— Глория тоже уехала?
И, будто бы Фрэнки мог его разубедить:
— Полагаю, она снова спала с этим засранцем — лордом Клайвом.
Фрэнки похлопал его по плечу:
— Ни одна баба этого не стоит. Откуда ты узнал, что они в этом отеле?
— Тот парень-агент…
— И мне он сказал. — Он пробуравил Линкольна взглядом. — Прошлой ночью, на парковке — на чьей ты был стороне, Линкольн?
Паттерсон презрительно фыркнул:
— А ни на чьей. Он вообще не дрался.
— Я — на стороне Глории.
Взгляд Фрэнки снова обратился в бормашину. Внезапно она отключилась.
— Пора бы забить на эту бабу.
— Она — моя жена.
— И что из того? Ну что ж — если ты вознамерился их найти, поехали-ка лучше с нами. Перво-наперво заглянем к этому парню-агенту. Вдруг он что-то да знает.
Вернулся Микки, неся на подносе три чашки аэропортового кофе. Когда он нагнулся над своими спутницами, то ощутил, что за ним кто-то пристально наблюдает. Обернувшись, он обнаружил, что все расположившиеся поодаль пассажиры искоса посматривают в их сторону, но тут же сообразил, что они смотрят не на него, а на девушек. Стречи была красива на аристократический манер — он знал ее столько времени, что уже успел это подзабыть, а тут еще Глория. Она небрежно развалилась на кожаном диванчике, раскинув ноги, — волосы в живописном беспорядке раскинуты по плечам, полы распахнутого пальто отброшены назад — кинозвезда, да и только. Такие женщины вместе — да еще в аэропорту, — неудивительно, что народ посчитал, будто рядом с ними какие-нибудь знаменитости. К тому же когда за ними приглядывает этакий Геркулес…
Он присел.
— Во сколько самолет?
— Скоро объявят посадку.
— Думаете, Клайв справится?
— Нет, — хором ответили обе.
Микки отставил свою чашку:
— Когда это вы так решили?
— Когда ты спросил, — ответила Стречи.
Глория заметила:
— Наш Клайв кого угодно уговорит, правда?
Замечание Глории явно было адресовано Стречи. Но та промолчала. Глория ухмыльнулась:
— Тогда нам придется делить тебя, Микки. Кому какую часть?
И они принялись ждать лорда Клайва. Он оставил их сразу же после регистрации, чтобы позвонить двум своим потенциальным покупателям и справиться о задатке. Казалось верным, что Клайв должен завершить это дельце, — в конце концов, признался он, каждый покупатель означает тридцать тысяч наличными, причем немедленно. И еще он сообщил, что предложил своим клиентам провести сегодняшний день за экскурсией по живописным окрестностям Лох-Ломонда — мол, это заинтересует его еще больше, а он освободится от них еще на день.
Что звучало весьма убедительно.
Стречи чувствовала себя очень паршиво. В ту ночь в отеле Клайв был так нежен и заботлив, что она уж было решила, что все вернулось на круги своя: он снова с ней. Во время регистрации они держались за руки.
А после он поцеловал ее в щечку и улизнул.
Ей было очень не по себе. Пошатываясь, она поднялась на ноги, пробормотала какие-то извинения и поплелась в туалет. Кое-кто из пассажиров проводил ее взглядом, потом обратил свое внимание на Глорию. Должно быть, знаменитости поссорились, решили они про себя.
Глория обернулась к Микки:
— Как себя чувствует большой мальчик?
— Не стоило нам отпускать Клайва.
— У нас его чемодан.
Микки это, похоже, не особо убедило. Глория спросила:
— Слушай, я вот что хочу спросить — ты, наверное, делаешь выбор между мной и Стречи?
— Ого!
— Вот именно — «ого». Тебе ведь она нравится, признайся.
— Мы — старые друзья.
— Она знает, что мы переспали.
— Ты ей сказала?
— Она и так догадалась. Скажи честно, милый, — я вам не мешаю?
— Нет.
— Я к тому, что… прошлой ночью было здорово, но я пойму, если это была минутная слабость.
Она заглянула ему в лицо, но по выражению Микки ничего нельзя было прочесть. Казалось, он в замешательстве.
— С другой стороны, — продолжала она, — если ты решишь оставить Стречи ради меня, это будет здорово. Я хочу сказать, что я согласна.
— Я не со Стречи, — пробормотал он.
— Я же видела, как вы близки.
Микки уставился в пол:
— Сейчас не время.
Глория похлопала его по коленке:
— Что ж, предложение остается в силе. И не переживай за Клайва — даже если он вернется, в чем я сомневаюсь. Он, конечно, расстроится, если я его брошу, — но жизнь ведь — дерьмо, правда?
— И что женщины находят в подобных типах?
Глория с ухмылкой откинулась назад.
— О, он — тот еще шельмец, — сказала она. — Но смотри — вот он идет!
Она увидела Клайва собственной персоной в сопровождении улыбающейся Стречи. Клайв то и дело поглядывал на часы.
— Успел, — выдохнул он. — А то уж было испугался.
Оба сияли — хотя повод был у каждого свой.
— Мне крупно повезло, — объявил он. — Рад сообщить, что мы стали немного богаче!
Стречи усмехнулась, уткнувшись в его плечо.
— Так что — вперед в прекрасный Бристоль? — провозгласил он. — Где — только между нами — меня ждет еще один покупатель, готовый подтвердить свои благие намерения. Выше голову, мои дорогие, — у нас все получится.
В самолете они с легкостью, минуя всякое неудобство, расселись теми парами, что сложились до прошлой ночи: Глория — с Клайвом, а Микки — со Стречи. Устроившись в креслах, они принялись листать какие-то неизбежные журналы, когда на борту объявили о прибытии опоздавших и пассажиров на резервные места. Были распроданы не все билеты, да и лететь меньше часа — и журналы не успеешь рассмотреть. Словом, один из тех рейсов, когда больше времени торчишь в аэропорту, чем проведешь в воздухе, — вот и теперь они сидели в креслах под гул турбин и суету стюардесс — и взлетать пока, похоже, не собирались.
В числе последних пассажиров на резервные места значились и некие мистер Паттерсон и мистер Дин, а также синьор ди Стефано. Когда стюардесса провожала вышеозначенных джентльменов в хвостовую часть салона, где, собственно, и располагались резервные места, они небрежно кивнули Стречи и внезапно побледневшему лорду Клайву Лейну.
Фрэнки толкнул локтем стюардессу:
— Сейчас ведь уже поздно выходить, правда?
— Конечно, сэр. Слишком поздно.
Он похлопал Клайва по плечу и ухмыльнулся стюардессе:
— Веди нас, МакДафф.
Лавируя вслед за ней по узкому проходу, он смеялся — Линкольн же не преминул наклониться к своей гламурной женушке:
— Береги прическу, детка, — поездка будет тряской.
Та показала ему средний палец.
Фрэнки ди Стефано, обернувшись:
— Да нет, полет-то будет нормальный, — но вот мягкой посадки не ждите.
Большинство ссорящихся пар в самолете обиженно молчат — но Глория никогда не отличалась молчаливостью.
— Ты спал со Стречи?
— Глория, дорогая…
— Поцеловались — и того? За моей спиной?
Глория говорила своим обычным голосом — громким и визгливым. Клайв обеспокоено заозирался по сторонам:
— С чего ты взяла?
— Ты бросил меня в жуткой дыре и сбежал с ближайшей блондинкой?
— Ближайшая ко мне блондинка — ты, — неуклюже отшутился он.
— По крайней мере, я — натуральная.
— Она тоже.
— О да, тебе, конечно, виднее, Клайв. Так что я теперь — вчерашний день?
Он попытался задать контрвопрос:
— А вы с Микки Старром разве не…
— Что ты сказал?
— Вы ведь тоже переспали, не так?
— Ты бросил нас у озера, Клайв. Не уходи от темы.
— А это разве — не тема?
— Ты провел ночь в постели Стречи.
Кое-кто из пассажиров обернулся. И тут Клайв сморозил глупость:
— Милая, ты не могла бы говорить потише?
Линкольн сидел, зажатый между Фрэнки и Паттерсоном, который, помимо всего прочего, выставил ногу в проход. Стюардесса дважды просила его убрать ногу, но он ухмыльнулся так, будто намеренно выставил свою конечность, чтобы позаигрывать с ней. Что ж, у ноги его было больше шансов, чем у нашлепки на носу.
Линкольн спросил у Фрэнки:
— Кто этот здоровый парень рядом со Стречи?
— Ты ведь знаешь кто. Ее приятель.
— Но как он туда попал?
— Я-то почем знаю, Линкольн! Вроде телохранителя, наверное.
— А ей нужен телохранитель?
— Она — рисковая девочка.
Линкольн хмуро уставился на спинку сиденья впереди. Паттерсон усмехнулся:
— Я бы охранял ее тело день и ночь. За особую плату, конечно.
Фрэнки заметил:
— Да посмотреть, как она действует, скоро ей телохранитель не понадобится. Ей понадобится труповозка.
Над самой границей между Англией и Шотландией Глория сменила наконец гнев на милость и сбавила обороты. И даже погладила Клайва по коленке — она давно заметила, что многих мужчин это успокаивает.
