К несчастью, нынешние наблюдения Хоббса подтверждали все, что он в последнее время слышал об упадке белой расы.
Господи, да здесь больше японцев, китайцев и прочих, чем где-нибудь в Токио! Латинос тут кишат как комары. И эти, с лоскутами на голове, тоже. Улицу пересекала женщина в мусульманской одежде, укутанная с головы до пят, и Хоббсу очень захотелось убить ее: ведь она наверняка знает кого-то, кому известны те, кто нападал на эту страну.
А индийцы и пакистанцы? Их тоже надо отправить домой, поскольку он, Хоббс, не понимает, что, черт возьми, они говорят. К тому же они вообще нехристи.
Хоббса бесили действия правительства, открывшего границы и впустившего в страну этих скотов, которые с каждым днем все больше вытесняют порядочных людей на маленькие островки безопасности вроде Кантон-Фоллза.
Однако Господь все же смилостивился над ловкачом Хоббсом Уэнтвортом, позволив ему сыграть весьма почетную роль борца за свободу. И все потому, что Джедди Барнс и его друзья знали за Хоббсом особый талант. Он умел не только рассказывать детям библейские истории, но и убивать людей, и делал это очень, очень хорошо. Его «рыболовной снастью» мог быть нож, или гаротта, но чаще любезный его сердцу «кольт» или самострел. За последние несколько лет Хоббс успешно осуществил более дюжины специальных операций. Латинос в Массачусетсе, левый политик в Олбани, ниггер в Берлингтоне, док, убивающий младенцев, в Пенсильвании — все те, которых называют «они».
А теперь Хоббс собирался дополнить свой список прокурором.
Прокатив свою тележку по почти пустому подземному гаражу, располагающемуся возле Сентрал-стрит, он со скучающим видом остановился возле одной из дверей, словно намереваясь заступить на ночную смену. Через несколько минут дверь открылась, и Хоббс вежливо поклонился вышедшей оттуда средних лет женщине с дипломатом, одетой в джинсы и белую блузку. Она улыбнулась, но тем не менее захлопнула за собой дверь, сказав при этом, что, к сожалению, не может его впустить. Он должен понять, что таковы требования безопасности.
Хоббс ответил, что понимает, и улыбнулся ей в ответ.
Минуту спустя он засунул в тележку ее подергивающееся в судорогах тело и провел по считывающему устройству взятой у жертвы электронной карточкой доступа. Замок щелкнул и открылся.
Хоббс поднялся на лифте на третий этаж и двинулся дальше по коридору, толкая перед собой тележку. Тело женщины он надежно прикрыл мешками для мусора. Вскоре он нашел кабинет, который мистер Вейр считал наиболее подходящим для нынешнего дела. Отсюда открывался хороший обзор, а поскольку кабинет принадлежал одному из служащих Департамента дорожной статистики, трудно было представить себе чрезвычайную ситуацию, которая заставила бы этого служащего появиться здесь в воскресный вечер. Дверь была заперта, но верзила Хоббс отворил ее одним пинком (мистер Вейр сказал, что ему некогда учить его открывать замки).
Войдя, Хоббс достал из тележки винтовку, смонтировал прицел и посмотрел через него на простиравшуюся внизу улицу. Прекрасное место для засады. Он не промахнется.
Однако на душе у него было тревожно. Разумеется, само по себе убийство Грейди ничуть не волновало Хоббса — одним больше, одним меньше. Его беспокоило лишь то, как благополучно выбраться отсюда после выстрела. Хоббсу нравилось жить в Кантон-Фоллзе, рассказывать детям библейские истории, охотиться, ловить рыбу и сидеть с единомышленниками за выпивкой. Даже Синди иногда доставляла ему удовольствие при достаточном количестве спиртного, если принимала удачную позу.
Правда, Волшебник Вейр вроде бы все предусмотрел.
Когда появится Грейди, Хоббс выстрелит в него пять раз прямо через закрытое окно. Первая пуля разобьет стекло, а остальные убьют прокурора. Потом, объяснил мистер Вейр, Хоббсу следует распахнуть дверь пожарного выхода, но не уходить через него. Это отвлечет полицию, которая решит, что именно так он и ушел. На самом же деле Хоббсу предстояло вернуться в подземный гараж. Старый «додж» он припаркует в неположенном месте, на стоянке для инвалидов, а сам спрячется в багажнике. В какой-то момент — возможно, этой ночью, но скорее всего завтра — его машину отбуксируют на стоянку для нарушителей.
Эвакуацией машин занимается частная фирма, которой строжайше запрещено открывать двери или багажники отгоняемых машин, так что они просто отбуксируют «додж» в свой гараж. Таким образом Хоббс минует кучу постов. Оказавшись в безопасности, он вылезет из багажника и отправится в Кантон-Фоллз. В багажнике будет полно воды и пищи, а также пустой кувшин на случай, если ему захочется помочиться.
Это замечательный план.
С Божьей помощью ловкач Хоббс приложит все силы для того, чтобы выполнить его.
Глядя на проходящих внизу случайных прохожих, Хоббс думал о том, что у мистера Вейра наверняка есть в запасе куча чертовски интересных фокусов. Когда все закончится, Хоббс пригласит его в Кантон-Фоллз, чтобы он устроил представление в детской воскресной школе.
В крайнем случае, решил Хоббс, можно будет придумать, как Иисус стал магом и заставил исчезнуть римлян и язычников.
* * *
Струйки холодного пота стекали по бокам и спине.
Амелию Сакс знобило от страха.
Осматривай все как следует…
Держа руку на рукоятке пистолета, она свернула в еще один темный коридор.
…но следи за тем, что творится у тебя за спиной.
Ты прав, Райм. Только вот кого ждать? Худощавого мужчину лет пятидесяти, бородатого или безбородого? Пожилую женщину в форменной одежде официантки? Рабочего, охранника, уборщика, копа, медика, повара, пожарника, медсестру? Любого из десятков людей, которые на совершенно законном основании находились здесь в этот воскресный вечер.
Кто, кто, кто?
Внезапно заговорила рация. Это был Селлитто.
— Я на третьем этаже, Амелия. Пусто.
— Я в подвале. Видела десяток людей. Все документы как будто подлинные, но кто знает — может, он давно спланировал свои действия и изготовил фальшивые удостоверения.
— Я поднимаюсь на четвертый.
Закончив разговор, Сакс продолжила осмотр. Коридор, еще коридор. Десятки дверей, все они заперты.
Конечно, такие простые замки, как здесь, ничего для него не значат. Вейр за считанные секунды открыл бы один из них и спрятался внутри, в темной кладовой. Он мог проникнуть в кабинет судьи или в зал заседаний и укрыться там до понедельника. Или пробраться в забранные решетками подземные туннели, а там коммуникации ведут в здания Нижнего Манхэттена, а также в метро.
Завернув за угол, Сакс попала в очередной темный коридор. Попробовав на ходу ручки дверей, она вдруг обнаружила, что одна из них не заперта.
Если Вейр в этом чулане, то наверняка услышал ее — если не шаги, то щелканье ручки, — поэтому ей остается одно: быстро войти. Резко распахнув дверь, Сакс подняла вверх фонарик и приготовилась отскочить влево, если вдруг заметит обращенное в ее сторону оружие (при внезапной стрельбе правша обычно слегка поворачивает пистолет влево, так что пули пролетают справа от тебя).
Немного присев (пораженные артритом колени предательски затрещали), она провела по комнате лучом галогенового фонарика. Несколько коробок и ящиков — больше ничего. Уже собираясь уйти, Сакс вдруг сообразила, что Кудесник может спрятаться в тени за обычным куском черной ткани. Тогда она осмотрела комнату еще раз — более тщательно.
И вдруг почувствовала, как что-то коснулось ее щеки.
Ахнув, Сакс развернулась и нацелила пистолет в самую середину пыльной паутины.
Назад, в коридор!
Еще двери, еще тупики.
Вдалеке послышались шаги. К ней приближался лысый мужчина лет шестидесяти, в форме охранника, с соответствующими значками. Проходя мимо, он приветственно кивнул. Мужчина был выше Вейра, поэтому Амелия спокойно пропустила его, даже не спросив документы.
Но тут ее посетила мысль, что, возможно, иллюзионист способен изменить и свой рост.
Она быстро обернулась.
Но пожилого охранника уже не было. Перед Сакс простирался пустой коридор — или только с виду пустой. Она вспомнила шелковую ткань, за которой скрывался Кудесник, перед тем как убил Светлану Расникову, зеркало, за которым он прятался, когда собирался прикончить Тони Калверта. Вытащив из кобуры пистолет, Сакс пошла вперед, туда, где только что исчез охранник — точнее, тот, кто выглядел как охранник.
* * *
Где же он? Где Вейр?
Двигаясь по Сентрал-стрит, Роланд Белл зорко осматривал все вокруг. Легковые машины, грузовики, торговцы хот-догами, стоящие возле своих дымящихся металлических тележек, молодые люди, работающие в юридических фирмах и инвестиционных банках, любители пива, уже изрядно нагрузившиеся в барах, хозяева, выгуливающие собак, посетители магазинов, наконец, десятки манхэттенцев, снующих по улицам и при хорошей, и при плохой погоде, чтобы выплеснуть из себя энергию, которой заряжает их огромный город.
