чего встречка теперь делила своё право с противоположной полосой движения.
– Из-за чего пробка? – спросил Вячеслав Александрович, у водителя такси.
– Не знаю, но раз и пожарка и полиция приехали, прыгает кто-то наверно.
– Кто прыгает? – не совсем поняв таксиста, спросил Понамарёв.
– Ну, самоубийца какой-то, кто его там знает.
– Погоди, это девушка, – вскликнул он, выпрыгну из такси чуть ли не на ходу, – да я же её знаю. Подождите меня возле моста, когда проедете пробку… – сказал он таксисту, помчавшись в сторону толпы.
– Вон, ещё один, – сказал кто-то из людей, увидев подбегающего к ним Славу.
– Что здесь происходит? – резко спросил он у них.
– Вот, прыгать собралась, – ответили из толпы.
– Как прыгать, зачем? – совсем непонимающе спросил он их вновь.
– Так, граждане, отходим-отходим, не мешаем специалистам, – стал приговаривать вышедший из автомобиля полицейский с ещё несколькими молодыми подчинёнными, все как один, одетыми в новую форму.
– Подождите, я её знаю, – сказал ему Слава.
– Да, это же Соня, я тоже её знаю, – вскликнул кто-то из толпы.
– Девушка, успокойтесь, – сказал полицейский в рупор, – мы не желаем вам зла.
– Дайте мне, я знаю её лично! – сказал Слава, прорвавшись сквозь оцепление.
– Ничего ты не знаешь! – объявил ему тот, чуть ли не через рупор.
– Вы не понимаете, на кону не одна жизнь, а жизнь миллионов, вы, возможно, не знаете, что это за человек, и кому она стала примером, и если она сегодня погибнет, умрут и другие.
– Ладно, – сказал тот, всунув рупор в его руки, – но если ты не сможешь её переубедить, отвечаешь за неё головой.
Слава принял рупор, и переведя дыхание, посмотрел на верх, прямо на то место, где стояла Софья, разглядывающая стремительно темнеющее вечернее небо.
– Соня, это я, Слава, – сказал он, не увидев в ответ ни какой реакции, – наверное, я оказался здесь неспроста, но всё же скажи, зачем?
– Всем без разницы… – ответила она тихим, спокойным голосом, так, что только лишь Слава еле услышал её.
– Ну как же всем, ты сама знаешь, это закон жизни, даже если нас любят и почитают миллионы, у каждого на первом плане лишь своя собственная жизнь. Ты по-настоящему важна, как и каждый из нас, только лишь своей семье, своим близким. Для мамы, папы, брата, сестры, мужа.
– Не надо о нём, – крикнула она.
– Понимаю, это моя ошибка. Я познакомил вас по его просьбе, но подумай сама, что измениться, к чему всё это приведёт, что будет с родителями, что произойдёт с ним, когда тебя не будет рядом, разве это изменит его к лучшему, и если и изменит, как ты узнаешь об этом. Это твоё решение, но пожалуйста, не делай этого. Ты же сама знаешь, сколько людей вдохновлялось твоим примером, вспомни, сколько людей встречали тебя, со слезами радости на глазах, как они обнимали тебя. Не меняй, прошу, не меняй, эти слёзы на слёзы горя, ты не такая, и именно тебе не безразличны чувства этих людей, любящих тебя не как родную сестру, а как пример непотопляемой жизненной силы…
Не успел он договорить, как Софья немного вытянула свою ногу вперёд, тут же поставив её на место. Все тут же охнули от ужаса, а Слава выронил рупор, на что она просто, но отчётливо сказала:
– А я и не собиралась прыгать… Наверное…
Через семь минут Слава уже подплывал к ней на кране-подъёмнике, протянув руки, но она лишь схватилась за перила, и резко нырнув под ними, оказалась рядом с
