Я сложил газету.
Истории великих восхождений по-прежнему завораживают толпу. Мне вспомнилась встреча с Хелен Маккарти. Она производила впечатление человека с непреклонной волей — это даже слегка пугало. А что, если мне обратиться к Хелен?
Прекрати грезить, Пол. Эта женщина тебе не поможет.
Ты говорил с ней всего несколько минут на вечеринке у Шейлы Лебовиц. Из-за того, что ты удачно обработал рану Хелен Маккарти, она не будет спасать твою шкуру. Не забывай, что тебя считают преступником. Причем именно того сорта, какой она сильнее всего ненавидит.
Я снова взглянул на фото — но на сей раз для того, чтобы подробнее рассмотреть директора ФБР, Аарона Альтмана.
Мне в голову пришла одна идея.
Я ее отогнал.
Но она вернулась и продолжала осаждать меня с прежней настойчивостью. Я возражал сам себе, что невозможно ее реализовать — у меня остаются считаные дни. И не факт, что все удастся сделать как задумано. Доводов «против» гораздо больше, чем «за».
Я задумчиво поскреб заросший подбородок.
С другой стороны — чем я рискую? Преимущество того, кому нечего терять, в том, что он может пойти на любой риск, не так ли?
Что ж, продолжаем действовать.
Сначала я решил зайти в торговый центр Бэйсайда, из которого исчез маленький Шон. Вообще-то я направлялся не туда, но мне оказалось по пути, и я не упустил случая осмотреть это место.
Я вышел из автобуса на остановке «Даун-таун» и невольно запрокинул голову, впечатленный огромными банковскими зданиями, возвышавшимися вдоль берега. С парковки перед одним из них выехал серебристый «роллс-ройс» и бесшумно заскользил по асфальту, словно дельфин по морской глади. Тротуары были заполнены продавцами газет. Здесь же сновало множество черных детей, судя по виду, не старше Шона. Бомжей тоже хватало.
Однажды, будучи по своему обыкновению в мрачном настроении, отец сказал мне, что город Майами весь целиком построен на костях. «Там и шагу нельзя ступить, чтобы не пройти по чьим-то останкам, — утверждал он. — Ты их не видишь, но их там тысячи, сотни тысяч — под слоем пыли, скопившейся за несколько веков. Когда-то давно здесь шли страшные кровопролитные войны. Индейцы, испанцы, французы, англичане, кубинцы — все они поочередно истребляли своих предшественников, захватывая эту территорию для себя. Смерть разлита в самом воздухе этого города, она преследует тебя повсюду, куда бы ты ни пошел, она переходит от отца к сыну, как проклятие». При этом у него был такой странный взгляд, что я почувствовал, как по коже побежали мурашки. Не по этой ли причине даже сегодня огромные здания напоминали мне надгробия, вереницей тянущиеся вдоль кромки воды?..
Я шел мимо них по берегу бухты. Здесь не было пляжей: из воды поднималось множество огромных камней, которые служили защитой от морской стихии. По камням бродили бомжи, пытаясь найти в расселинах между ними что-нибудь ценное. Они перепрыгивали с одного камня на другой, рискуя сломать себе ноги или шею. Некоторое время я наблюдал за ними, вспоминая свою недавнюю ночевку на улице, затем продолжил путь. Миновал плавучее казино, статую Христофора Колумба и наконец вошел в торговый центр.
Он вплотную примыкал к приморскому курортному комплексу. Каждая из его линий выходила на набережную, где ждали туристов десятки экскурсионных катеров. Не задерживаясь, я направился прямиком в кафе «Донато’с Донатс», куда мой отец заходил в промежутке между шестым и двенадцатым августа.
Не дойдя пару десятков метров до кафе, я остановился, наблюдая за ним.
Дети развлекались на игровой площадке, оформленной преимущественно в зеленых тонах, не слишком богато оснащенной, но, судя по их веселым возгласом и взрывам хохота, это их не смущало. Я сделал несколько шагов, намереваясь подойти ближе, чтобы внимательнее изучить это место, как вдруг заметил человека в деловом костюме, сидевшего в одиночестве за столиком почти у самой полосы из искусственного мха, которая окружала игровую площадку. Он держал перед собой развернутую газету.
Его присутствие заставило меня резко остановиться.
Меня насторожило не то, что он сидел вблизи площадки (в конце концов, многие родители ведут себя как параноики, ревностно следя за каждым шагом своих детей), и не то, что он читал газету, а то, что на столе перед ним ничего не было.
Ни «Хэппи-мила», уже наполовину съеденного, ни детского свитера, небрежно свисающего со спинки стула, ни детских ботинок на полу, сброшенных перед входом на игровую площадку, — ничего подобного.
Этот человек пришел сюда один.
Коп.
Агент в штатском.
Конни мне уже говорила, что исчезновение Шона породило волну паники, когда известие об этом распространилось по всему Интернету. Теперь я лично убедился, что кафе взято под наблюдение полиции. Или, как минимум, добровольцев, ей помогающих. А мне сейчас никак нельзя было рисковать.
Поэтому я развернулся и смешался с толпой.
Когда я вышел, гроза уже началась, и дождь успел слегка намочить меня, пока я торопливо шел к автобусной остановке.
Ну что ж, если тут ничего не получилось, переходим к следующему этапу. Пойдем по следу, оставленному моим отцом. Углубимся в прошлое. Еще дальше.
Пока я ехал в автобусе, дождь превратился в настоящий ливень, с силой хлещущий по стеклам. Это продолжалось минут двадцать, а затем гроза прекратилась так же внезапно, как и началась.
Когда я вышел на остановке возле Коконат Гроув, уже ярко светило солнце и над влажными тротуарами поднимался легкий пар.
Я огляделся по сторонам, чувствуя, как промокшая рубашка липнет к телу.
По вечерам на Коконат Гроув царит оживление — это одна из «горячих точек» города, — но сейчас магазины в основном были закрыты, а владельцы ресторанов и кафе только начинали выносить на веранды столы и стулья, убранные на время грозы. С разноцветных зонтиков еще стекали капли дождя.
Я направился вглубь квартала, сжимая в руке записную книжку с адресом. Кругом грохотала кубинская музыка.
«Старбургер» я нашел быстро. Стало быть, вот оно, это загадочное место, куда мой отец так часто звонил в мае. Что же здесь произошло?
Я осмотрел кафе снаружи, затем вошел. Ничего особенного, обычное фастфуд-кафе средней руки, с усталыми служащими, слишком ярким неоновым освещением в зале, выцветшими афишами на стенах и скудно обставленной игровой площадкой, сейчас пустовавшей. Любопытно — эта площадка тоже была выдержана в зеленых тонах, как та, что я видел недавно в «Макдоналдсе».
Неужели ни одно кафе во всей округе не может заказать более веселое оформление? Ну хотя бы побольше ярких красок?..
На веранде я заметил официанта, вытиравшего столы и стулья, мокрые от недавнего дождя. Это был молодой человек в униформе «Старбургера» — нелепой имитации костюмов из сериала «Звездный путь», — с грязноватыми волосами, всклокоченной бородкой и целой коллекцией прыщей. Его звали Чак, судя по бейджику.
Я вздохнул.
Ну, так что теперь?..
Проблема заключалась в том, что я совершенно не знал, с чего начать.
— Простите, Чак, — обратился я к парню. — Могу я с вами поговорить?
— Со мной? — недоверчиво проговорил он, ткнув себя пальцем в грудь. И растерянно заморгал.
— Меня зовут Уилл Капра, — сказал я, протягивая ему руку. — Я журналист.
Он приблизился и, неуверенно протянув руку в ответ, сказал:
— Пожалуйста… гм… зовите меня просто Чак.
— Я это и делаю.
Он покраснел и окончательно смешался.
Я с необычайно серьезным видом скрестил руки на груди:
— Вы давно здесь работаете?
— Ну, в общем, да…
— Тогда вы наверняка сможете мне помочь.
— Вам помочь? — переспросил он слегка настороженно. — Но… чем?
— Я пришел сюда не случайно. Я пишу книгу о том, что произошло здесь в мае.
Его ресницы слегка дрогнули.
— Вы имеете в виду случай с той девочкой?..
Я всеми силами постарался не показать своего изумления.
— Да, именно. Во всяком случае, ничего особенного в тот период больше ведь не происходило, так?
— Вроде бы нет…
— Итак, поговорим о той девочке.
Чак смотрел на меня с прежней нерешительностью:
— Наверно, мне лучше позвать менеджера… Сами понимаете, журналисты нечасто сюда приходят…
Я достал из бумажника пятьдесят долларов и положил перед ним на стол:
— Конечно, можно и менеджера. Я вообще-то хотел отдать это вам, но, может быть, менеджер мне расскажет больше.
Чак завороженно уставился на купюру. Возможно, это был его заработок за целый день. Кстати, и мне эти деньги достались совсем не даром: я почти целый день занимался упаковкой мебели.
— Ну, на самом деле рассказывать-то почти нечего… — наконец заговорил он. — Девочка участвовала в детском празднике. Она пошла в туалет и долго не возвращалась. А потом ее тело нашли у основания ограды. Девочка выпала из окна и разбила голову. Мгновенная смерть.
