Прямо с места происшествия нас повезли на экспертизу. Взяли кровь и сперму и сфотографировали в трех ракурсах.
Я это уже проходил, а вот Бо впервые подвергся процедуре изъятия семени, и, скажу вам по секрету, данное деяние произвело на толстого крайне удручающее впечатление. Возможно, в цивилизованных условиях все происходит как-то нежнее и приятнее, но в нашем случае это было похоже на изнасилование с применением оружия. Пинок в живот, раком — становись! Башку на стол, штаны снять! Ствол к голове, какой-то скользкий штырь — в задницу, писюн — на стеклышко. Свободен! В смысле — можешь разогнуться и надеть штаны. О свободе теперь забудь, гнида. Навсегда…
Побои с нас снимать не стали, а мы настаивать не посмели — обстановка как-то не располагала.
Несколько часов мы торчали в камере ИВС. За это время с нами никто не общался — разве что, когда перековывали (собровцы наручники забрали, менты изоляторные надели свои), пару раз дубинкой по черепу съездили для профилактики.
Голова от немилостивого обращения правоохранительных органов гудела, как корабельная рында “Титаника” после столкновения с айсбергом. Бо досталось еще крепче — он большой, места для окучивания много.
Несколько придя в себя, я решил проверить, как там настроение у дежурного по изолятору, и, постучав в кормушку, интеллигентно напомнил стражам порядка, что мы имеем право на адвоката.
Видимо, настроение у дежурного было так себе: на мой стук кормушка распахнулась, в ней возник баллончик “Черемухи-10” и богато оросил пространство камеры — я еле успел отскочить.
— На, сука! Еще стукнете — весь баллон выпущу…
От последствий дурного настроения стражей порядка мы страдали не менее часа. Кашляли, чихали, плакали, как обиженные маньяком дети, и тихо высказывались по существу, используя по большей части ненормативную лексику. Бо опух так, словно его покусали пчелы, — себя я видеть не мог, но, думаю, выглядел не лучше.
Прочихавшись, я горько пожалел об отсутствии изъятого при обыске мобильника.
— Нам бы только один звоночек… Выдернуть сюда Гилевича — он бы им тут такое устроил!
Гилевич — лучший адвокат в нашей области. Этакий гений развала — местный Резник-Падва-Кучеренов, разваливший вдрызг не одну сотню дел, в которых, казалось, было все, что потребно для сурового судебного завершения: мотивация, улики, показания, неопровержимая доказательность экспертиз, отсутствие алиби и так далее.
В нашем деле ничего из вышеперечисленного нет, так что Гилевич отымеет тутошних затейников за десять минут! Вот только бы его достать…
— В доме были от силы две минуты — таксиста надо найти, подтвердит. А Серегу с семьей терзали как минимум, несколько часов. Семья скажет, во сколько мы выехали, Санал подтвердит, что Серега сам звонил. А СОБР, между прочим, в засаде сидел, взяли с ходу — явная наводка! Мотивов — никаких. И вообще… Короче, если рассмотреть все со знанием дела — все их обвинения за момент рухнут…
— А нам ничего и не предъявили, — поправил меня Бо. — И вряд ли предъявят.
— Не понял?
— И звонить не дадут — сто пудов… — невозмутимо продолжал Бо. — Это они нас пугают. Чтоб все бросили и валили откуда пришли.
— Пугают?! — возмутился я. — Четыре трупа за неполные сутки… это так пугают?
— Пугают, пугают, — кивнул Бо. — Трупы местные, шуму не будет. А мы — чужие. И со связями. Завалят-;будет резонанс. Они умные. Уж если валить таких, так только ради большой выгоды. Так что — пугают.
— Не проще ли было встретиться и пообщаться, чем вот так “пугать”? — высказал я недоумение. — Нам малость-то и надо всего…
— Ты забыл, куда приехал, — философски изрек Бо. — А я там и там пожил, давно разницу понял. Это русские со всеми говорят, убеждают, внушают. А у нас уважают силу, хитрость и конкретные дела. Какой толк с врагом просто так болтать? Враг тебя послушает, согласится, улыбнется тебе и будет продолжать свое дело… Врага надо валить! Сразу, как пришел. А если валить не стоит, если у врага много друзей и они могут прийти, чтобы спросить за его смерть… Тогда врага надо в капкан заманить и пару самострелов навострить в нижнем уровне — чтоб не насмерть. Пусть он завоет от боли, ногу перепилит себе своим же ножом, вырвет с мясом стрелы из ляжек и уковыляет обратно.
Вот это — аргумент! Это я понимаю. Больше враг не придет — по крайней мере, в ближайшее время. И всем своим скажет: не ходите туда, там с врагами плохо обращаются… Уф-ф! Язык устал.
Да, для Бо не присущи длинные конструкции. Но ситуацию, на мой взгляд, он охарактеризовал предельно точно — с учетом местных факторов. Вот только вопрос…
— Теперь вопрос, — угадал мой мысленный посыл Бо. — Какой вопрос, Профессор?
— Я бы сказал — два вопроса, — живо перехватил я инициативу — если у Бо тот самый вопрос, мне не хотелось бы его обсуждать. — Почему нас не разделили? И — как они вышли на Валеру Эрдниевича?
— Не, это не вопрос. — Бо небрежно отмахнулся. — Не разделили специально. Чтобы совещались и вместе решили сдаваться. Мы сейчас думаем в одну сторону, быстрее додумаем. Разделить — будем терзаться, что там другой скажет? Не, не вопрос… Валеру — пасли. Однозначно. Тоже не вопрос…
— А что за вопрос?
— Почему — краевед? — прищурился Бо. — При чем вообще краевед?
— Понятия не имею, — поспешно ответил я. — Может, просто отследили контакт и не нашли ничего лучше…
Вот он — тот самый вопрос. Если краевед — не просто отслеженный контакт и я ничего не путаю, дела наши обстоят гораздо хуже, чем ожидалось.
А теперь вопрос иного плана: как бы покорректнее оповестить об этом Бо? Толстый — славный парень, но бывает так, что некоторых шуток на дух не выносит. Из разряда прикола с вилами, прислоненными к дверям. Или, к примеру, взять мою развеселую шуточку с подменой узлов…
— Они заставили его сказать тебе про шамана. — Толстый умник неуклонно продолжал развиваться мысль в неприятном для меня направлении. — Ну, хрен с ним… Скажи, типа, что-нибудь, чтоб все бросил и приехал… Ага…Он сказал. Про шамана… Ну ладно — я. Это мой предок…Слушай, вот сейчас, как раз когда мы наладились валить из города… на кой хрен тебе шаман?
— Встать! Лицом к стене! — рявкнул в отвалившуюся кормушку чей-то суровый рот. — Ноги шире! Еще шире! Полшага назад! Еще полшага! Во! Руки на затылок, башкой в стену! Быстро!
“Вовремя, — мысленно поблагодарил я сатрапов, исполняя последовательно все поступавшие команды. — Объяснялки — откладываются…”
Нас в очередной раз тщательно обыскали и опять кому-то передали. Новые сатрапы были в штатском, выглядели вполне интеллигентно, а один из них вообще был славянином. Помимо оперативок под мышками, на плече каждого висело по “кипарису”<“Кипарис” — 9-миллиметровый пистолет-пулемет с откидным прикладом. >.
— ФСБ? — удивился я. — С какого перепугу?
Новые сатрапы с первого шага проявили серьезность и обстоятельность: нас перековали другими наручниками в положении “руки за спину”, дополнительно соединили меж собой третьей парой браслетов, а на головы натянули плотные холщовые мешочки.
— Кто заорет — прострелю руку, — пообещал чей-то голос. — Пошли потихоньку…
Катали нас с полчаса, но, насколько я понял, далеко мы не уехали, а для проформы мотали круги: Элиста — город небольшой, а мы все это время разъезжали по оживленной трассе.
Затем шум чужих моторов и клаксоны стихли, ворота распашные заскрипели, собаки хором загавкали, еще какие-то ворота поехали в сторону — мы зарулили в какое-то объемное гулкое помещение и встали.
— Пошли потихоньку, — скомандовал тот же голос. — Теперь можете орать сколько влезет…
Увы, браслетов меня не лишили, но мешок сняли: я проморгался, осмотрелся и сделал вывод, что нахожусь в подвале.
В помещении, куда меня определили, не было окон. Беленые стены под “шубу”, плафон в решетке, вытяжка вентиляционной системы, стол, два стула, топчан в углу без постельных принадлежностей. Дверь металлическая, без кормушки. Чисто и опрятно.
Я бы сказал, что данное помещение вполне годится для содержания узника, если не брать в расчет отсутствие санузла. Если человека какое-то время держать под замком, его надо кормить-поить и позволять ему справлять естественные надобности…
“А кто сказал, что тебя здесь собираются кормить и чего-то позволять? — скептически проскрипел в моем черепе голос Бо. — Тебя тут будут морить голодом и всячески запугивать! И в капкан загонять, блин!”
— Если все же ФСБ — наверно, морить не будут, — тихо пробормотал я и, подойдя поближе к вытяжке, негромко позвал: — Бо? Ты тут или где?
Ответа не было. Я позвал громче, а потом, проверяя свои позиции, пару раз крикнул во весь голос.
— Напрасно воздух сотрясаете. — Дверь отворилась, вошли двое в штатском — местные. — Звукоизоляция здесь мертвая, так что — не стоит.
