Разумеется, система №1 – "Найт" СР-25 с термочувствительным оптическим прицелом "Магнавокс" и глушителем компании "Джей-Эф-Пи". На сегодняшний день это лучшая снайперская винтовка в мире. Прис взглянул на ячейку, в которой хранилась под замком система №1 – демонстрационный экземпляр. В нем заговорил бизнесмен. Общие затраты на один такой комплект – за винтовку, очень дорогой термочувствительный оптический прицел, глушитель и комплекс услуг оружейников, собирающих разрозненные детали в единую систему, – составляют восемнадцать тысяч долларов. А ведь всегда есть вероятность поломки или даже утраты оружия на поле боя. Готов он к таким финансовым убыткам? Хуже того, оружие это меченое: на винтовке и прицеле еще не затерты серийные номера, указывающие на то, что данное боевое снаряжение числится за ним. Если по нелепой случайности он выберется из переделки без своего оружия, и оно попадет в руки властей, его вычислят мгновенно, фактически через несколько часов. Конечно, у него есть влиятельные союзники в разведывательной службе и в военных кругах. К тому же всегда можно прикрыться спасительным лозунгом национальной безопасности, хотя, с другой стороны, сегодня этот лозунг уже не имеет прежней магической силы. Рассчитывать на успех не приходится: газетам плевать на такие высокие материи, как национальная безопасность. Они, в общем-то, даже в идею государства не очень-то верят. Какая уж тут безопасность! Так что друзья едва ли его спасут: политиканы из Вашингтона без сожаления продадут его охотникам за Пулитцеровской премией. Значит, "Стоунер" отпадает.
Прис перевел взгляд на менее габаритное полуавтоматическое оружие. В основном это были усовершенствованные М-14 и "Спрингфилды" – М1А – все натовские винтовки калибра 7,62, переделанные по стандартной модели снайперской винтовки М-21, которой пользовались армейские стрелки во Вьетнаме. Винтовки повышенной точности, снабженные прибором ночного видения (как правило, это оптический прицел "Старлайт" AN-PVS-2) и глушителем JFP. Замечательное оружие – с сотней специальных делений на прицеле, позволяющих увеличивать точность и надежность попадания в цель. В отличие от обычной модели М-14, которой в его арсенале не было. Однако у этого оружия был тот же недостаток, что и у системы №1: оно числилось за его фирмой. Хотя откреститься от него, возможно, и удалось бы, поскольку это были винтовки относительно старые, имели гораздо более долгую историю и поступили к нему по разным каналам, а значит, напасть на его след по документам будет весьма сложно. Следователей здесь ожидают и тупиковые ситуации, и ложные следы – в зависимости от конкретного оружия. Достаточно ли это безопасный вариант для него, если он вдруг потеряет винтовку, а она потом найдется? Тут не угадаешь. А жить следующие десять лет в постоянном страхе, ожидая, что какой-нибудь компьютер в правительственных органах случайно установит связь между ним и серийным номером утерянного оружия, – перспектива не из приятных. Нет, М-21 тоже отпадает.
Теперь затворное оружие. Оно тоже поступало из разных источников, причем довольно много с "гражданки". В сущности, это те же винтовки "Ремингтон-700", только несколько доработанные новыми подрядчиками: над некоторыми потрудилась фирма "Ремингтон Кастом Шоп", над другими – "Робар", "Макмиллан" или "Профайбер", над третьими – фирмы, работающие по индивидуальному заказу ("Тэнкс Райфл Щоп", "Ди энд Эл Файерармз", "Фултон Армори"). Некоторые снабжены приборами ночного видения, одна или две – лазерами, еще парочка имеют примитивные прицелы "Льюполд", используемые полицейскими стрелками, или "Юнертл-10", приглянувшиеся морским пехотинцам. Но и с этим оружием не исключена вероятность установления владельца, хотя и не обязательно, – если он тщательно проверит документацию и сделает верный выбор. Однако тут существует другая проблема – тактического характера.
Прис знал, что он должен поразить две цели – сначала Суэггера, потом мальчишку. Затворное оружие бьет метко. Это доказали Суэггер во Вьетнаме и сотни ребят из полицейских подразделений спецназа, "Дельты" и группы по освобождению заложников в составе ФБР. Один выстрел – один труп. Таков главный принцип профессионального стрелка. Только ведь затворным оружием одним махом не поразить сразу несколько целей. Чертов затвор после каждого выстрела приходится передергивать: дюйм вверх, два – назад, два – вперед, один – вниз. Так уж придумал Питер Пауль Маузер в 1892 году, более ста лет назад. Хороший стрелок делает это за доли секунды, да и Прис когда-то был столь же скор на руку. Но сейчас не тот случай. Пока он будет возиться с затвором, а после выискивать цель №2, тот может скрыться, и тогда все полетит к чертям собачьим.
Нет, ему нужно надежное оружие – немеченое, точное, скорострельное, как автомат.
Выбор, собственно говоря, один.
Устаревшее оружие с большим стажем участия в нелегальных операциях. В этом и была его главная привлекательность. Прис держал его у себя в качестве диковинки, а не как товар. Кому продашь такое старье? ЦРУ применяло его во Вьетнаме в ходе операции "Феникс", осуществлявшейся ГОН, которая реализовывала программу уничтожения инфраструктуры вьетконговцев. Впоследствии эта винтовка Бог знает где путешествовала, чего только не совершала на протяжении нескольких лет. Жаль, что оружие не обладает даром речи. Если бы этот экспонат поведал свою историю, книга о его приключениях наверняка стала бы мировым бестселлером. Он, безусловно, участвовал в боевых действиях в Южной и Центральной Америке, а возможно, также в Африке и Европе.
Прис купил эту винтовку неофициально, у одного из своих снайперов, весьма опытного боевика. Одного взгляда в его невыразительные хищные глаза, на непроницаемое неподвижное лицо было достаточно, чтобы понять бессмысленность дальнейших расспросов. Парень разводился в третий раз и потому нуждался в деньгах. Он продал генералу свое оружие за четыре тысячи долларов – без лишних вопросов, без оформления документов и сделки. Этого оружия просто-напросто не существовало, – пока оно не стреляло в тебя.
Это была модель М-1, под патроны калибра 5,56 мм, но на дуле сидел длинный тонкий глушитель "Сионикс" HEL-H4A и на специальном приспособлении крепился прицел AN/PAS-4 – прибор с подсветкой цели инфракрасным прожектором, применявшийся в американской армии в последнее время. Это, конечно, не ночной прицел с усилением естественного освещения. Он гораздо менее мощный, чем термочувствительный оптический "Магнавокс", но все же значительно лучше прежних "Снайперскопов" для карабинов. Во-первых, блок электропитания здесь маленький. В его технической характеристике так и написано: "Прицельное приспособление, состоящее из инфракрасного прожектора, электронно-оптического телескопа инфракрасного диапазона (4.5Х) с встроенным миниатюрным высоковольтным источником электроснабжения и блока питания для источника излучения (крепящаяся на поясном ремне подзаряжающаяся батарея никель-кадмиевых аккумуляторов напряжением 6 вольт)". Телескоп в длину достигал 13 дюймов, а вместе с прожектором – почти 14. Общий вес устройства составлял примерно 12 фунтов. Внешне оно напоминало трубу с водруженным на нее фонарем – нескладное громоздкое приспособление, но удивительно удобное в эксплуатации.
Этот прибор имел один недостаток: источник света – активное инфракрасное излучение, а не пассивное, как у "Магнавокса". Чтобы оптический прицел поймал мишень, на нее приходилось направлять луч инфракрасного прожектора. В боевых условиях, где задействована самая современная военная техника, пользоваться таким прибором крайне опасно, поскольку противник с помощью чувствительного к инфракрасному излучению индикатора перехватывает луч и, обнаружив снайпера, нейтрализует его огневой мощью. Так что данное устройство больше оправдывало себя в слаборазвитых регионах – в Центральной Америке, Африке и Западном Арканзасе.
Прис взял винтовку и проверил батарею. Все в порядке. Он отвел затвор и спустил курок. Раздался щелчок. Спусковой механизм сработал с сухим треском – будто стеклянный прутик переломился. Прис положил винтовку, подошел – наконец-то – к шкафу с боеприпасами и отобрал шесть коробок с патронами M193 калибра 5,56 мм. Он был уверен, что ночь принадлежит ему.
Похороны состоялись поздним утром, но они не присутствовали на скорбной церемонии, потому что приземлились в Форт-смитском аэропорту только в обед – сначала летели из Балтимора до Далласа, а там пересели на "Американ игл", доставивший их в Форт-Смит. А вот на поминки они должны успеть. Народ соберется в доме Сэма в четыре. Если они припустят по дороге Этеридж-Паркуэй, то, возможно, к половине пятого уже будут на месте.
Машину вел Расс. Боб был замкнут более обычного, повергая Расса в изумление. Юноша не мог понять, как долго можно оставаться в столь глухой неподвижности. Очевидно, сказывалась снайперская привычка, усугубляемая горечью, клокотавшей внутри яростью и осознанием своей изолированности от мира обычных людей. Но Расс догадывался, что за внешней невозмутимостью таится напряженная работа ума и сердца.
