Шум был оглушающим: рев мощных моторов трех кораблей, два пулемета, а теперь еще и громкоговоритель. Линьчунь зажала уши руками. Еще несколько секунд, и ближайший патрульный катер пойдет на таран. Чун до отказа повернул руль, так что «Золотой орел» проскочил под носом у другого корабля, и заорал «дядюшке»:
— Становись к рулю!
Чун рванулся к пулемету, а старик вцепился в руль и, повинуясь больше инстинкту, чем разуму, сумел протиснуться в узкую щель между сходившимися кораблями противника.
Громкоговоритель замолчал, но пулеметы продолжали свой неустанный диалог. Одна очередь брызнула прямо в борт «Золотого орла». Яростная барабанная дробь, и Линьчунь поняла, что в них попали. «Дядюшка» бросил корабль влево, потом резко вправо, почти положив его на бок. Внезапно одно из окон разлетелось вдребезги. Старик каким-то чудом остался цел, но капитанский мостик превратился в воющую аэродинамическую трубу.
Линьчунь качнуло вперед, она оступилась и упала. Она вцепилась в Чуна как раз в тот момент, когда тот доставал автомат. В это мгновение «Золотой орел» сделал крутой разворот по левому галсу, перерезая путь ближайшему к ним тайваньскому судну — корвету класса «Аук». Резкая перемена курса — Чуня и Линьчунь отшвырнуло в проход. Пролетев по воздуху, они приземлились на открытой палубе, сначала Чун, а на него сверху Линьчунь. Когда она, задыхаясь, приподнялась на одно колено, «Золотой орел» сделал еще один вираж. Линьчунь покачнулась и, падая на спину, перевалилась за борт.
Размахивая руками во время падения, она ухватилась за что-то прочное. Веревочная лестница! Линьчунь запуталась в ней. Корабль тащил ее за собой прямо над водой со скоростью шестьдесят миль в час. Руки выворачивались из плечевых суставов, грубая веревка безжалостно резала ладони. Где-то совсем близко она услышала рев дизельного мотора. На нее горой надвигался огромный корпус катера, освещавшегося неравномерными вспышками. Линьчунь обдала волна, и она захлебнулась, закашлялась. Силы в руках почти иссякли. Еще один вираж, еще одна волна, и все будет кончено.
Смутные картины мелькали перед мысленным взором: два человека лежат в объятиях друг друга в особняке, в Сингапуре…
Линьчунь закричала. Казалось, вся душа ее выплеснулась в этом крике. Потом чьи-то руки ухватили ее за волосы и за руку. Сначала через поручень перевалилась верхняя часть ее тела, потом ободранные до мяса колени, и вот она лежит на палубе в луже морской воды — и собственной рвоты…
Ей показалось, что прошли часы, с тех пор как она снова оказалась на палубе и пришла в себя. Струйки воды вытекали из уха, и ей снова стал слышен шум ветра и волн, разбивавшихся об их несущийся корабль. Стрельба прекратилась. Каждая клеточка ее тела ныла. Держась за поручень, Линьчунь поползла вперед, чтобы взглянуть, что делается на корме.
— Один из них еще преследует нас, — прокричал Чун. — Могут скоро подключить к делу тяжелую артиллерию. Нам через некоторое время придется заправиться. Вы в порядке?
— Да. Спасибо. Вы спасли мою…
Чун выругался.
— Что же мы будем делать?
Чун уже поднимался вверх по лестнице.
— Попробуем обогнать их, — бросил он через плечо. — Мы уже вышли из их территориальных вод. Жаркие гонки — вот как они это называют. Думаю, у нас получится. Поднимайтесь.
Только поднявшись по лестнице, Линьчунь вспомнила о Мэте.
— Англичанин! Где он? И Мэйхуа?
Чун покачал головой.
— Насчет госпожи Мо не могу сказать. А круглоглазый, — Чун испытующе посмотрел на Линьчунь, словно взвешивая ее силы, — к сожалению, он упал в море.
Первый мощный рывок «Золотого орла» отбросил Мэта назад, заставив выпустить веревочную лестницу, ту самую, которая позже спасла жизнь Линьчунь. Падая, Мэт ударился головой о борт рыболовного судна и потерял сознание, но ледяная вода быстро привела его в чувство, и он всплыл на поверхность, молотя руками. Мэт содрогнулся от мысли, что будет стерт в порошок корпусами двух судов, но Чун уже на полной скорости удалялся вперед. Мэт сделал глубокий вдох и захлебнулся волной, оставленной «Золотым орлом». В душу его вцепился когтями страх.
— Помогите! — кричал Мэт. — Кто-нибудь, помогите!
Но ему хватило одного взгляда, чтобы понять: рыболовное судно уже далеко и его не вернуть.
— Мэйхуа! — кричал он.
Один из катеров, оставив погоню за «Золотым орлом», сделал широкий вираж, отрезав Мэта от Цюэмоя. Мэт опять набрал побольше воздуха, подтянул ноги, нырнул и поплыл, но… не в том направлении. Всплыв на поверхность, он оказался еще дальше от рыболовного судна. Людям на катере, находившемся всего в пятидесяти ярдах от Мэта, не стоило никакого труда засечь его. Похолодев, Мэт смотрел, как луч света неумолимо приближается к нему. И вдруг пятно света упало прямо на него! Мэт бил руками по воде в центре яркого круга, а приглушенные крики пулеметчиков свидетельствовали, что они отыскали свою мишень. В дюжине футов от Мэта столб воды взметнулся вверх, и одновременно раздалась пулеметная очередь. Мэт снова захлебнулся и ушел глубоко под воду.
Ударная волна вертела его, переворачивала, оглохшего, согнувшегося пополам от боли. Глубина затягивала! Легкие жгло, рот был полон воды… но стоило ему всплыть на поверхность, как вокруг взрывались смертоносные брызги. Он стал идеальной мишенью. Еще несколько секунд, и меткий стрелок прикончит его.
Пулемет застрочил снова, свет бил Мэту прямо в глаза, и он услышал позади медленно приближавшееся к нему второе судно. Неожиданно чьи-то грубые руки вырвали его из воды, и Мэт сильно ударился о корпус судна. Последнее, что он услышал, теряя сознание, была равномерная далекая пальба и голос, сказавший по-китайски:
— Он жив.
Мэт отключился всего на несколько минут. Палуба под ним вздымалась и опускалась, тихо стучали моторы, но больше ничто не нарушало тишину ночи. Потом на него вылили ведро воды, Мэт привстал и в тот же момент его снова окатили. Матросы поставили его на ноги. Мэт смутно различал стальные панели, спасательные плоты, антенны, вооруженных людей. Его протолкнули в люк, а оттуда поволокли вверх по узкой лестнице. Голова Мэта билась о трубы. Наконец он оказался в каюте капитана. Мэйхуа была уже там. Она лежала на полу со связанными руками и ногами. Кляп почти целиком закрывал ее лицо.
Ли Лутан сидел в плетеном кресле, нога на ногу, в правой руке меч. Когда Мэта втолкнули в каюту, Ли поднял меч и осторожно приложил острие к шее Мэйхуа.
— Существует только одно наказание за предательство, — тихо сказал он.
Ли отложил меч и встал, оправляя гимнастерку. Мэт смотрел на него, и его беспомощный мозг работал вхолостую.
— Не трогай ее, — выдавил он наконец. — Она поступила глупо, оставь ее…
Мэт покачнулся. Он прикладывал неимоверные усилия, чтобы сознание прояснилось. Взгляд его засек меч, который Ли только что отложил, но реакция Мэта была безнадежно медленной. Не успел он броситься вперед, как охранники, предугадав дальнейший ход событий, вцепились в него мертвой хваткой. На мгновение образовалась зыбкая пирамида, состоявшая из четырех китайцев, повисших на Мэте, словно восточные лилипуты на современном Гулливере. Через несколько секунд они вынудили его встать на колени. Один из матросов зажал голову Мэта между ног и присел, надавив всей тяжестью тела, чтобы пригвоздить шею пленника к полу. На этом короткая схватка закончилась.
Ли сказал несколько слов на «мандаринском». Что-то тяжелое ударило Мэта по черепу. Огромная бездна, открывшаяся перед ним, наполнилась пляшущими разноцветными искрами. Боль затопила мозг, вытесняя сознание, и Мэт со стоном провалился в бездонную глубину.
Он всеми силами старался прийти в себя. Ему казалось, что он уже много проплыл где-то рядом с поверхностью, пытаясь отделаться от боли. Но напрасно; он чувствовал, будто кто-то водил по голове раскаленной кочергой, и жжение расползалось по шее и плечам. Наконец Мэт открыл глаза. Волна яркого света на мгновение ослепила его. Когда зрение восстановилось, Мэт увидел перед собой только черный пол.
— Выпейте вот это, мистер Юнг.
Над ним стоял Цзай Цзиян с пластиковым стаканчиком в руке. Капитан опустился на колени и поддерживал голову Мэта, пока он пил. В стаканчике была холодная вода, благодатно освежавшая рот. Но стоило ей дойти до желудка, как оттуда фонтаном поднялась желчь. Мэт задыхался, ловя воздух.
— Что случилось? Где я?
Цзиян ответил не сразу, и Мэт оглянулся. Это место было ему знакомо: каменный свод перед Вратами Совершенного Знания. Мэт откинулся назад, прислонившись к стене.
Обычно невозмутимое лицо Цзияна было хмурым.
— Мне очень жаль, — тихо произнес Цзиян. — Но вам лучше приготовиться заранее.
— Приговиться? К чему?
Цзиян молчал, и Мэт сделал еще одну попытку.
