Ах, Билл… Она вспомнила о своем покойном муже. Билл…
Далекие воспоминания притягивали ее к себе.
Но притягивали и совсем близкие, почти с такой же непреодолимой силой.
«Потом» звучит красиво. Очень красиво.
И снова на заднем дворе.
В ее Графстве, в ее Нарнии, в ее Хогвартсе, в ее Тайном Саду.
Семнадцатилетняя Тереза Кройтон Боллинг сидела на качелях из серого тика и читала изящный томик, медленно листая страницы. День стоял чудесный. Воздух казался благоуханным, как парфюмерный отдел в супермаркете. Холмы Напы, покрытые ковром из травы и клевера, зелеными виноградниками, соснами и старыми кипарисами, выглядели такими же мирными, как в любой другой день.
Тереза забылась в приятных мечтаниях, так как то, что она читала, было очень профессиональной, исполненной искреннего чувства, глубокой…
…И очень-очень скучной поэзией.
Она громко вздохнула, сожалея о том, что тетки нет поблизости, и она ее не услышит. Книжка в мягкой обложке закрылась у нее в руке, и Тереза снова окинула взглядом свой дворик. Место, где она, кажется, провела полжизни – «зеленая тюрьма», как она иногда его называла.
Иногда дворик ей очень нравился. Он был красив, идеальное место для чтения и для уроков игры на гитаре (Тереза хотела стать либо педиатром, либо путешественницей, либо – в самом лучшем случае – Шэрон Исбин, знаменитой гитаристкой).
В данный момент она находилась здесь, а не в школе благодаря незапланированному путешествию, в которое ее собирались взять тетка с дядей.
О, Тара, все будет удивительно интересно. У Роджера какие-то дела на Манхэттене, выступление или исследовательский проект, я толком не знаю. Да, собственно, я и не выясняла. Он все работает и работает. Ты ведь знаешь своего дядю. Как же чудесно вот так взять и уехать просто потому, что захотелось! Настоящее приключение.
Именно поэтому тетка и забрала ее из школы в понедельник в 10.00. Однако сегодня уже четверг, а они до сих пор никуда не уехали, что немножко странно. На вопросы тетка неопределенно ответила:
– Возникли определенные сложности с логистикой. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?
Тереза была восьмой среди двухсот пятидесяти семи учащихся средней школы в Вальехо-Спрингс, поэтому она ответила:
– Да, конечно, понимаю.
Но чего девушка никак не могла понять, это почему она не может посещать школу до тех пор, пока все сложности не будут устранены и они не окажутся в самолете, направляющемся в Нью-Йорк.
Абсолютно без всякой логики ее тетка добавила:
– Не забывай, что неделя учебная. Так что учись.
Однако на самом деле речь шла не об учебе, а о запрете на просмотр телевизора.
И на встречи с Санни, Тревисом и Кэтлин.
И на посещения большого шоу для эрудитов в Тибуроне, который спонсировала компания ее дяди.
Конечно, все это ерунда. Ни в какой Нью-Йорк никто не собирался, не было никаких сложностей с логистикой, логикой и чем угодно другим. Просто нужен был предлог, чтобы держать ее в «зеленой тюрьме».
Но зачем лгать?
Потому что человек, убивший ее родителей, брата и сестру, сбежал из тюрьмы. А ее наивная тетушка полагала, что сможет сохранить названный факт в тайне от Терезы.
Несчастная старушка…
Новости о случившемся были на домашней страничке Yahoo. И вся Калифорния обсуждала происшедшее в блогах «MySpace» и «Facebook».
Девушка бросила книжку на доски и стала мерно покачиваться на качелях, заплетая в косу густые рыжевато-каштановые волосы.
Тереза была, конечно, очень благодарна тетке за все то, что она для нее делала на протяжении прошедших лет. После жуткой трагедии в Кармеле тетка приняла на себя заботу о несчастной маленькой девочке, которую все называли Спящей куклой. Терезу удочерили, перевезли в другое место, дали другую фамилию (Тереза Боллинг – могло быть и хуже), уложили в кресла к нескольким психотерапевтам. Все они были умны и преисполнены сочувствия. В их основную задачу входило наметить «пути к психологической реадаптации с помощью проникновения в травматический процесс с особым вниманием в ходе лечения к степени психологического переноса на личности родителей».
Что-то помогло, что-то не очень. Однако, как всегда, магически сработал важнейший фактор – время, – и Тереза стала кем-то другим, а не Спящей куклой, в раннем детстве пережившей страшную трагедию. Она стала старшеклассницей, подругой, помощницей ветеринара, неплохим спринтером на дистанции в пятьдесят и сто ярдов и гитаристкой, способной блестяще, без единой фальшивой нотки исполнить «The Entertainer» Скотта Джоплина.
Теперь, естественно, возникла непредвиденная проблема. Убийца сбежал из тюрьмы. Собственно, проблема заключалась не в этом. А в поведении ее тетки. Создавалось впечатление, что та пытается отвести часы назад, на шесть, семь, даже на восемь лет. И Тереза внезапно почувствовала, что вновь сделалась Спящей куклой. Все усилия уйти от прошлого мгновенно оказались совершенно бессмысленными.
Деточка, деточка, просыпайся, не бойся. Я из полиции. Видишь мое удостоверение? Возьми одежду, иди в ванную и поскорее одевайся.
Ее тетку охватила паника, она сходила с ума от ужаса и мании преследования. Почти как в том сериале, который Тереза смотрела в прошлом году. Про тюрьму. Если случалось что-то серьезное, охрана закрывала все входы и выходы.
Точно так же теперь тетка поступила с Терезой, Спящей куклой. Она была заперта здесь, в ее Хогвартсе, Средиземье… в ее стране Оз…
В «зеленой тюрьме».
«Да уж, мило, нечего сказать, – подумала она с досадой, – Дэниэл Пелл сбежал из тюрьмы, а меня туда заточили».
Тереза снова взяла сборник стихов, вспомнив о неминуемо приближавшейся контрольной по английскому. Прочла еще две строчки.
Скуууука.
И тут Тереза сквозь забор, окружавший их владения, заметила, что мимо проехал автомобиль, притормозивший, как только водитель взглянул сквозь кусты в ее сторону. Пауза длилась одно мгновение – и вот машина уже понеслась дальше.
Тереза опустила ноги на землю, и качели прекратили раскачиваться.
Автомобиль мог принадлежать кому угодно. Кому-то из соседей или из школьников, решивших отдохнуть от занятий. Ее это совсем не испугало. По крайней мере не слишком. Конечно, благодаря вето, наложенному ее теткой на любую информацию извне, Тереза не знала, схватили Дэниэла Пелла, или он преспокойно направляется в Напу. Нет, ею начинает овладевать безумие ее тетушки! Опять же благодаря тете их координаты держатся в строжайшем секрете. Как он сможет ее найти?
Что-то сжалось внутри у Терезы.
Нет, все-таки надо сходить и посмотреть на компьютере, что происходит в мире.
Она встала и проследовала в дом.
По пути она оглянулась на просвет среди кустов, в который несколько минут назад увидела машину. Никакой машины. Ничего.
Повернувшись к дому, Тереза замерла.
Какой-то человек взобрался на стену в двадцати футах от девочки, между ней и домом. Он приземлился на колени рядом с двумя азалиями, поднял голову, тяжело дыша от напряжения. Рука его кровоточила – он порезался о зазубренные края шестифутового забора.
Дэниэл Пелл!
У Терезы перехватило дыхание.
Он пришел, чтобы завершить расправу с семейством Кройтонов.
С улыбкой на лице Пелл встал и пошел по направлению к ней.
Тереза Кройтон заплакала.
– Все в порядке, – шепотом произнес мужчина, приближаясь. – Я не причиню тебе вреда. Ш-ш-ш.
Тереза напряглась. Она сказала себе, что нужно бежать. Ну же!
Но ноги не слушались ее. Страх парализовал их. Кроме того, бежать было некуда. Мужчина находился между ней и домом, и Тереза понимала, что шестифутовую изгородь ей не преодолеть. Она подумала, что может бежать в сторону заднего двора, но там он нагонит ее и затянет в кусты, где…
Нет, это слишком страшно.
Задыхаясь, почти физически ощущая вкус страха, Тереза медленно покачала головой. Она чувствовала, как силы покидают ее. Она стала искать глазами какое-нибудь оружие. Ничего. Только кусок кирпича, кормушка для птиц, «Собрание стихов Эмили Дикинсон».
Она снова взглянула на Пелла:
– Вы убили моих родителей. Вы… не прикоснетесь ко мне!
Мужчина нахмурился.
– Нет, что ты, – сказал он, широко раскрыв глаза. – Нет. Я просто хотел поговорить с тобой. И я не Дэниэл Пелл. Клянусь. Посмотри.
Он бросил девочке какой-то предмет. А сам остановился на расстоянии десяти футов от нее.
– Посмотри. Переверни и взгляни.
Тереза бросила взгляд в сторону дома. В тот момент, когда тетка особенно нужна, ее нигде не видно.
Девочка сделала шаг вперед, а мужчина продолжал отступать, стараясь, чтобы между ними сохранялось определенное расстояние.
